Забытая правда

1009 год от сотворения Свода, окраины Дворов, пятнадцатый день первого осеннего отрезка

Кай

– Подсказать тебе способ утолить любопытство, а? – Ясон сально улыбнулся и подмигнул.

Кай уже жалел, что начал этот разговор. Он не слишком рад был и самой встрече, но в последние дни работа и безрадостные часы у постели Майи стали совсем невыносимы. Хотелось развеяться и поговорить хоть с кем-то, и тут уж выбирать не приходилось.

Ясон, завсегдатай подобных заведений, предложил это место. Небольшой трактир спрятался на окраине Дворов, недалеко от главного парка Земляного двора. Тут было светло, на удивление чисто и – что самое главное – немноголюдно. Из соседней булочной маняще пахло свежим хлебом.

Кай кивнул молоденькой работнице, жестом прося повторить напитки. Они, на его вкус, были чересчур кислыми, но и тут особого выбора не было.

Отчаянное желание поделиться происходящим хоть с кем-то, кто способен был его выслушать, не в меру развязало язык Кая. Он сам не заметил, как от досужих сплетен и беззлобных пререканий перешел на тему своих снов.

Дарина приходила в его сны каждую ночь. Молила, кричала, звала. Незрячий, Кай не мог ее видеть, но всегда безошибочно чувствовал ее приближение. Он перестал посещать Дар днем в камере – и сны стали еще насыщеннее и ярче. От них невозможно было сбежать, и каждую ночь Кай просыпался с бешено колотившимся сердцем и весь взмокший.

Оттого, что он выболтал все это сейчас, на душе сделалось совсем паршиво. Ясон, здоровенный увалень, не привыкший церемониться с молоденькими арестантками, тут же предложил решение вопроса в своей манере.

Кай краем уха слушал его скабрезности, глядя на игру бледного осеннего света в стаканах. Он был зол, и в первую очередь на себя. Ясон явно был не тем человеком, с которым стоило откровенничать на эту тему.

Не в правилах Кая было пользоваться положением заключенных девушек. От мысли, что все эти ночные кошмары могут быть вызваны интересом к Дарине – нелепой в своих суждениях, отощавшей и неопрятной от долгого заключения, – ему стало смешно. Ясон всех судил по себе.

Как же Каю сейчас не хватало холодной рассудительности Майи и ее трезвого взгляда на вещи! Она бы точно нашла выход во всей этой путанице со снами.

– Замечтался о своей новой пассии, а? – Ясон локтем ткнул приятеля в бок. Тот скривился.

– Побойся Стихии! – Кай отпил из своего стакана. – Она и до заключения не была красоткой, а видел бы ты, во что превратилась сейчас.

– Могу сходить навестить, а? – Ясон захохотал. – Раз уж ты брезгуешь развлечь девушку.

Каю стало противно. Не то чтобы ему была небезразлична Дарина, но сама манера Ясона вести себя с женщинами вызывала отвращение.

– Как пожелаешь, – произнес он сквозь зубы.

– Как Майя? – заметив, что обстановка накаляется, Ясон поспешил сменить тему.

– Без новостей. – Кай понуро уставился в свой стакан. Золотистая жидкость плескалась на самом дне.

– Понятно.

Повисла неуютная пауза.

Если Ясон и сочувствовал им с Майей, то показать этого явно не умел. Они втроем знали друг друга с самого детства, часто работали вместе и все-таки никогда не были по-настоящему близки. Их всех слишком долго учили полагаться только на себя.

Молоденькая работница то и дело поглядывала на их стол из-за из своего угла, не решаясь подойти спросить, нужно ли что-нибудь еще. Кай разрешил все ее сомнения, жестом попросив счет.

Гаснувший осенний вечер встретил их сыростью и прохладой, под ногами шуршала неубранная листва. Попрощавшись с Ясоном, Кай двинулся в сторону Речных Камней. Он еще днем отпустил мастера, управлявшего его воздушным судном, и теперь неторопливо брел сквозь узкие улочки окраин Дворов. Идти было довольно далеко, но Кай рад был проветрить голову.

Он прекрасно понимал, что Майя может так и не очнуться. Она таяла день ото дня, становясь все бледнее и тоньше. Семейный целитель продолжал увиливать от ответов, пускаясь в пространные рассуждения, расследование по поиску виноватых зашло в тупик и было заброшено. Самого Кая даже Баст перестал вызывать на ковер, не говоря уже о Кунице, от которой он не получил ни одного задания с момента отравления Майи. Его как будто списали со счетов. Творец без даллы принадлежал Стихии лишь наполовину и никогда уже не смог бы полноценно управляться с ней.

Чем темнее становилось вокруг, тем все более тяжелые и мрачные мысли одолевали Кая. Он успел заплутать в узких улочках окраины Водного двора, где жили бедные мастера-рыбопромышленники. Здесь чувствовалось соленое дыхание океана вперемешку с мерзким рыбным запахом. Выйдя наконец на одну из широких и светлых главных улиц, Кай облегченно выдохнул.

