Забытая правда

1009 год от сотворения Свода, Себерия, Край Ветра, десятый день третьего осеннего отрезка

Рут

Рут потянулась в кровати и быстро заморгала, чтобы прогнать ощущение, будто в глаза насыпали песок. Вставать в такую рань было по-прежнему тяжело, хоть и прошло уже много недель с их приезда в Себерию.

На соседней кровати мирно посапывала Мирра, чье лицо буквально утопало в растрепанных черных кудрях. С тех пор как Ласка окончательно съехала в ангары, они делили комнату вдвоем.

Рут позволила себе еще несколько мгновений позавидовать сладкому сну соседки, а потом усилием воли резко встала, сбросив с себя теплое одеяло. Дая уже дважды стучала в дверь, значит, времени на сборы осталось совсем немного.

В темноте Рут быстро умылась ледяной водой, ежась от холода, заплела куцые косы и оделась в рабочие рубашку и брюки из мягкой шерсти. Дело медленно шло к зиме, и морозы за окном становились все злее и злее. К утру натопленные комнаты успевали остыть, и медлить совершенно не хотелось.

Когда Дая предложила Рут отдельно обучаться целительству, та не раздумывая согласилась. Она уже многое знала об этом ремесле из прошлой жизни и сейчас рада была наконец заниматься тем, что у нее действительно получалось. В Краю Ветра не было других целителей, кроме и без того очень занятой Даи, к тому же бывшей только мастером. Сейчас, когда приближался сезон охоты (а вместе с ним бесконечных травм, пневмоний и обморожений), ей очень нужны были дополнительные руки, особенно творцов. Орион был против того, чтобы Рут занималась целительством вместо тренировок, – приходилось выкраивать время, отрывая часы от драгоценного утреннего сна. И все же в маленькую избу-целительную Рут спешила с куда большей радостью, чем на поляну у опушки, служившую им тренировочным полем.

Сами тренировки уже не были таким мучением для Рут, как прежде. Хотя поврежденные руки еще давали о себе знать, Рут все больше понимала Огонь Мика, в ответ познававшего и принимавшего Землю. Нынешние их творения очень отличались от тех ужасающих бесконтрольных проявлений Стихии, что случались с ними раньше. И все же Мик никогда не был доволен результатом. Рут все время была недостаточно ловкой, быстрой или решительной, в бою же и вовсе терялась и впадала в ступор, чем приводила Мика в бешенство. Впрочем, Риккардом и Миррой он тоже редко бывал доволен. «Этого мало против войск Аврума», – упрямо твердил Мик, как будто собиравшийся выступать против этой армии в одиночку. Раз за разом он доводил себя и остальных на тренировке до полного изнеможения, когда руки уже отказывались слушаться, а от многочисленных вспышек слепило глаза. Разобрать, кто выиграл, а кто проиграл, становилось практически невозможно. Орион обычно наблюдал за этим с молчаливой ухмылкой, предпочитая не вмешиваться.

Сложнее всего для Рут было сладить с огнестрелами. Холодный металл, приносящий смерть, вызывал резкое отторжение, Стихия просто отказывалась появляться. Мик недовольно качал головой, упорно пытаясь обучить Рут хотя бы начальным навыкам. Наконец он сдался и сам наполнил оружие Огнем, так что ей оставалось лишь держать огнестрелу в руках и направлять Стихию. «Ты должна уметь хотя бы защитить себя», – сказал ей тогда далл, и в голосе его было плохо скрываемое разочарование.

И только в маленькой целительной, состоящей из одной комнаты и тесной хозяйственной пристройки, Рут чувствовала себя абсолютно на своем месте. Здесь она была действительно нужна и полезна, все ее творения получались сами собой, такими, как требовалось, – мягкими, тягучими, полновесными и живительными, бывшими продолжением самой Рут. Дае нужно было лишь осторожно направлять ее, делясь многолетним опытом.

Рут уже успела надеть сапоги и короткую белую шубу и теперь семенила вдоль заснеженной дорожки к целительной. За ночь выпало много снега, и идти было трудно – она едва переставляла ноги. Мысли, вертевшиеся вокруг привычной связки «Мик – тренировки – целительная», как всегда, неизбежно натыкались на воспоминания о доме. Рут гнала прочь свои страхи и сомнения, понимая, что раскисать никак нельзя, и все же не могла не думать постоянно о том, живы ли вообще Лайм, его родители и семья Мика. Новостей из столицы не было. Погрузившись в эти невеселые мысли, она неосторожно сбилась с тропинки и провалилась по пояс в снег.

– Доброе утро! – бодро поприветствовала Дая Рут, когда та наконец добралась до целительной. – Отряхивайся скорее, ты нужна мне тут.

Рут быстро привела себя в порядок и сразу же направилась к постели, у которой уже трудилась Дая. Больного доставили вчера – молодой крепкий парень из местных охотников угодил в капкан. Рут быстро осмотрела его и принялась за дело. Порой ей очень не хватало Лайма, силы творца без далла были ограниченны. Но вместе с Даей они все равно успевали сделать очень многое.

– Вот и все. – Когда они закончили, на лице раненого появился чуть заметный румянец, боль наконец начала отступать. Рут ободряюще улыбнулась: – Через пару недель праздник начала зимы, уже сможешь танцевать.

В ответной широкой улыбке причудливо переплелись недоверие и благодарность. Но Рут спешила к следующему больному, чтобы успеть обойти всех до тренировки.

К моменту, когда начало светать и пора было идти на завтрак, Рут порядком устала. И все же в такие дни она всегда чувствовала себя счастливее и умиротвореннее. Стихия от многочисленных творений, накопленная в ладонях, приятно покалывала руки, распространяя вокруг слабое зеленоватое свечение.

Дая вышла проводить Рут к порогу.

– Мик по-прежнему не одобряет всего этого? – внезапно спросила целительница, обводя широким жестом скромную обстановку в комнате. С губ Даи не сходила привычная улыбка, но усталые глаза смотрели серьезно.

Рут растерянно кивнула, не найдя что добавить.

– Дай ему время. – Дая ободряюще опустила руку на плечо Рут. – Он еще поймет, сколько в этом силы.

Не дожидаясь ответа, Дая развернулась и поспешила вернуться к делам. Рут задумчиво побрела обратно к дому. Дорожку успели расчистить, и она больше не рисковала, как утром, очутиться в снегу.

За все это время у них с Миком так и не получилось поговорить с Даей наедине, и постепенно это перестало казаться таким уж важным. Рут не смогла найти смысл в поступке Даи и почти убедила себя, что ошиблась. Мик, похоже, изначально не относился ко всему этому слишком серьезно. Но после сегодняшнего странного разговора воспоминания о безумной кавитэ на площади почему-то вновь всплыли в голове.

Уже у входной двери Рут почувствовала чудесный запах свежего хлеба, политого медом. Она опять запаздывала к завтраку. Новый день привычно набирал обороты.