APPLE. Взгляд изнутри: история интриг, ошибок и эгоизма

Ни один из членов совета директоров, вовлеченных в конфликт, не согласился, однако, комментировать это официальное заявление. Чуть позже покинул свой пост в совете директоров и Артур Рок — по официальной версии, в связи с переходом в компанию Intel. В Apple, правда, поговаривали, что Рока замучили угрызения совести из-за отставки Джона Скалли.

"Я думаю, что члены совета директоров — и я в их числе — были не правы, не проявив должного сочувствия к Джону при решении вопроса о его смещении", — сожалеет ныне Айзенштат. Кевин Салливен теперь тоже соглашается с тем, что должен был хотя бы по телефону сообщить Скалли о принятом решении. Салливен, как говорилось выше, был в тот момент в Париже вместе с Йеном Дайери, главой всемирной службы продаж компании. Салливен говорит, что вернулся из Парижа в Калифорнию в выходные сразу после отставки Скалли и в понедельник пришел к нему в офис. "Наверное, мне следовало хотя бы позвонить Джону, но я не сделал этого,— вздыхает Салливен, с силой опуская кулак на стол в китайском ресторанчике в Сан-Франциско, где мы беседовали с ним, когда я собирал материалы для этой книги.— Все тогда чувствовали себя неловко. Мы собирались объявить об отставке через две недели. Единственное, о чем я сожалею все эти годы, что не поговорил с Джоном раньше".

Несмотря на сенсационные обвинения, выдвинутые Айзенштатом, его иску так и не суждено было дойти до рассмотрения в суде. После того как назначенный судом посредник не сумел урегулировать конфликт между сторонами путем переговоров, Apple в частном порядке договорилась с Айзенштатом о прекращении процесса за солидные отступные. Размер суммы остался в тайне, сам Айзенштат сказал только, что она не ниже стандартного выходного пособия для руководителя его уровня. 19 ноября 1993 года дело было прекращено. В конечном счете Эл Айзенштат отправился на покой даже без традиционного "прощального" банкета. Примерно в то же самое время в поисках лучшей доли покинул Apple и Джон Скалли.

После того, как в июне 1993 года совет директоров сместил его с поста главного управляющего, Джон Скалли превратился в свадебного генерала. Хотя номинально он оставался главой Apple, Шпиндлер предупредил Джона, что ему не стоит ни во что вмешиваться; ему разрешалось говорить публично только о "Ньютоне". Уже через неделю после смещения он почувствовал, какой ущерб нанесен его авторитету: поток людей, ежедневно искавших консультаций в аппарате помощников Скалли, очень быстро иссяк. "В первую неделю все были очень любезны и предупредительны с нами,— вспоминал один из помощников Скалли.— А затем наступили месяцы безделья. Шпиндлер даже не заглядывал в документы, которые мы ему посылали".

В конце лета Скалли вернулся из двухмесячного отпуска, и в Apple сразу поползли слухи о том, что Шпиндлер планирует в январе следующего года сместить его и с поста председателя корпорации. Стремясь опередить новый удар Шпиндлера, 15 октября 1993 года Скалли сам подал в отставку. До конца года пост президента Apple вынужден был занять Майк Марккула, он сделал это на правах старшего вице-президента. Отказавшись от торжественных проводов и не устраивая прощальной вечеринки, Джон Скалли в последний раз тихо прошел по коридорам штаб-квартиры Apple Computer и навсегда закрыл за собой дверь.

"Джон ушел так,— вспоминает Кевин Салливен,— словно его никогда здесь и не было".

Впрочем, Скалли ушел совсем не с пустыми руками. В соответствии с условиями соглашения Apple назначила Скалли более чем солидную компенсацию: примерно 10 млн. дол., куда вошли годовое жалование в 1 млн. дол., 750 тыс. дол. в качестве гонорара за консультации (те, которые он давал службам компании уже после исключения его фамилии из платежной ведомости), немедленную выдачу опциона на акции компании на 2,4 млн. дол. сверх контракта, а также выкуп его дома в Вудсайде и "Лирджета" за 4 млн. и 2 млн. дол. соответственно. Неплохое лекарство, чтобы заглушить боль от расставания с родной компанией.

