К востоку от Ада

8. Воспоминание

Amely Suncroll — Flux

В огромном помещении Пыточного зала на это раз было куда больше света. Кресла для зрителей и участников аукциона располагались полукругом, поднимаясь амфитеатром в несколько рядов. Большинство мест уже были заняты, в основном мужчинами и молодыми людьми, хотя кое-где восседали и дамы, сопровождающие своих мужей на этом жутком рауте.

В центре полукруга на возвышении находилась небольшая сцена, рядом с которой пустовала трибуна. Как главный атрибут аукциона на трибуне посверкивал наполированными боками черный деревянный молоток на подставке.

«Какой-то извращенный театр абсурда», — пронеслось в голове у Драко, пока он искал свое место в зале. К счастью, Блейз тоже уже был здесь и сидел в кресле рядом с Малфоем.

— Привет, — пожал его руку Драко, опускаясь в кресло. — Как дела?

Блейз неоднозначно пожал плечами:

— Были хорошо, пока сюда не пришлось идти, — тихо буркнул Забини. — Как Уизли?

— В своем репертуаре, хорохорится. Как Лавгуд?

— Готовится стать Забини, — криво улыбнулся Блейз, потянувшись за чем-то в нагрудный карман. — Вот, приглашаю вас с Уизлеттой разделить нашу радость, счастье и так далее по списку, ну ты понял. Подарки обязательны, и чтоб подороже.

Малфой, улыбаясь, кивнул и от нечего делать, принялся вертеть в руках программку, а когда она открылась, оторопел. Как и на обычном аукционе, программка содержала колдографии и описание лотов. Но, учитывая, что лотами были живые девушки, брошюра ужасала. Драко даже узнал несколько лиц на колдографиях, отчего неприятное чувство абсурдности ситуации только усилилось. Скривившись от отвращения к самой идее аукциона, Малфой поспешно захлопнул программку, все-таки Уизли была права, эти девушки такие же люди, а быть марионеткой в чужих руках не нравится никому, вне зависимости от статуса крови.

Люциус и Нарцисса пришли перед самым началом мероприятия. Малфой-старший окинул сына насмешливым взглядом и прошествовал мимо, направляясь к сцене, а Нарцисса опустилась в кресло рядом с Драко.

— Он и тебя заставил прийти? Зачем? — тихо поинтересовался он у матери.

— Ты же его знаешь, хочет показать максимальную лояльность. Вас с девчонкой Уизли видели на Аллее Диагон, — прохладно заметила Нарцисса.

— И что? — он тут же ощетинился, почуяв неладное.

— Драко, отец и так злится после того, как ты появился с ней в "Дьявольском шатре", и устроил целое представление на глазах у Астории.

— Только не начинай опять про Гринграсс, — недовольно закатил глаза Драко.

— Сынок, это очень важно. Отец считает...

— Мам, — намеренно перебил ее речь Драко, — я тебе уже говорил и повторяю снова, я не собираюсь на ней жениться, что бы там отец ни планировал.

— Но, Драко!.. — удивленно воскликнула Нарцисса, глядя на сына, однако тот лишь поднял руку, прерывая ее и кивая на сцену, действо начиналось.

Ровно в восемь часов на помост поднялся Темный Лорд, обведя аудиторию хитрым взглядом и жутко скалясь, он поприветствовал присутствующих и объявил аукцион открытым. Как только Волдеморт уселся на свой трон, в центре первого ряда, за трибуну встал Люциус, выглядевший чертовски довольным собой и искренне наслаждающимся процессом, он деловито начал:

— Итак, первый лот — Фэй Данбар, полукровка. Как очень модно в этом сезоне, гриффиндорка, — усмехнулся Малфой-старший. — Стартовая цена пятьдесят галлеонов. Кто даст больше?

На сцену вышла худенькая девушка с длинными каштановыми волосами и пронзительно голубыми глазами. Ее лицо показалось Драко смутно знакомым, кажется, он видел ее в компании Джинни несколько раз.

