Он не мог иначе

— Завтра к трем часа дня, — сказал он, — вам надлежит явиться в отдел кадров министерства.

— Зачем? — спросил Росс вместо обычного «слушаюсь».

Начальник, ничего не ответив, пожал плечами, что могло означать и «ничего не знаю» и «не задавайте лишних вопросов».

Впрочем, непосредственный шеф задал тот же «лишний» вопрос, когда Ингвар доложил ему о вызове.

— Не знаю, господин полковник. Мне ничего не объяснили.

— Странно... Но, надеюсь, вы не хотите сбежать на другую работу?

— Нет, уверяю вас. Я сам в полном неведении...

Но заговорили с ним именно о другой работе. Какой? На этот вопрос майор, перед которым лежало личное дело Росса, не ответил. Сначала он уточнил массу подробностей о предках Росса, потом выразил удовлетворение тем, что тот говорит на нескольких европейских языках, затем снял телефонную трубку и набрал какой-то номер.

— Привет, Шарль. Ты помнишь наш вчерашний разговор? Да... Он у меня. Думаю, что подойдет... Ты тоже? Ну и хорошо. Когда он должен явиться к тебе? Так... Договорились...

Ингвару было ясно лишь то, что речь шла о нем. Но в чем было дело, он решительно ничего не понимал. Майор тоже не торопился с разъяснениями. Наконец он обратился к Ингвару:

— Лейтенант, как бы вы отнеслись к предложению перейти на более интересную работу?

— Какую работу?

— Это объяснит вам майор Мартенс, к которому вы придете завтра к 10 часам утра. Вот по этому адресу.

Он протянул маленький листок из отрывного блокнота и встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

— Простите, а кто это майор Мартенс?

— Всё — завтра. Всего хорошего.

На следующее утро без пяти минут десять Ингвар нажал кнопку звонка у подъезда здания, адрес которого был указан на листочке. Дверь открыл человек в форме штабного офицера.

— Вы к кому?

— К майору Мартенсу.

— Ваши документы.

Офицер посмотрел лежавший на конторке список, затем дал бланк, который Росс должен был заполнить: фамилия, цель визита, с кем встреча, число, месяц и время заполнения бланка. Прочитав бумажку, офицер спрятал ее в ящик конторки.

— Идите. Второй этаж. Комната 31.

Майор Мартенс оказался высоким сухопарым человеком с вкрадчивым голосом. Он предложил сигарету и задал несколько вопросов, которые показали, что биография Росса известна ему во всех подробностях. Поговорив затем о погоде и видах на осень, майор вдруг спросил:

— Хотите у нас работать?

Россу давно осточертела подготовка пилотов с неизбежными на ней конфликтами с новобранцами и инспекторами, постоянной нервотрепкой и полным отсутствием перспектив продвижения по службе. А майор, словно зная это, бесстрастным голосом начал перечислять те блага, которые Ингвар мог со временем получить.

— Господин майор, — не очень уверенно сказал Росс. — Я, право, не понял, чем мне придется здесь заниматься. Но в принципе мне пока возразить нечего.

— Вот и отлично. Значит, договорились. Работа несложная. Вы будете моим помощником в некоторых делах, которые потребуют ваших знаний иностранных языков. Но обязательно и умение держать за зубами все эти языки. Это не каламбур. Вы находитесь отныне на службе в управлении безопасности и разведки. На прежней работе своему начальству пока ничего не говорите. Они все узнают в свое время...

Майор заметил, что Ингвар пристально рассматривает большую, во всю стену, карту Восточной Европы, наполовину задернутую зеленой занавеской.

— С этой картой вы еще встретитесь, как только мы закончим некоторые формальности... До скорого свидания.

Формальности заняли на удивление немного времени. Видимо, кандидатура Росса была в принципе уже согласована. Примерно через неделю авиационный полковник получил приказ о переводе Росса. Он был крайне недоволен, даже взбешен потерей такого исполнительного и надежного помощника.

— Черт знает что! Так вот почему шла вся эта мышиная возня с вами... И вы тоже хороши! Не могли сказать заранее: я бы отстоял вас от этого зверинца!

Росса поразило столь непочтительное отношение полковника к разведывательной службе.

— Почему зверинца?

— А вы думаете, что разведка — это пансион для благородных девиц? Увидите — там зря денег не платят.

Теперь уже бывший шеф Росса даже не протянул руку, когда Ингвар вежливо и почтительно сказал ему:

— Прощайте, господин полковник.

На новом месте работы знакомый уже Россу майор представил его всем офицерам службы. Многие из них не очень понравились новичку: молчаливые, неприветливые, подозрительные и все на одно лицо. А вот к майору Росс с каждым днем испытывал все большую симпатию. Обязательный, демократичный. Никаких начальнических ноток в голосе, никаких признаков высокомерия. И свое отцовское напутствие, когда они однажды остались тет-а-тет, он произнес непринужденно, как бы шутя, хотя речь шла о вещах весьма серьезных.

— Дорогой Ингвар, поскольку отныне вы полноправный «акционер» нашей конторы, разрешите дать вам дружеский, а если хотите, то и начальнический совет. Все, что вы здесь услышите, увидите и прочитаете, имеет гриф «секретно» и даже «совершенно секретно». Несекретных дел и бумаг у нас не бывает. Поэтому никому, даже самым близким людям, не следует говорить о том, чем вы занимаетесь. Я не хочу вас запугивать, но слишком откровенные беседы на служебные темы одного из наших офицеров со своей не в меру болтливой женой кончились тем, что ему пришлось пустить себе пулю в лоб. Вы себе представить не можете, как мы, его коллеги, огорчились, узнав об этом. А супруга покойного огорчилась еще больше, когда ей сообщили, что она и пенсии за мужа получать не будет.