Едва покинув Apple, Скалли поразил весь компьютерный мир тем, что возглавил крошечную радиотелефонную компанию Spectrum Information Technologies в Манхэссете (штат Нью-Йорк) с зарплатой около 1 млн. дол. и предоставлением опциона на покупку акций компании на 18 млн. дол. через пять лет, если за это время ее прибыль составит 72 млн. дол. Однако Spectrum быстро пошла ко дну. Уже через пять месяцев после сенсационного вступления в новую должность, в феврале 1994 года, Скалли хлопнул дверью, обвинив компанию в том, что она ввела его в заблуждение о своей финансовой состоятельности и

проблемах с законом, включая обвинения Федеральной комиссии по биржам и ценным бумагам в приписках и подлоге документов. В январе 1995 года компания подверглась процедуре банкротства. После десятилетия, проведенного в лучах славы в качестве одного из лидеров американского бизнеса, Скалли резко ушел в тень и о нем забыли почти на три года, после чего он неожиданно напомнил о себе, оказавшись одним из самых активных инвесторов в новые предприятия Силиконовой Долины, включая Live Picture Inc., Seismic Entertainment и Live World Productions. Он также стал одним из соучредителей нью-йоркской компании Sirius Thinking Ltd., специализирующейся на развивающих играх для детей.

После ухода Скалли и Айзенштата власть в компании практически полностью прибрал к рукам триумвират во главе со Шпиндлером, в который также вошли его ближайшие соратники Кевин Салливен и Эд Стид. В Apple их прозвали "Три S". Вскоре к этим трем "S" добавилось и четвертое, причем такое, что всем оставалось только развести руками.

Стид, которому в 1993 году исполнилось 46 лет, пришел в Apple в июне 1988 года по приглашению Айзенштата из Cullinet Software Inc., где координировал разработку и продвижение на рынки базовых вычислительных программ (мэйнфреймов). До Cullinet Стид с 1973 по 1985 годы трудился в IBM -сначала юристом, потом старшим юристом. В Apple Стид сначала получил должность главного юрисконсульта американского отдела компании, а в 1989 году, заняв пост вошедшего в совет директоров Айзенштата, стал главным юристом всей Apple. Он был резок в общении и педантичен в делах, никому не уступал в спорах, к тому же у него абсолютно отсутствовало чувство юмора. Неудивительно, что даже друзья между собой называли его задницей. Вскоре Стид близко сошелся со Шпиндлером, потому что, как уверяют те, кто знал его тогда, почувствовал, будто Скалли ему не симпатизирует. "Они со Шпиндлером любили вместе зайти в бар, пообедать, выпить и потолковать",— вспоминают их коллеги.

Что же до Кевина Салливена, которому в 1993-м исполнилось 53 года, то это был не тот человек, который после победы над Скалли станет церемониться со старой гвардией. Рассказывают, как на первом же после воцарения Шпиндлера ежемесячном заседании совета директоров Салливен буквально выпрыгивал из своего кресла, превознося шпиндлеровский план реорганизации компании. "Черт возьми, это гениально! — кричал он Шпиндлеру.— Твой план изменит весь мир, он все расставит по своим местам!".

План Шпиндлера, если коротко, заключался в том, чтобы резко сократить издержки производства и одновременно переориентировать Apple на более конкретную и жесткую борьбу с Wintel за рынки сбыта своей продукции. В 1993 году объем продаж персональных компьютеров во всем мире вырос до 75 млрд. дол. в год, a Apple принадлежало лишь 9,4% этого пирога. Однако, действительно превратившись в товар народного потребления, персональный компьютер унаследовал и все характерные особенности такого товара: с ростом объемов производства рыночные цены на готовые компьютеры падали, причем быстрее, чем цены на комплектующие для них. Поэтому в 1993 году норма прибыли в компьютерной отрасли составляла от 15 до 22%, тогда как еще за пару лет до этого — от 35 до 45%.

