APPLE. Взгляд изнутри: история интриг, ошибок и эгоизма

Хотя появление "Ньютона" на рынках разных стран было детально согласовано со всеми заинтересованными сторонами, Бастианс теперь утверждает, что готов был "в случае чего" придержать эти электронные блокноты на складах готовой продукции внутри США.

Чао и другие ньютоновские маркетологи настаивали (к сожалению, безуспешно), чтобы Apple на первых порах ограничилась продажей "Ньютона" лишь в нескольких избранных городах за рубежом, например в Австралии и Канаде, чтобы выявить все "глюки" до того, как продукт появится в Соединенных Штатах. "Но на компанию слишком давило сознание того, что "это наше будущее",— считает Чао.— Макинтоши продавались все хуже, и это вкупе с рекламной шумихой вокруг нового проекта сделало невозможным отсрочку старта массового производства "Ньютона". И кроме того, начиная с 1987 года Apple потратила на проект примерно полмиллиарда долларов. Пришло время отработать вложенные деньги.

Итак, назад пути не было, хотя даже некоторых высших руководителей Apple трясло от страха. До того, как его "ушли", Эл Айзенштат предостерегал Скалли и Шпиндлера от поспешного выпуска "Ньютона" в свет. По иронии судьбы, именно Айзенштат первым в Apple вдохновился идеей "электронного пера". Ее подбросил Элу один русский программист, с которым тот познакомился как-то ночью в Москве, после чего пригласил его поработать в Купертино. "Однако я всегда настороженно относился к этой идее, — утверждает Айзенштат.— Я очень сомневался, можно ли распознавание рукописного текста использовать в коммерческих продуктах".

Бастианс отдавал себе отчет в том, что "электронное перо" работает не идеально и, разумеется, ожидал определенной волны критики. Но, добавляет он, Apple стремилась к созданию принципиально новой отрасли индустрии. "Нужно продвигаться постепенно, шаг за шагом, как японцы,— объясняет он.— Вспомните, как Sony билась над портативными видеокамерами. Четыре года они создавали потребительский рынок. В Apple же ничего не смыслят в таких вещах. Чтобы что-то иметь, надо сначала это построить".

Все предостережения по поводу "Ньютона" в Apple принимали к сведению и — игнорировали. Департамент общественных связей компании работал сверхурочно, выпуская публикации о "Ньютоне" пачками толщиной с телефонный справочник. Наконец была определена окончательная дата — открытие выставки "Мир Макинтоша" в Бостоне. Как водится, подготовили официальный пресс-релиз, включающий стандартный набор восхищенных отзывов клиентов с громкими именами в корпоративном бизнесе в адрес "Ньютона" и длинный перечень разработчиков программного обеспечения, поддерживавших новую технологию. Среди них были Aldus, Oracle и собственно эппловская Claris. Старт "Ньютона" на бостонской выставке ознаменовался продажей нескольких тысяч изделий со стендов дистрибьюторов Apple.

Этот первый ажиотаж, конечно, не отражал реального положения "Ньк>. тона" на настоящем рынке, поскольку на "Мир Макинтоша" собирались подлинные фанаты Apple, готовые хватать что угодно, лишь бы оно имело логотип в виде окрашенного в цвета радуги надкусанного яблока. Настоящее испытание для "Ньютона" началось через несколько дней, когда счастливые обладатели попытались воспользоваться своим новым приобретением. Это был настоящий кошмар. Разумеется, взбешенные покупатели забросали компанию жалобами на "электронное перо". "Как может компания, полная блестящих умов, лидер остроумных технологических изысканий, подложить такую свинью многочисленной армии своих поклонников?" — возмущался журнал "The Economist" в номере от 28 августа 1993 года в статье, посвященной новому конфузу Apple.

"Ньютон" оказался настолько плох, что сатирик-мультипликатор Гарри Трюдо целую неделю, начиная с 23 августа 1993 года, высмеивал его в своем сериале Doonesbury. В одной из серий женщина, держа в руках "Ньютон", говорит своему мужу: "Майк, мы не можем позволить себе таких дорогих игрушек!". Муж отвечает серьезно: "Это вовсе не игрушка, Джей Джей. Это цифровой помощник, незаменимый настольный прибор будущего. Он не только обрабатывает информацию, принимает и передает сообщения, но и умеет читать рукописный текст. Вот, смотри". Майк берет "электронное перо" и пишет: "Привет, Джей, как дела?". На экране, однако, появляется какая-то чертовщина: "Пришей, Жаба, крокодила!" Женщина с сочувствием спрашивает: "Первое поколение, да?",— а Майк сконфуженно хмурит брови: "Дай-ка я еще раз перечитаю инструкцию".

Отзывы в прессе были не менее убийственными, и не только по поводу "электронного пера". "Совершенно ясно, что с выпуском электронного блокнота Apple поторопилась как минимум на несколько месяцев,— утверждается в редакционной статье торгового еженедельника "MacWeek" от 13 сентября 1993 года.— Но самое главное, что его выпустили, не проведя необходимых испытаний, переложив это на покупателей. Даже обычное бета-тестирование показывает, что загрузочная карта очень скоро перестает загружать, а будильник — будить". Промышленный консультант Ричард Шаффер в своем издании "Computer Letter" от 4 октября 1993 года добавляет: "Для своего хозяина электронный блокнот может стать скорее шутом, нежели секретарем. Конечно, иногда это похоже на ту помощь, которую когда-нибудь будет оказывать человеку быстродействующий машинный интеллект, хотя у самого "Ньютона" он крайне низок".

