Ящик Пандоры, или пропавшие дети

С этими словами он исчез.

Бой завершился в считанные минуты. Дружинники лихо поработали мечами. Алёше даже не пришлось самому рубить волков и медведей. И он был рад этому. Вот уж сколько дней он, отважный рыцарь, бьётся с врагами – но так и не привык к виду хлещущей из ран крови, к раздирающим душу предсмертным крикам. Фил взглянул на его мучнисто-белое лицо и понял это.

– Позвольте дружинникам поразмяться! – крикнул он рыцарю. – Вы славно поразили двух самых опасных врагов, так дайте и воинам показать свою удаль!..

Двух врагов? Каких это? Колдуна сразил сам Фил с помощью зеркала, а грифона убил наёмный чародей… Но Фил уже ухватил под уздцы рыцарского коня и отвёл чуть в сторонку. С пригорка панорама битвы была видна как на экране кинотеатра, и Алёша в любой момент, если понадобится, мог прийти на выручку своим дружинникам. Но они едва ли не играючи справились сами с матёрыми хищниками.

– Скажи, а откуда у тебя это зеркальце? И как ты догадался использовать его против мага? – спросил Алёша, искоса наблюдая за затухающим сражением.

– Откуда – не помню… – покачал головой Фил. – Такое ощущение, что оно мне было почему-то очень дорого, вот я и носил его с собой повсюду, прятал от насмешников. Вы, господин, пожалуйста, не говорите никому – дружинники так и не поняли, что это от моего зеркальца погиб вражеский маг. А если узнают про зеркальце, житья не будет. Задразнят девчонкой…

– Всё-таки, как ты додумался, что это сработает? – настаивал рыцарь.

– Да как-то оно само собой получилось… Вдруг в мозгу стукнуло непонятное слово: «Архимед!» – и я увидел на мгновение высокие стены города на берегу моря, корабли, с которых летят к городу тучи стрел и каменные ядра. А на стенах огромные зеркала так хитроумно расставлены, что ловят солнечные лучи, собирают их в мощные пучки – и бьют прямо по вражеским кораблям!.. Это была доля секунды. Притом же у нас-то совсем другая была ситуация, но почему-то я выхватил зеркальце и подставил под луч мага. И правда, сработало…

– Фил, а ты совсем-совсем ничего о своём прошлом не помнишь? – тихо спросил Алёша. – И об этом зеркальце – не помнишь?

Фил напряжённо сморщил лоб.

– Господин, – неуверенно промолвил он, – а что значит: сестрёнка? Когда я смотрю на зеркальце, мне почему-то приходит на память это странное слово.

– Ну, насколько мне известно, – веско проговорил Алёша, – сестрёнка – это младшая сестра. Значит, у тебя была младшая сестра, которой и принадлежало это зеркальце.

– Правда? – мальчик с надеждой посмотрел на господина. – А как вы думаете, она не очень сердится на меня за то, что я взял с собой её зеркальце?

– Наверное, не очень… – у Алёши больно сжалось сердце. – Я так думаю, она сейчас больше всего хотела бы, чтобы ты вернулся домой. Пусть и без её зеркальца…

И он отвернулся, чтобы Фил не увидел заблестевшие в его глазах слёзы и не догадался, как отчаянно хочется ему самому вернуться домой. К маме и папе. К нормальной мальчишечьей жизни, в которой не приходится рубить врагам головы и испепелять их колдовским огнём…

Среди захваченных в том бою трофеев оказался замечательно удобный, как раз по Алёшиной руке, щит. Сделанный из какого-то неизвестного сплава, был он намного легче, чем прежний, стальной, но гораздо больше – за таким щитом можно было надёжно укрыться от вражеских стрел и даже более грозного оружия. Вот только изображённый на щите рогатый зверь выглядел уж слишком устрашающе. Даже в руки брать этот щит не хотелось. Но пришлось взять – ведь без щита погибнешь в первом же бою…

Жаль было весельчака Пола. Алёшу удивило равнодушие дружинников: они лишь какие-то полминутки сумрачно постояли вокруг кучки пепла, а потом поспешили делить трофеи. Рыцарь давно уже распорядился: всё, что будет захвачено в бою, делить по справедливости. Но ему как-то не по себе стало от такой торопливости воинов, ещё недавно деливших все радости и невзгоды с Полом, охотно слушавших его байки, – а теперь забывших о боевом товарище. В раздумье он дотронулся до кувшинчика: не поможет ли зелье? Майкл, перехватив его взгляд, покачал головой:

– Нет, господин, – поздно! Для Пола всё кончено.

