APPLE. Взгляд изнутри: история интриг, ошибок и эгоизма

Миниатюрная женщина с коротко подстриженными седыми волосами, явно отдающая предпочтение брючным костюмам, Хенкок производила впечатление настоящего директора с большим опытом ведения дел. В свои пятьдесят три года она почти двадцать восемь лет отдала работе с IBM и была хорошо знакома с технологиями, применявшимися в "Голубом гиганте", а кроме того, неплохо разбиралась в программном обеспечении компьютерных сетей. Она познакомилась с Амелио, когда работала в IBM, а Амелио, представлявший компанию Rockwell, участвовал в проекте "Голубого гиганта". Позже Хенкок пришла в National Semiconductor, чтобы помочь Амелио поставить эту компанию на ноги. Здесь она проработала до мая 1996 года, когда правление National Semiconductor назначило на пост исполнительного директора Брайана Халла, приглашенного из LSI Logic Corporation.

Новая должность Хенкок вызвала поначалу некоторое непонимание в компьютерной индустрии. IBM считалась антиподом Apple и по духу, и по методам корпоративной работы. Эта компания напоминала семейство сусликов: менеджеры видели свою задачу в том, чтобы слепо плодить себе подобных,— бюрократия росла как на дрожжах. Только этого не хватало Apple — плодить бюрократов! Однако Хенкок быстро доказала, что не собирается устраивать здесь ничего подобного. За строгий характер и жесткий, выдержанный стиль руководства некоторые инженеры прозвали ее "железной бабушкой". "Я заходила к разработчикам и говорила: "Назовите мне конкретную дату (выпуска)",— вспоминает Хенкок свои первые дни работы в Apple.

Одной из первых групп, с которой Хенкок пришлось вплотную работать, стала группа проекта Copland. Эллен часами просиживала в конференц-зале Центра исследований и разработок, выслушивая доклады инженеров и менеджеров о текущем состоянии проекта. Все, что они говорили, свидетельствовало о серьезных проблемах. Две важнейшие особенности Copland, являвшиеся ее преимуществами по сравнению с прежними версиями Mac OS, а именно защита памяти, гарантирующая устойчивую работу системы, и режим реальной многозадачности, позволяющий запускать одновременно несколько пользовательских приложений, на данный момент работали только с задачами самой операционной системы, а их реальное использование остальными программами могло быть решено лишь в будущих версиях. Конечно же, это никого не устраивало: пользователи, как правило, работают с программами, а не с системными блоками.

"Это меня, мягко говоря, несколько встревожило",— говорила мне Хенкок, открывая бутылку минеральной воды в своем офисе в конце коридора на первом этаже третьего корпуса Центра исследований и разработок.

После полного провала на майской Всемирной конференции разработчиков, когда Apple так и не смогла предоставить своим соратникам версию Copland, было решено отложить это событие до августовского Macworld. Но Амелио и Хенкок считали, что и к этому времени не удастся устранить все недоработки. В отсутствие полноценной Copland было принято альтернативное решение: представить к выставке переработанную в рамках планового двухгодичного обновления традиционную операционную систему Макинтош, содержащую некоторые новые особенности Copland, что и сделал на Macworld Амелио.

Однако по возвращении с бостонской выставки Амелио и Хенкок столкнулись с прежней проблемой — необходимостью решиться на полную замену операционной системы. Амелио, не постеснявшийся искать главного технолога на стороне, предпочел решить проблему Copland тем же путем. Как последовательный ученый, он первым делом представил себе все варианты решения проблемы. Вариантов, по сути, оказалось три: разрабатывать систему с нуля самим, купить лицензию на одну из существующих операционных систем и, наконец, заказать полную разработку "операционки" кому-то на стороне.

