Забытая правда

1009 год от сотворения Свода, Водные тюрьмы, девятый день первого осеннего отрезка

Дарина

Дарина закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Того немногого, что Орион успел рассказать, должно хватить. Главное, чтобы Кай ей поверил.

Она не сомневалась, что была права насчет снов. Растерянность и страх Кая окончательно развеяли все тревоги.

«Если ты сможешь услышать в себе Стихию, когда спишь, то будешь способна управлять происходящим», – сказал Орион перед самым отъездом. Все их встречи тогда происходили на бегу, в суматохе и спешке. Говорил в основном он, и у Дарины всегда оставались десятки вопросов, на которые не было ответов.

Но сейчас Дарина была очень благодарна чтящему за все, что он успел передать ей. Знания поддерживали и помогали выстоять среди безумия и жестокости происходящего. Порой казалось, что Дарине известно недостаточно, преступно мало, однако в нужный момент в памяти всегда отыскивалось подходящее решение.

У Дарины не было часовника, но чутье подсказывало, что пора. Она опустила голову на колени и тихо призвала Стихию. Ее Воздух не был сухим порывистым ветром, как у Флама, но Дар всегда удавались легкие, почти невесомые дуновения, поражающие своей выверенной точностью и послушностью. Незаменимый навык в работе с воздушными механизмами, однако малоприменимый в бою.

Здесь, в толще холодной воды, опутанной творениями, расслышать Воздух почти невозможно. Даже не собираясь творить, Дарина едва смогла различить в себе еле слышный, по капле иссякающий поток Стихии. Но этого было достаточно.

Усталость брала свое. Пытаясь не упустить Воздух, Дарина медленно проваливалась в зыбкие, тревожные видения. Она не могла бы сказать, сколько времени прошло, прежде чем перед ее глазами появился Кай.

Орион говорил ей, что эти сны – лишь вероятность будущего, а не однозначное предсказание. Что-то, от чего Стихия пытается их предостеречь. Однако в первую свою ночь в камере Дарина громко кричала от страха и проснулась, ощущая мокрые дорожки слез на щеках.

Сегодня Дарина уже была готова к тому, что ей предстояло увидеть. И все же что-то внутри болезненно сжалось, когда вдалеке показался Кай, беспомощный и напуганный. Он, как всегда, непонимающе крутил головой из стороны в сторону, звал кого-то и вытягивал вперед руки, хватая пустоту. В первый раз Дарина не сразу поняла, что с ним происходит. Лишь когда ей удалось разглядеть его безжизненный, совершенно пустой взгляд, все встало на свои места. В реальности ее чувства к Каю ограничивались презрением и ненавистью, но видеть его таким – потерянным, сломленным и искалеченным – оказалось неожиданно тяжело.

В эту ночь Дарина не осталась стоять в стороне, а, призвав на помощь все остатки Стихии, двинулась навстречу Каю. Она осторожно поймала его узкую ладонь. От неожиданности Кай вздрогнул и попытался отдернуть руку.

– Тише. – Слышать свой голос во сне было очень странно. Дарина приложила все усилия, чтобы он звучал как можно спокойнее. – Это я, Дарина.

На лице ее собеседника страх смешался с непониманием. Дарина знала – стоит ей захотеть, и все обязательно получится. Но она едва сдержала восторженный вскрик, стоило ей ощутить во второй руке прохладную тяжесть металла.

– Получилось! – Дарина впервые за последние дни искренне улыбалась.

– О чем ты? – Кай повернулся на голос.

– Вот, возьми. – Она осторожно вложила ему в руку маленький металлический предмет. Даже на ощупь вещицу легко было опознать по четырем хрупким крыльям, чуть трепещущим в попытке полететь. Дождавшись, когда узнавание отразится на лице Кая, Дарина победно улыбнулась. – Не забудь, – тихо прошептала она и невольно отступила на шаг назад, чувствуя, как очертания становятся все более размытыми. Пора было просыпаться. * * *

– Это была бабочка, ты помнишь? Та самая, которую ты сломал много лет назад, – звенящим голосом выпалила Дарина, едва Кай зашел в камеру. Он вздрогнул и поспешил скривить презрительную гримасу.

– Поразительная разговорчивость сегодня, чем обязан? – с ядовитой ухмылкой проигнорировал ее вопрос Кай. – Забыла, что вопросы тут задаю я?

– Перестань. – Дарина даже не замечала, что отдает приказы. Она изо всех сил пыталась успокоиться. Утро, проведенное в нервном ожидании, окончательно высосало все остатки сил. Второго шанса заполучить его доверие уже может и не быть. – Ты же видел, сегодня, во сне, я была там…

– Я не намерен говорить с тобой об этом, – резко оборвал ее Кай. – И покажусь при первой возможности нашим мастерам связи. Советую тебе прекратить эти фокусы, если не желаешь завтра же отправиться на обед морским тварям.

– Это куда важнее, чем ты думаешь. – Дарина была близка к отчаянию, слезы жгли ей глаза. – Пожалуйста, ответь. Ты ведь помнишь бабочку?

– Это еще ни о чем не говорит. – Кай скрестил руки на груди. – То, что тебе или кому-то из твоих дружков как-то удается работать с мысленной связью, находясь в Водных тюрьмах, конечно, по-своему даже восхищает. Но я не позволю тебе так играть со мной.

– Значит, ты не отрицаешь? – Дарина отчаянно цеплялась за его слова.

– Даже если, и что? – Кай изогнул бровь.

– Это все и правда может случиться с нами.

Долгую минуту Кай пристально вглядывался в ее лицо, будто пытаясь что-то решить. А потом вдруг громко рассмеялся.

– Ты собралась меня запугивать? Таким нелепым способом? – сквозь презрительный смех спросил он. – Ничего глупее в жизни не видел. Я очутился в Водных тюрьмах впервые раньше, чем научился нормально творить, а ты пытаешься застращать меня подобной чепухой. Придумай что-то посерьезнее, это не сработает.

– Позови специалистов. – Дарина едва сдерживала душившие ее слезы. – Пусть проверят меня и скажут, что у меня оборваны все мысленные связи и я не способна действовать. Тогда ты мне поверишь?

– Я думал, приказы тут отдаю я. – Несмотря на ядовитый тон, Кай, казалось, все же был слегка удивлен ее последними словами. – Почему эти дурацкие сны вдруг стали так важны?

– Я хочу, чтобы ты верил мне. – Дарине не оставалось ничего, кроме честного ответа.

– Если ты хочешь сдать кого-то из своих или в чем-то признаться, не обязательно завоевывать доверие такими странными способами, – ухмыльнулся Кай.

– Нет, – Дарина покачала головой. – Не поэтому. Просто ты даже не представляешь, в какой мы с тобой на самом деле опасности.

– Мы? – он вложил в это слово весь сарказм, на который был способен.

Дарина набрала в грудь побольше воздуха:

– Именно. И нам надо действовать сообща.