– А ведь вы с Полом из одной деревни! – в голосе рыцаря прозвучал укор, и Майкл нахмурился:

– Что же мне, волосы рвать на себе из-за того, что он погиб? Если вы, благородный господин, так уж жалеете его, – воля ваша, можете вызвать чародея. Только учтите, что оживление сожжённого дотла будет стоить очень дорого! Дешевле нанять трёх новых солдат, ещё и покрепче этого болтуна.

Этих насмешливых слов Алёша не мог стерпеть. Он достал свисток и подул в него. И снова от пронзительного свиста все замерли, будто замороженные, а в оглушённых ушах застыла мёртвая тишина. И вот уже перед Алёшей возник знакомый силуэт чародея.

– Быстро же я вам понадобился опять, благородный рыцарь! – воскликнул маг. – Неужели вы решили без передышки напасть на врагов?

– Нет, я призвал вас не для участия в битве, – ответил Алёша. – Скажите, вы можете оживить этого… убитого дружинника?

– Зачем?! – искренне изумился Астерий. – Гораздо проще нанять сколько хотите других воинов. Хотите, сторгую для вас по дешёвке пяток-другой? Есть и просто воины, и скелеты, и грифоны – мощные звери!..

– Значит, не можете… – Алёша отвернулся от мага, словно потеряв к нему всякий интерес. Задетый за живое чародей оскорблённо надулся:

– Я всё могу! И воссоздать дружинника сумею. Но – уж не извольте пенять – он будет только внешне таким же, как тот, убитый. Не исключено, кстати, что при первом же удобном случае он переметнётся к врагам, если те посулят хорошие деньги. Такие кадавры совершенно не имеют принципов, и понятия воинской чести, доблести, защиты отечества – для них пустой звук!

– Господин, он говорит правду, – осмелился подать голос Фил. – Когда-то я тоже пожалел убитого воина и попросил чародея воскресить его. Маг предупреждал меня, что воскрешение неподвластно колдунам, что он может только создать точную копию убитого солдата, но я заупрямился. И именно тот воин, за воссоздание которого я отвалил кучу золотых, предал меня!

Астерий повернул к нему голову, разглядывая:

– О, так это ты – тот самый Фил Отважное Сердце? Не думал я, что ты сумеешь выжить во всех обрушившихся на тебя – между прочим, по собственной твоей глупости – невзгодах… Впрочем, приключения ещё не окончены.

У Алёши ёкнуло сердце: именно этими словами в его сне говорила о судьбе Фила Пандора. А в том, что это был не просто сон, он имел возможность убедиться.

А чародей с лёгкой ехидцей поклонился:

– Итак, доблестный рыцарь, вы всё ещё желаете, дабы я проявил своё высокое магическое искусство и вернул к жизни сии бренные останки?

– Нет, не желаю, – отрезал рыцарь. – Возьмите деньги за причинённые хлопоты…

Маг подкинул на ладони тяжёлый кошелёк: брать плату вроде бы не за что, но и возвращать золото ему не хотелось.

– Ну уж чтобы вы, рыцарь, не зря потратили деньги, добавьте к ним ещё столько же, и я помогу вам получить очень нужный артефакт! Щит у вас уже есть – и великолепный щит! – но я могу предложить вам чудесную кольчугу, выкованную эльфами из лунных лучей. Она прочнее любого земного металла и легче паутины. В ней не будет жарко в самый лютый зной и не холодно в свирепую стужу. Но главное в том, что она выдержит удар любого клинка!