«Неплохо для начала», — подумал Ингвар. А новый шеф, не давая ему опомниться, продолжил наставления:

— Кстати, о работе. Нас интересует все, что имеет отношение к авиации: военное оборудование, характеристики самолетов, аэродромы, наземные гражданские и военные сооружения, личный состав и размещение военно-воздушных сил во всех странах мира.

— Во всех?

Майор внимательно поглядел на Росса.

— Да, во всех. Конечно, в первую очередь нас интересуют исчерпывающие данные о военно-воздушных силах России и ее союзников. Но следует знать и о том, что делается за забором у друзей, особенно тех, что отделены от нас Атлантическим океаном. Они не очень откровенны, хотя, может быть, и нельзя этого требовать от великой державы: ведь она дает нам деньги, а не мы ей... Для начала изучите некоторые тематические досье, а потом будете дополнять их, используя шифровки и документы, присылаемые нашими военными атташе.

Майор Мартенс пока держал Росса в стороне от дел, которые не имели к нему непосредственного отношения. Может быть, проверял своего нового сотрудника, присматривался к нему. Во всяком случае, шифровки на тонкой папиросной бумаге от резидентов за рубежом, которые хранились за семью печатями, он начал давать ему далеко не сразу. А когда эти материалы стали ложиться на стол Ингвара каждодневно, ему открылась довольно полная картина работы бельгийской разведки. Выделились и основные объекты разведывательной деятельности — Советская Россия и ее союзники. В официальных и служебных документах они именовались не иначе как потенциальными противниками НАТО...

Но подошло, наконец, и то время, когда майор Мартенс поручил ему первое самостоятельное дело. Нужно было нанести на карту с цветными точками, которая висела в кабинете Мартенса, последние уточнения о наличии в социалистических странах военных аэродромов. Для этого Ингвар получил доступ к совершенно секретной картотеке. Ему дали задание проверить соответствие имевшихся на карте объектов с данными картотеки. Теперь уже стало ясно назначение цветных точек. Красная, например, обозначала аэродром с бетонированной взлетно-посадочной полосой длиной свыше двух тысяч метров. Аэродром, помеченный зеленой точкой, имел более короткую полосу. Белой точкой отмечался вспомогательный полевой аэродром, не имевший взлетно-посадочной полосы с твердым покрытием.

Другой раздел картотеки был посвящен размещению авиационных частей. В каждой карточке указывались номер воздушного полка, дивизии, армии, типы и количество самолетов. Заносились также на карточки военные в ранге не ниже генерала или занимавшие должности, соответствующие генеральскому званию.

Позднее Росс получил возможность работать с разведывательными сводками, которые майор хранил особенно тщательно. В них содержалась информация, полученная от агентов. Каждый из них имел свою кличку или псевдоним: «Вольф», «Альфа», «Браво», «Казбек». В отдельной картотеке находились реальные имена тех, кто стоял за этими псевдонимами. Но к ней новый сотрудник разведки доступа еще не получил...

Постепенно у Ингвара все больше открывались глаза на характер своей работы. Он не был настолько наивным человеком, чтобы считать, что служба в разведке является благотворительной деятельностью. Но Росс был вначале убежден хотя бы в том, что трудится на благо безопасности своей страны. Повседневная практика постепенно развеяла все его иллюзии на этот счет. Через несколько месяцев он ясно осознал, что вся деятельность бельгийской разведки подчинена не проблемам национальной безопасности, а выполнению многочисленных заданий штаб-квартиры НАТО, которые на три четверти состояли из запросов, касавшихся экономики, политики, состояния вооруженных сил СССР и его союзников. А поскольку в натовском центре хозяевами были американцы, именно от них и приходили всевозможные циркуляры, начинавшиеся весьма категорично: «Штаб верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе настаивает...», «решительно советует...» и так далее.

Однажды в отдел прибыл американский генерал из ЦРУ Джон Швейцер. Ему нужно было перепроверить данные о строительстве некоторых аэродромов в ГДР. Судя по информации, которую контора получила от одного из оперативных отделов службы, в этом районе работали два агента, дававшие разноречивую информацию. Шеф попросил Росса принести досье «А» и оставить их вдвоем с американским генералом. На другой день майор сказал Ингвару:

— То, что мы сообщили Швейцеру, представляет чрезвычайный интерес. Кстати, советую вам развивать личные связи с американцами, они информированы куда больше нас.

Офицеры различных отделов бельгийской разведки поддерживали довольно тесные контакты с военными атташе из союзнических натовских стран, чтобы выуживать сведения, по тем или иным причинам недоступные их собственной агентуре. При этом использовался метод «ты — мне, я — тебе». Правда, каждая из сторон старалась обойти партнера. Случались при этом и курьезы. Как-то одному бельгийскому офицеру, сообщившему важные сведения американскому коллеге, последний подкинул под видом агентурного донесения перепечатку статьи из какой-то американской газеты. Этот случай рассказывали потом как анекдот.

Новый директор управления полковник Марго положил конец торговле секретами, особенно с американцами.

— Я не люблю янки, — сказал он в узком кругу подчиненных, — потому, что они выжимают нас, как лимон, а взамен не дают ничего, кроме беспокойств и неприятностей. Так что старайтесь быть похитрее с этими гангстерами.