Забытая правда

1009 год от сотворения Свода, Льдина, седьмой день первого осеннего отрезка

Куница

Ей не следовало к ним привязываться. Люди, за исключением Него, ничего не стоили. Жалкие, слабые, никчемные, не способные по большей части на истинную преданность. Если на то Его воля – она уничтожит их всех без тени сомнения. Но почему тогда сейчас ей так горько?

Куница встала из-за стола, чтобы немного размять затекшие мышцы. Растирая рукой одеревеневшую шею, она в задумчивости подошла к окну, выходившему на океан. День был ветреный и хмурый, лохматые, будто припорошенные волны бесконечно взбирались одна на другую. Где-то там, под ними, располагались сырые, дурно пахнущие недра Водных тюрем, символа Его ярости и справедливого возмездия. После долгой работы в полутемной комнате на свету зарябило в глазах, и Куница зажмурилась.

Обида. Она знала ответ, и он ей не нравился. Такое мелкое и слабое чувство, в котором были и злость, и недоверие, и разочарование. Как могла она, пусть даже мысленно, оскорбить Его Величество подобным отношением? Куница тяжело вздохнула, крепко сжав кулаки. Там, где ногти впивались в сухую бледную кожу, оставались темно-синие кровоточащие полулуния.

Аврум доверился не ей. Куница всегда легко принимала любые решения императора, слепо полагаясь на Его мудрость и знания. Но в этот раз все буквально вопило в ней, что Он совершает огромную ошибку. Советник, этот лощеный хлыщ, вел какую-то свою, совершенно непонятную ей игру. Все могло кончиться крахом.

Куница вспомнила, как не сдержалась и повысила голос на Бартена в их последнюю встречу. Ногти впились в ладони с новой силой. Немыслимо. Слава Праматери Стихий, императора там не было и Он не слышал тошнотворно-визгливых ноток в ее голосе.

Бартен настаивал, что это лишь случайность. Той частью работы должны были заниматься исключительно его люди, а не Майя. То, что она узнала на допросах, – Куница так и не смогла выпытать, что именно, – должно было умереть вместе с ней. Но показывать тот злосчастный отчет о проделанной работе Бартен отказался.

– Помилуйте, мы же не хотим еще раз огорчить Его Величество. – Он говорил с учтивой ленцой, почти мурлыкая. Как будто – у Куницы вновь исказилось от гнева лицо – они флиртуют на балу, а не ругаются на рабочем месте. – Вам что, недостаточно Его указаний? Есть какие-то вопросы по заданию?

– Мне все предельно ясно, – сквозь стиснутые губы ответила тогда Куница и, не попрощавшись, покинула кабинет.

Ее вычеркнули из круга избранных. Только-то. Хотя бы, в отличие от Майи, не заставили платить за это собственной жизнью. Впрочем, и тут она еще покажет себя.

Куница глубоко вздохнула и расправила плечи. Не только Бартен умеет трактовать приказы так, как удобно ему. Она никому не позволит обвести себя вокруг пальца. И пока ее сердце бьется, игра не окончена. Советнику придется горько пожалеть, если он допустил в своей стриженной по последней моде голове хотя бы малейшую мысль о неповиновении Его Величеству.

Куница усмехнулась.

Очень горько пожалеть.