Майкл Чао и Эл Айзенштат могли с горечью торжествовать — они, к сожалению, оказались правы. Подтвердились и предостережения Марка Макджил-ливрэя о том, что "Ньютон" оказался совершенно не готов для массового потребительского рынка.

Выставленный по базовой цене в 700 дол., электронный блокнот показался слишком дорогим большинству покупателей, кроме тех немногих "первопроходцев", которые считают своим долгом покупать любую новую разработку. Для своей цены и с учетом всех своих недостатков "Ньютон" выглядел просто Жалко, особенно в коммуникационном плане. В автономном режиме он

работал только как пейджер, а как любой стандартный ноутбук — лишь при подключении к обычной телефонной линии.

Но Бастиане все еще не замечал зловещие письмена, проступающие на экране "Ньютона" сквозь столь плохо распознаваемый рукописный текст. В первые недели после презентации он ежедневно проводил "летучки" и рассылал своих подчиненных по торговым точкам дистрибьюторов Apple в Сан-Франциско помогать местным клеркам демонстрировать "Ньютон" покупателям. Боб Сол-тмарш даже ночевал две ночи подряд в магазине "Гуд байс!" в Стоунстауне. То, что он увидел там, не предвещало ни электронному блокноту, ни Apple ничего хорошего.

"Продавцы упрятали "Ньютон" в секцию калькуляторов, абсолютно не желая активно рекламировать его покупателям, так как это был долгий утомительный процесс, — вспоминает Солтмарш.— Тогда я вернулся к Гастону и сказал, что мы, кажется, вляпались в абсолютно неподходящий рынок, что нашему "Ньютону" нужны специфические рыночные ниши. Он пригодился бы страховым агентам". Но Гастон замахал руками: "Нет-нет-нет. Ты не прав. Просто надо работать серьезнее".

Бастианс утверждает, что не помнит этого разговора.

5 января 1994 года Солтмарш руководил торжественным открытием нового онлайнового сервера Apple eWorld в сан-францисском отеле "Никко", расположенном среди фешенебельных магазинов на Юнион-сквер. Здесь был и Майкл Шпиндлер. В промежутке между речами и демонстрациями он отвел Солтмар-ша в сторону и спросил, как идут дела в отделе PIE. Солтмарш глубоко вздохнул и выдал начальнику правду. "Я ответил ему,— вспоминает Солтмарш,— что в отделе полная неразбериха и что с "Ньютоном" мы сильно промахнулись на рынке. Еще я сказал: "Майкл, Гастон ведет нас не туда". Шпиндлер, сощурившись, слушал, а когда он щурился, можно было не сомневаться — он вам верит".

Когда неделю спустя на совещании руководства Apple на Де-Анца, 7, Бастианс разливался соловьем о растущих продажах "Ньютона", Шпиндлер прервал его и повторил то, что слышал от Солтмарша. Тастон резко оборвал Майкла, заявив, что тот ошибается",— рассказывает Солтмарш, который среди других двадцати пяти человек тоже присутствовал на совещании. Это подтверждает и другой свидетель событий: "Шпиндлер тогда отступил". Бастианс отрицает, что в тот раз заткнул рот боссу, говоря: "Нет, я слишком мягок для этого. Хотя, я помню, мы действительно не раз спорили по вопросам стратегии".

Но уже к Рождеству, когда подвели итоги продаж "Ньютона", песенка Басти-анса была спета. За пять с половиной месяцев, прошедших после официального выхода электронного блокнота в свет, было продано всего около 80 тыс. изделий. Еще хуже было то, что с середины сентября удалось продать лишь 30 тыс. экземпляров, тогда как компания рассчитывала по крайней мере на 50 тыс. Это значило, что, продав в первый месяц 50 тыс. этих микрокомпьютеров — главным образом "первопроходцам", в дальнейшем, вплоть до самого Рождества, компании удавалось сбывать их в среднем лишь по 7500 штук в месяц. Для успеха же, как утверждают аналитики, в первые полгода необходимо продать несколько сотен тысяч новых изделий, значит, можно было считать, что "Ньютон" провалился.

"Да, "Ньютон" с треском провалился на рынке",— подтверждает Джон Дж. Гер-тон, вице-президент компании Van Kasper & Company, специализирующейся на разработках для охранного бизнеса. В интервью для "The Wall Street Journal", данном годом позже автору этой книги в сан-францисском офисе Microsoft, Билл

Гейтс прокомментировал эту историю следующим образом: "Как бы то ни было, "Ньютон" на пару лет опередил всех на новом рынке карманных электронных помощников (PDA)".

В апреле 1994 года, оставшись без поддержки Скалли, один на один со Шпиндлером, решившим урезать финансирование "Ньютона", Бастианс покинул Apple, "чтобы реализовать собственный бизнес-проект", как говорилось в официальном заявлении для прессы. "Мне стало абсолютно ясно, что я должен уйти,— с горечью вспоминает Бастианс, ныне президент программистской фирмы Lernout Hauspie Speech Product, базирующейся в Бостоне и бельгийском Веммеле.— Я сам так решил". Большинство ньютоновцев радовались его уходу, некоторые сожалели. "Конечно, сейчас легко обвинять Гастона в безрассудстве,— считает Айар,— На самом деле он очень, очень желал "Ньютону" успеха. Он всю душу вложил в этот проект".

Понадобился примерно год, чтобы "Ньютон" переместился с массового потребительского рынка в специальные профессиональные ниши, где он изначально был гораздо более уместен. В поздних версиях электронного блокнота первоначальные дефекты были исправлены. К середине 1997 года "Ньютон" стал по-настоящему удобным и надежным устройством и начал наконец пробивать себе дорогу на рынок, хотя и не в той степени, как когда-то предсказывал Джон Скалли.