Падение прибылей в компьютерной отрасли усилилось в результате ошеломившего всех бесцеремонного хода коварных техасцев из компании Compaq Computer. Летом 1992 года они одним махом снизили цены на свою продукцию аж на 20%, резко расширив свою долю потребительского рынка. Овчинка стоила выделки: в 1993 году объем продаж Compaq взлетел до 7,1 млрд, дол., увеличившись на целых 3 млрд. дол. по сравнению с предыдущим годом. Но главный итог этой акции состоял в том, что Compaq вырыла топор ценовой войны, которая до тех пор обходила компьютерную отрасль стороной. Эта война свела на нет прибыли почти всех ее участников, укрепила монополию союза Microsoft — Intel, сохранявших контроль над темпами технологического обновления, и нанесла очередной страшный удар по Apple.

Именно этого опасался Скалли и потому так отчаянно стремился добиться технологического прорыва — такого как "Ньютон", который должен был стать надежным щитом Apple в лютую годину испытаний. Но война вовсю бушевала, а "Ньютон" все еще оставался журавлем в небе, обещая баснословные доходы в недалеком, но туманном будущем. Шпиндлер же знал, что для того, чтобы волна кризиса не накрыла компанию прямо сейчас, ему следует добиться увеличения объема продаж и снизить производственные издержки. Задержка с выпуском на рынок PowerBook обусловила в третьем квартале 1993 года снижение объема продаж и падение нормы прибыли до 33% по сравнению за 44% в тот же период прошлого года. Падение слишком крутое, хотя норма прибыли в Apple оставалась почти на 10% выше, чем в среднем по отрасли.

Серьезные проблемы требуют крутых мер. Считая борьбу с издержками приоритетным направлением своей политики, Шпиндлер отдал приказ о 16%-ном сокращении персонала компании на всех уровнях и во всех подразделениях — где-то больше, где-то меньше. Чтобы компенсировать потерю 2500 рабочих, Шпиндлеру пришлось направить на реструктуризацию 198,9 млн. дол. из доходов компании, что привело после уплаты налогов в третьем квартале 1993 года к потерям прибыли на 188,3 млн. дол., или по 1,63 дол. на акцию. Для Apple это был тревожный звонок, поскольку в том же квартале 1992 года компания заработала 131,7 млн. дол., или по 1,07 дол. на акцию.

За свою историю Apple видела немало реорганизаций, но ни одна из них не была похожа на нынешнюю. В прошлом, к примеру, высшее руководство не считало возможным вмешиваться в деятельность конструкторских отделов компании, так что конструкторам никогда прежде не приходилось переживать кошмара массовых сокращений. Теперь и их время пришло. "Все происходило внезапно. Мы просто сидели и смотрели на табло объявлений, на котором появлялись списки тех, кого увольняют, — вспоминает Джин Пролкс, в то время начальник отдела операционных систем, в котором работало 130 инженеров-программистов.— Сверху спускали цифру, и за круглым столом в моем кабинете мы мучались, выбирая, кого сократить, а кого оставить".

Отделу системного программирования приказали сократить 10% своих сотрудников, под инженерами зашатались стулья, и это вселило в них тревогу и раздражение. Откуда ни возьмись, в Apple стали поступать письма и звонки с угрозами о заложенных бомбах — по большей части от раздраженных и озлобленных рабочих. В один из дней июня 1993 года служба безопасности компании приказала отделу системного программирования срочно покинуть занимаемое помещение, поскольку в гараже под зданием был обнаружен подозрительный сверток. "В коробке находилось взрывное устройство с часовым механизмом,— вспоминает Рик Шпитц, который тогда был вице-президентом компании по системному программированию.— Это было уже серьезно. Я потребовал усилить охрану здания, иначе пришлось бы вообще запретить системщикам приходить на работу. Я также распорядился закрывать подземный гараж в нерабочее время, благо вокруг полно было мест для парковки".