Рыцарь мечты. Легенды средневековой Европы в пересказе для детей

И вот епископ заговорил. В храме стояла такая тишина, что каждый мог услышать его негромкий старческий голос.

— Добрые христиане, да возрадуется каждый из вас! Рыцарь Раньеро ди Раньери прибыл из Иерусалима во Флоренцию с огнем от Гроба Господня. Немало тяжких испытаний претерпел рыцарь на своем пути. И вот впервые во Флоренции горит священный огонь. И пусть прославится имя Раньеро ди Раньери, совершившего этот подвиг!

Народ с изумлением слушал слова епископа.

«О боже! — Франческа не сводила глаз с Раньеро. — Я верила и надеялась, и вот это свершилось…»

В это время с одной из скамей поднялся седой старик. Голова его тряслась, и два сына поддерживали его, когда он подошел к епископу. Это был старый Оддо, отец Таддео, юного подмастерья, работавшего когда-то у Раньеро и погибшего по его вине. Старик заговорил громко и грозно:

— Я не верю ни одному слову рыцаря Раньеро. Всем известно: этот человек — истинный безбожник, безжалостный и тщеславный. Кто знает, может, он зажег эту свечу в ближайшем трактире и теперь нагло обманывает нас. Я требую свидетелей, пусть они подтвердят, что этот огонь и вправду зажжен в Иерусалиме!

Раньеро еле слышно ответил:

— Боже милостивый! Откуда мне взять свидетелей? Я странствовал один. Пусть явятся сюда горы и пустыни, чтобы свидетельствовать обо мне!

— Раньеро — честный рыцарь, — сказал епископ. — Мы на слово верим ему!

— Раньеро всегда был шутник, и порой его шутки стоили людям жизни, — сурово сказал старый Оддо. — Я не верю ни одному его слову!

— Не верим! Не верим! Пусть докажет свою правоту! — подхватили люди, сгрудившиеся вокруг Оддо. Их мрачные взгляды таили угрозу, а кулаки были крепко сжаты. — Мы не верим рыцарю Раньеро!

Тогда из толпы стремительно вышла Франческа дель Уберти.

— Зачем вам свидетели? — сказала она. — Я могу поклясться, что Раньеро говорит правду!

— То-то ты ушла из его дома и жила под кровом своего отца, — презрительно кинул ей Оддо. — Говорят, месяц назад ты тайно ушла из дома отца и, как падшая женщина, бродила невесть где. Никто не знает, где ты пропадала. Твой почтенный отец молчит, когда его спрашивают о тебе. Что сто́ит клятва такой женщины, как ты?

Франческа высоко подняла голову, глядя на старого Оддо. Лицо ее стало белее свежевыпавшего снега. Но она не отвела взгляда и смотрела прямо на Оддо своими чистыми ясными глазами.

Но друзья старого Оддо еще теснее обступили Раньеро. По их суровым, решительным лицам было видно, что еще немного — и они погасят его свечу.

Здесь же в храме находились и друзья Раньеро. Они стояли в молчании, и ни один не выступил в его защиту.

«Нет, Раньеро не под силу совершить столь необыкновенный подвиг, — подумал его друг, Джино ди Монари. — Ему не занимать отваги, но такое и ему не по плечу».

И никто из них не вспомнил убогого, униженного нищего, над которым они вдоволь поиздевались, встретив его на пустой горной дороге.

Раньеро стоял один посреди храма. Он понял: ему не от кого ждать поддержки. Слова Оддо были смертельным ударом. Раз сомнение родилось, оно будет расти и множиться, как снежная лавина, летящая с горной вершины.

Друзья старого Оддо молча и медленно приближались, окружая его тесным опасным кольцом.

«Все кончено», — безнадежно подумал Раньеро.

Вдруг маленькая серая птичка впорхнула в храм через открытое настежь окно, под самым куполом храма. Птичка начала метаться по храму от алтаря к дверям, задевая за стены и колонны. Она опустилась совсем низко. Пролетая над Раньеро, она задела крылом его свечу. Пламя погасло.