Он щёлкнул пальцами, и в руке его очутился крохотный полупрозрачный мешочек из светло-голубой ткани. Из этого мешочка чародей одним мановением руки извлёк самую настоящую кольчугу – удивительно, как могла она уместиться в таком маленьком свёртке! Алёша не мог отвести восхищённого взгляда от сверкающей кольчуги. Фил помог ему переоблачиться, и Алёша убедился в том, что кольчуга действительно была невесомо легка!

– А где же чародей? – спросил он у Фила. Пока они возились с кольчугой, маг исчез.

– Да ну его, этого колдуна! – по-мальчишечьи беззаботно махнул рукой Фил.

– Ты не прав, – не согласился Алёша. – В бою от него, пожалуй, больше пользы, чем от всего моего отряда. Кроме, конечно, тебя… И эта кольчуга – просто чудо!

– Да, но золота в походной казне заметно поубавилось, – вздохнул мальчик. – Придётся опять заняться поисками кладов…

Медлить нельзя!..

Из-за двери раздалось негромкое ржание, и Дружок вскочил, тревожно вслушиваясь. Он смешно поднял торчком правое ухо и замер – совсем ненадолго. Через несколько мгновений щенок радостно оглянулся на хозяйку: всё в порядке, свои! И завилял хвостом.

В дверь негромко постучали, но дождаться разрешения войти у пришедшего не хватило терпения. Дверь распахнулась, и на пороге в предрассветном сером сумраке возник запыхавшийся мальчишка.

– Фил! – рванулся к нему Лёха. – Фил, наконец-то!

– Пришлось пробираться дальними тропами, – ответил мальчик. И сглотнул голодную слюну при виде накрытого стола.

– Давайте подкрепимся, – предложил рыцарь. – Ведь кто знает, удастся ли ещё поесть в дороге…

– А медлить нельзя, – подхватил Фил. – Пока в башне не хватились вашего исчезновения, надо нам как можно скорее уходить из этих мест!

И дети торопливо доели суп, а оставшиеся кусочки увязали в узелок. Взяли с собой и мешочек грубо смолотой муки. Прежде чем уйти, залили водой тлеющие угольки в печи. Закрыли, как прежде, дверь и пошли к рысаку.

Рядом с Ветром стоял вороной скакун – точёный красавец арабских кровей. Аня восхищённо глядела на коня. Вот бы и ей научиться самой ездить на таком! Да где там – хорошо хоть, если опять возьмут с собой! Нет, если мальчишки бросят её здесь одну… – что ей делать, куда идти?..

Словно угадав её мысли, Фил хмуро покосился на девочку:

– Господин, в пути нам лучше бы обойтись без лишнего груза…

Лёха вспыхнул от негодования:

– И ты утверждаешь, что был рыцарем?.. Я не брошу в беде беззащитную даму!

Фил покраснел, но упрямо передёрнул плечом:

– Как вам будет угодно, господин! Я только хотел напомнить вам, что коню будет тяжело нести двойную ношу…

– Мой Ветер унесёт и меня, и даму, а если понадобится, то и тебя вместе со всеми твоими узлами… – рыцарь надменно поджал губы.

Филу пришлось покориться. Он осторожно усадил Аню на рысака, впереди господина. А сам пружинисто вскочил на своего вороного и ударил его по бокам голыми пятками:

– Но-о, пошёл!..

Кони лёгкой рысью заскользили по едва заметной тропинке, теряющейся в чаще леса. Дружок что есть силы мчался за ними, стараясь не отставать. Где-то впереди громко затрещали кусты – кто-то большой, но уж очень пугливый спешил убраться с дороги, заслышав цокот копыт.

В прогалах между деревьями проглядывало совсем уже светлое, будто вылинявшее небо. Фил, ехавший первым, остановил коня.

– Господин, дальше ехать опасно, – сказал он. – Светает, и лес скоро кончится – нас легко обнаружат. А ведь весть о вашем побеге скоро разнесётся по всем пределам королевства. И тогда кто-то из крестьян припомнит проезжавшего мимо юного рыцаря…

– Искать будут одного рыцаря, а нас трое, – возразил Лёха. – И если бы мы ещё могли хоть немного переменить внешность…