"Начать все сначала — значило бы полностью реформировать Copland. График подобных работ мог растянуться на год-полтора, что было для нас совер-. шенно неприемлемо,— вспоминает Амелио.— Покупка лицензии на готовую систему, если принять в расчет те возможности, которыми мы располагали, тоже не слишком удачная идея. Я имею в виду, что для персональных компьютеров разработано не так уж много операционных систем. Главным образом, это майкрософтовские Windows NT и Windows 95. Но они исключаются по соображениям технической совместимости с нашими компьютерами. Значит, остается одно — заказ". Размышляя о последней возможности, Амелио мысленно обратил свой взор в сторону некоего француза по имени Жан-Луи Гассе. Да-да, того самого Жана-Луи Гассе.

С тех пор как в 1990 году Джон Скалли, набравшись наконец решимости, подпалил-таки хвост Гассе, тот как-то не засвечивался. Но лишь потому, что был занят в одном из "дурно пахнущих", как говорят в Силиконовой Долине, проектов, которые проходят в обстановке полной секретности. Не успел он в очередной раз распрощаться с Apple, как принялся вместе с бывшим инженером Apple Стивом Сакоманом, одним из зачинателей проекта "Ньютон", в тайне ото всех создавать новую компанию. Они собирались создать абсолютно новый настольный компьютер с новой операционной системой. Но прежде чем приступить к работе, им необходимо было придумать имя своей компании. "Я предлагал назвать ее United Technoids Inc.,— вспоминает Гассе,— но Стив сказал, что от этого веет чем-то мрачновато-извращенным, и пообещал поискать что-нибудь по словарю. Когда спустя некоторое время я поинтересовался, насколько далеко он продвинулся в своих изысканиях, Стив признался, что дошел только до буквы В. Я сказал: "Так пусть будет Be — это красиво". Вот такая история".

Так родилась Be Inc. Гассе и Сакоман стали набирать команду в основном из числа бывших инженеров Apple. В нее вошли Эрик Рингвальд, стоявший у истоков проекта Pink, направленного на создание операционной системы для нового Макинтоша, и Боб Харольд, один из первых членов команды "Ньютон". Инженеры Be Inc., работая в первые годы преимущественно у себя по домам, смогли разработать и собрать компьютер, который они назвали ВеВох. Главное его отличие от прочих настольных "персоналок" заключалось в том, что он был многопроцессорным, т.е. разрешал установку двух и более процессоров, что резко повышало его производительность. Кроме того, его операционная система имела необходимое для многопроцессорности микроядро, что обеспечивало защиту памяти и естественным образом обеспечивало многозадачность — возможности, вожделенные и недоступные для Mac OS.

К 1995 году Be уже твердо стояла на ногах: тридцать сотрудников и 14 млн. дол. поддержки со стороны американских и французских инвесторов. (Надо признать, Гассе весьма преуспел в деле финансовой раскрутки предприятия, а ведь поначалу ему приходилось финансировать свою затею целиком из собственного кармана. В какой-то момент Гассе пришлось даже заложить дом, чтобы расплатиться по счетам.) Наконец в сентябре 1995 года Гассе явил миру свое детище. Это произошло на конференции Demo, эксклюзивной встрече "сильных компьютерного мира", которую ежегодно устраивал в Палм-Спринг Дэвид Керси из журнала "Р.С. Letter". ВеВох произвел на аудиторию такое сильное впечатление, что присутствующие стоя устроили ему овацию. Подобное признание видавшей, казалось бы, в мире компьютеров все и давно пресытившейся аудитории — экстраординарный случай, высокая честь.

"Жан-Луи Гассе вновь превратил создание компьютеров в увлекательнейшее занятие,— писал Керси в редакционной статье своего "Р.С. Letter" под названием "Восхитительное сияние Be Inc".— Если все сложится удачно, каждый фанат компьютеров будет иметь на своем столе Be в качестве второй машины (а также третьей, четвертой и т.д.). Гассе вновь удалось задеть тщеславие Apple и Microsoft — им придется принять вызов". Демонстрируя Be на выставке Agenda, Гассе запускал на своей машине 31)-графику, показывал кино, загружал сайты Интернета, проигрывал аудиозаписи в многоканальном режиме — и все это В ОДНО И ТО ЖЕ ВРЕМЯ. "Наша маркетинговая стратегия очень проста — предложить увлекающимся людям то, что их действительно увлечет",— чуть позже говорил Гассе в интервью Керси.