Он и сам не заметил, как при подходе к Речным Камням свернул с главной аллеи и направился к Водным тюрьмам. На смену привычным усталости и отчаянию пришла странная решимость, будто он всегда знал, что нужно делать. Безлюдное побережье выглядело совершенно пустынным в мутном лунном свете. Хмурый старик-охранник в сторожке, привычный ко всему, проверил, кто идет, и молча пропустил его.

После прогулки голова стала удивительно ясной и пустой. Каем овладело давно забытое спокойствие. Когда он вошел в камеру, Дарина спала, свернувшись в углу. Спутанные грязные волосы падали на лицо, скрывая его почти полностью.

От звука его шагов Дарина испуганно вздрогнула и проснулась. Она невольно вскрикнула, смахнув пряди и увидев перед собой неподвижного Кая. Дарина вся сжалась, будто ожидая удара.

– Не думала уже увидеть тебя здесь, – хрипло произнесла она, откашливаясь после многодневного молчания.

Кай пристально всматривался в искаженные пытками и голодом черты. В своих снах он не мог разглядеть ее, только слышал высокий взволнованный голос.

– Расскажи мне все. – Видя, что она собирается возразить, Кай жестом остановил Дарину. – Я не про мятежников. Я хочу знать, зачем ты приходишь в мои сны каждую ночь.

Дарина ошарашенно уставилась на него.

– Ты… – она никак не решалась начать нужный разговор.

Кай терпеливо ждал.

– Я уже не думала, что ты придешь, – наконец удрученно сказала Дарина, пристально разглядывая пол камеры, сквозь который в глубине смутно виднелось песчаное дно.

– Но зачем-то продолжала упорствовать? – Кай изогнул бровь.

– Ну а что мне оставалось? – Насупившись, Дарина не смотрела в его сторону. – Делать хоть что-то, даже безнадежное, лучше, чем сходить здесь с ума от темноты и холода.

– Но вот я тут, и я прошу тебя рассказать мне все.

– Просишь? – удивилась Дарина.

Кая начал порядком утомлять этот диалог.

– Ничто другое с тобой, по всей видимости, не работает, – усмехнулся он. – Я и в этом-то способе не особенно уверен.

Дарина наконец подняла на него взгляд, пытаясь, видимо, понять, шутит он или нет.

– Ну так что? – Кай опустил руки в карманы. – Расскажешь мне? Или встретимся через пару часов в очередном моем кошмаре?

– Поверь, для меня это тоже далеко не сладкие грезы, – горько усмехнулась Дарина.

– Ты знаешь, как это прекратить?

– Нет, – она покачала головой. – Пока я рядом, эти сны будут продолжаться. Стихия пытается нас предостеречь. Я могу управлять собой в этих снах, и то не полностью. Ты, к слову, тоже можешь. Но вот остановить их у нас не получится.

– Ясно, – ответил Кай, для которого, в общем-то, прояснилось очень мало. – Откуда ты все это знаешь? Почему это происходит именно с тобой и мной? Я никогда не слышал раньше, чтобы Стихия пыталась кого-то о чем-то предупредить.

– Я расскажу тебе, но прежде, чтобы ты мне поверил, мне надо кое-что тебе показать.

Кай глубоко вздохнул. По дороге в камеру он пообещал себе, что в любом случае даст Дарине шанс и выслушает ее. Слишком долго он позволял обстоятельствам брать верх над собой и плыл по течению, пора было делать хоть что-то. Но по ходу беседы Каю все больше казалось, что его втягивают в какую-то безумную игру или странную шутку.

Увлеченная разговором, которого она, видимо, очень долго ждала, Дарина казалась оживленной и беззащитной. Запавшие глаза вновь горели, она энергично жестикулировала маленькими руками со сбитыми костяшками. Каю пришлось напомнить себе, что перед ним как минимум опасная мятежница, желающая его смерти.

– И что же? – после недолгого раздумья наконец произнес он.

– Ты ведь способен тут творить? – спросила Дарина. Кай настороженно кивнул в ответ. – Впусти меня в свое творение. И никто другой не может отследить эти творения, да?

Кай кивнул.

– Смею напомнить, что ты здесь не сотворишь даже малейший ветерок.

– Достаточно намерения, это же я могу. – Дарина выглядела очень уверенной.

– Что ты задумала?

– Пожалуйста. – Она встала и сделала шаг к нему навстречу. – Клянусь Стихией, своей семьей и всеми мятежниками Четырех в империи, я не причиню тебе вреда.

Кай пожал плечами, рассудив, что никому из заключенных не удавалось творить за все века существования Тюрем, а значит, ничего плохого приключиться не может. Правда, никто из узников не мог выходить и на мысленную связь и вторгаться в сны, но эту мысль он решительно отбросил прочь. Идти – так идти до конца.

– Ладно, – выдохнул он и приготовился сотворить буквально несколько капель.