Забытая правда

1009 год от сотворения Свода, Себерия, Край Ветра, двадцать пятый день третьего осеннего отрезка

Мик

Намерение. Огонь. Цель. Попадание. Заново…

Мик раз за разом воспламенял и тушил тоненькую веточку ели, стоящей на другом конце поляны. Остальные творцы уже давно разошлись, но он все продолжал истязать несчастное дерево, не в силах уйти. Бездействие в последнее время было для него совершенно невыносимо.

Когда первая эйфория от тренировок с Орионом прошла, Мик, вопреки ожиданиям, стал чувствовать себя беспомощнее и слабее, чем когда-либо. Намерение. Пламя. Цель… Долгие часы работы не приносили удовлетворения. Земля Рут и Вода Мирры с Риком уже были ему известны почти так же хорошо, как собственное Пламя, но что это значило против целой армии, против чужой истинной Стихии, напитываемой веками? Страхи, преследовавшие днем, стали прокрадываться и в беспокойные короткие сны, так что Мик начал все чаще просыпаться среди ночи с бешено колотящимся сердцем. Иногда в такие минуты он мысленно звал Рут, и, если она тоже не спала, они подолгу разговаривали. Все это в разы усиливало привычную усталость. Мик осунулся и почти все время был на взводе. Он то и дело ловил на себе встревоженные взгляды Рика и Мирры, но никак на них не реагировал.

За спиной послышались легкие частые шаги. Мик обернулся и не сдержал улыбки.

– Привет! Не знал, что ты уже вернулась.

– Я уехала раньше обычного. – От ответной улыбки скуластое лицо Вьюги будто осветилось. – Рик сказал мне, что ты тут.

– Я уже заканчиваю. – Мик быстро потушил то, что осталось от ветки.

– Отлично. – Вьюга заговорщически прищурилась. – Пойдешь со мной к зверозубам?

Мик не раздумывая кивнул. Огромные звери буквально завораживали его, но попасть к ним получалось нечасто. Вьюга каждый день разъезжала на них по поручениям Даи, она же, как правило, привозила вещи, письма и свежие газеты из-за Рубежа. К вечеру, когда у Мика появлялось свободное время, зверозубы обычно уже спали.

Вьюга шагала чуть впереди, на ходу пересказывая свежие новости. Она то и дело оборачивалась, отчего две ее черные косички раскачивались из стороны в сторону. Мик слушал вполуха, умиротворенно наблюдая за этим мельтешением. Внутренняя струна ненадолго ослабевала. Мику нравилась Вьюга: своим бойким и веселым нравом она очень напоминала ему Лику. И с ней было легко.

В псарне, где жили зверозубы, терпко пахло мокрым мехом и сырым мясом. Мик уже научился различать зверей и теперь понимал, что Юнна – более приземистая и ласковая самка – спит на сене в углу, а Борец, массивный и насупленный, обгладывает огромную кость в центре комнаты.

При виде Мика Борец утробно зарычал, но Вьюга быстро успокоила его жестом.

– У Юнны скоро будут щенки, и он охраняет ее, – объяснила Вьюга. Она положила ладонь на морду огромного зверя, тот в ответ попытался лизнуть ей руку. В черных глазах без радужки плясало отражение хозяйки. – Им сразу же нужно будет найти владельцев.

– Почему? – Мик восхищенно смотрел на гору мускулов под слоем густой белой шерсти, не в силах отвести взгляд.

– Зверозубы – стихийные животные, они так же, как и мы, обладают мысленной связью. Это не совсем то же самое, конечно: звери общаются при помощи образов, эмоций, услышанных звуков. Но им нужна связь с человеком. Как только щенок появляется на свет, будущий хозяин должен попытаться выйти с ним на связь. Если повезет, зверозуб всегда будет принадлежать ему.

– А если нет? – Мик почему-то догадывался, каким будет ответ.

– Если маленький зверозуб не разглядит в человеке достаточной силы или же совсем не увидит Стихии, то он перегрызет ему горло.

Мик судорожно сглотнул, не отводя взгляда от смоляных глаз Борца.

– Хуже всего, когда зверозубы совсем остаются без хозяина или стаи, – продолжала Вьюга. – Пару лет назад добрел до Края из лесов один такой одичавший… Наши охотники только месяц спустя смогли с ним справиться. Очень много крови пролилось.

Мик зажмурился, пытаясь прогнать картины, которые услужливо рисовало воображение от этого рассказа.

– К счастью, такое редко бывает. Местные живут бок о бок со зверозубами очень много лет и умеют с ними обращаться.

– Слава Стихии, что так, – слабо улыбнулся Мик.

– Эй! – Вьюга слегка потормошила его за плечи. – Пока я тут, тебе нечего бояться, клянусь Четырьмя.

– Ладно, – смущенно пробурчал Мик. – Тебе чем-нибудь помочь?

До самого ужина они провозились в псарне – убирались, вычесывали зверей (у Мика едва не остановилось сердце, но он ни за что бы в этом не признался Вьюге), пополняли их запас воды и съестного. За работой Вьюга рассказала, что новостей из столицы по-прежнему нет.

– Мама считает, что это хорошо. – Вьюга откинула выбившуюся прядь со лба. – Что Аврум не стал бы казнить политических преступников тихо после таких громких арестов. Значит, твои родные еще живы.

– Хочется верить. – Мику было непросто говорить на эту тему с посторонними. – Идешь на праздник Большого Огня?

Так местные называли праздник начала зимы. В Себерии верили, что Большой Огонь, разведенный в последний день осени, прогонит Злую Воду, владычицу метелей и голодных смертей, и всем удастся пережить очередную зиму. На празднике полагалось быть ярко наряженными, громко петь и танцевать, чтобы отпугнуть Злую Воду, любящую тишину и темноту. «Вечно кругом Вода виновата», – недовольно бурчал Рик каждый раз, когда слышал об этих обычаях.

– Конечно же иду! – Во взгляде Вьюги мелькнуло озорство. – Пойдешь со мной?

Мик опешил от этого неожиданного вопроса. Он вовсе не собирался идти на праздник и спросил первое, что пришло в голову, чтобы перевести разговор. Ему сейчас было совершенно не до веселья, но вопрос в доверчивом взгляде Вьюги просто не оставлял выбора.

– С удовольствием!