Разработка выглядела и в самом деле революционно, тем более что при ее создании Гассе смог избежать многих ошибок, которые он допустил в своей работе в Apple. К тому же машину удалось сделать относительно дешевой. В интервью Дэвиду Керси в 1995 году Гассе говорил, что его цель — продавать ВеВох по цене не дороже 2 тыс. дол. Машина так понравилась Керси, что он опубликовал в "Р.С. Letter" открытое письмо Джилу Амелио, в котором рекомендовал Apple "усыновить" ВеВох как машину, способную открыть череду новых поколений Макинтошей. "На сделку должен положительно повлиять и тот факт, что большинство из команды разработчиков — бывшие эппловцы. Так что вы можете финансировать ВеВох без традиционного предубеждения против "сделанного не у нас", что попортило всем немало крови за последние десять лет",— писал Керси в своей статье от 19 февраля того года.

Аргументы Керси были не столь уж наивны. Действительно, ВеВох базировался на процессоре PowerPC, тот же процессор использовался и в Power Мас. Общая архитектура соответствовала так называемому стандарту команд единой аппаратной платформы (Common Hardware Reference Platform — CHRP), выработанному Apple совместно c IBM и Motorola в 1994 году в качестве стандарта для будущих поколений PowerPC. А операционная система Be OS имела микроядро, необходимое для организации защищенного режима работы с памятью и многозадачности. Но был у нее и существенный изъян: у Be OS отсутствовала обратная совместимость — она не поддерживала программы для Макинтоша. Причина, по мнению Керси, заключалась в том, что Гассе не захотел перегружать свою Be OS громадным количеством дополнительных кодов, необходимых для запуска старых программ. Фактически под Be OS не существовало пока никакого программного обеспечения. Это был бриллиант, но без огранки, поэтому Керси да и многие другие в компьютерной индустрии все больше давили на Амелио, добиваясь, чтобы тот занялся его обработкой и сделал собственностью Apple.

Работая в Apple, Гассе не останавливался ни перед чем, когда дело касалось его собственного успеха. В 1990 году, уйдя из Apple, он притих. Однако после первого же фурора своего ВеВох Гассе развернул шумную кампанию саморекламы, которую многие в индустрии расценили как весьма сомнительную. Гассе буквально терроризировал Амелио, с помощью электронной почты бомбардируя его письмами с описанием возможностей технологии Be. В конце концов в июне 1996 года Амелио был вынужден обратиться еще к одному энтузиасту Be, независимому эксперту по программному обеспечению Питеру Баррету, с просьбой приехать в Купертино и подробно рассказать о Be. Словом, лично повторить то, что Баррет написал в своей статье в журнале "Fortune", где расхваливал эту технологию на все лады.

Баррет, молодой блондин австралийского происхождения, участвовал в разработке технических планов нескольких компаний, в частности Rocket Science Game Inc. с ее неудачными проектами видеоигр. Он решил удивить Амелио, потратив неделю на создание прототипа Be OS, способной работать на Мас. Во время встречи с Амелио, проходившей на восьмом этаже эппловского Си-ти-центра-3, в зале со славным именем "Синергия", Баррет пытался доказать ему, что Copland абсолютно бесперспективна, так как не способна обеспечить защиту памяти и многозадачности, а кроме того, настолько громоздка, что никогда не будет работать устойчиво. Во встрече участвовал восхитительный Ларри Теслер, когда-то сотрудник Xerox PARC и один из родоначальников проекта "Ньютон", а теперь занимающийся в Apple разработкой стратегии освоения Интернета. Был здесь и Айк Насси, разработчик Copland и протеже Дейва Нэйджела, заведующего сектором системного программирования.