— И все же это лучше… — Слезы полились из глаз Раньеро. — Пусть мою свечу погасила птичка, а не люди, которые меня так ненавидят.

Но тут весь храм огласился громкими криками:

— Птичка горит! Свеча зажгла ее крылья!

— Птичка горит!

Маленькая птичка летала по храму, словно живое порхающее пламя. Она сделала круг под высокими сводами собора и вдруг опустилась прямо на алтарь Мадонны. От ее пылающих крылышек загорелась высокая свеча, стоящая на алтаре перед Божьей Матерью.

А горящая птичка вновь полетела по храму. Люди тянулись к ней, но она с жалобным писком ускользала от их протянутых рук. Неожиданно она ударилась о грудь старого Оддо и замерла, прильнув к нему, словно ища у него защиты. Оддо, хлопая по крыльям руками, погасил горящие перья.

— Птичка мертва! — с грустью сказал он.

Но в этот момент птичка легко вспорхнула с его ладони. Певучая трель огласила весь храм. Птичка кругами поднималась все выше и выше, пока не исчезла в туманно-золотистом свете под куполом храма.

А пламя свечи на алтаре Мадонны укрепилось и теперь сияло ярко и высоко.

Тогда епископ поднял свой посох и возгласил:

— Это Божья воля! Малая птица стала свидетелем рыцаря Раньеро!

И все стоявшие в храме повторили за ним:

— Это Божья воля!

Франческа и Раньеро встали на колени перед алтарем. Они долго молились. Мимо них один за другим тихо проходили люди и зажигали свои свечи от священного огня.

Наконец Франческа и Раньеро вернулись в свой дом. С ними пришел Джакопо дель Уберти.

— Моя милая девочка, — сказал Джакопо, целуя Франческу, — я знал, куда ты пошла. Но молчал, потому что верил: твое сердце подскажет тебе истинный путь. И ты не ошиблась…

Вечером Франческа и Раньеро остались одни.

— Посмотри, любимый! — изумилась Франческа. — Помнишь эту птичью клетку у входа в сад, над воротами? Она столько времени была пустой и открытой. А теперь вглядись получше: в ней снова поселилась птичка.

— Быть не может! — воскликнул Раньеро. — Это та самая птичка, залетевшая в храм. Я вижу ее обожженное крылышко. Вот кто нашел себе приют в этой клетке!..

Франческа с нежностью протянула руки к Раньеро, но тот испуганно остановил ее.

— Остерегись, любимая! Не прикасайся ко мне. Может быть, я болен проказой. Я взял связку свечей у прокаженной.

— И ты не догадался, что это была я? — Улыбка Франчески была полна любви и сострадания. — Я хотела испытать твое мужество. Узнать, что тебе дороже: жизнь или небесное пламя.

— Я думал только о свече, — прошептал Раньеро.

— А помнишь женщину, которой ты позволил зажечь лампаду? — тихо молвила Франческа, припав к его груди. — Это тоже была я. Я хотела испытать твою любовь к людям.

— О боже! — воскликнул Раньеро. — Я был как во сне. Помню только, какая-то женщина нагнулась с балкона и выхватила у меня свечу. Теперь я понимаю: это опять была ты, моя радость, чистая душой Франческа!

Франческа заплакала от счастья. Ее прекрасные глаза наполнились слезами, и Раньеро увидел в них, как в зеркале, свое отражение. Он увидел свое лицо — изможденное и бледное, со следами ожогов, но светлое, как лик мученика.

А перед взором Франчески раскинулась, сверкая, золотистая ткань ее любви. Ей не было ни конца ни края, и ею можно было окутать весь мир.

Тихая теплая ночь опустилась на Флоренцию. Звезды осы́пали крупным серебром глубокое небо. Но, приглушая их блеск, по всем улицам города плыли в темноте мерцающие огоньки свечей. Люди зажгли их в храме от священного огня, который принес рыцарь Раньеро от Гроба Господня.