— Пятьсот галлеонов раз, пятьсот галлеонов два, продано за пятьсот галлеонов, — удовлетворенно закончил Люциус, провожая перепуганную девушку холодным взглядом. — Лот номер два — Сью Ли, полукровка, когтевранка, прекрасный вариант для любителей экзотики, стартовая цена пятьдесят галлеонов.

Толпа одобрительно отозвалась на ремарку Малфоя-старшего об экзотике, поскольку у Сью действительно была ярко-выраженная восточная внешность.

Драко попытался отгородится от происходящего, но выражение лица отца приводило его в холодное бешенство. Такой же полный неприкрытой похоти и вседозволенности взгляд был у него, когда Драко застал его в библиотеке с Джинни. Черт, его до сих пор передергивало от одного лишь воспоминания об этом. А еще хуже становилось, когда в голову закрадывалась мысль о том, что бы могло произойти, если бы они со Снейпом не встретились в Министерстве и не затеяли дурацкий спор о драконьей чешуе, потребовавший проверки фактов в библиотеке. Малфой на секунду зажмурился, отгоняя от себя навязчивые образы.

А тем временем Ромильда Вейн, Мариэтта Эджком, Риона О'Нил и Викки Фробишер уже успешно были пущены с молотка, и Люциус объявил следующий лот — Элоизу Миджен. По залу прокатились смешки, вышедшая на сцену девушка была, мягко говоря, не самой симпатичной, не добавляли ей привлекательности и мелкие прыщики на лице. Малфой-старший объявил, что ее цена составляет всего десять галлеонов. Но никто из присутствующих не собирался делать ставки.

— Хоть кто-нибудь, — глумился Люциус, — она прекрасно сможет отпугивать гномов и пикси, — аудитория покатилась со смеху.

У Драко на лице заходили желваки, отец явно переигрывал. Но тут к издевательским репликам Люциуса подключился Темный Лорд, и обстановка в зале накалилась до предела:

— Что ж, Элоиза, — обратился к девушке, по щекам которой катились слезы унижения, Волдеморт, — похоже, ты не стоишь и ломанного кната.

Глаза студентки Хогвартса расширились от ужаса, вызванного зловещим выражением лица темного мага.

— Авада Кедавра! — яркая зеленая вспышка вырвалась из его палочки, и девушка упала замертво. В зале повисла удручающая тишина, даже Люциус, казалось, на секунду забыл, зачем находится на сцене. Но уже через мгновение Малфой-старший взял себя в руки и продолжил будничным тоном:

— Лот номер восемь — Ханна Эбот, полукровка, Хаффлпафф, стартовая цена — пятьдесят галлеонов.

Когда Ханна — щупленька блондинка — вышла на сцену, тела Элоизы там уже не было. Ханну, как и ее подругу по факультету, Сьюзен Боунс, продали за пятьсот пятьдесят галлеонов.

— Следующий лот, как и большинство девушек сегодня, из Гриффиндора — Парвати Патил. Стартовая цена пятьдесят галлеонов.

За красивую смуглую индианку разразилась рьяная борьба, многие из Пожирателей хотели заполучить ее себе. В итоге, довольный Люциус объявил:

— Продано за семьсот галлеонов! — как только девушку увели, Малфой-старший продолжил: — А теперь, друзья мои, разрешите представить наше специальное предложение сегодняшнего вечера. Три девушки по цене одной! — на сцене появились три еще совсем юные девушки, они по-прежнему были в своих серых робах трудового лагеря. — Грязнокровки, пробовавшие сбежать из лагеря и даже попытавшиеся оказать некоторое сопротивление, — хмыкнул Люциус. — Стартовая цена — пятьдесят галлеонов.

После нескольких кругов ставок со своего места вскочил Фенрир Грейбек, сверкая безумными глазами:

— Шестьсот галлеонов, — кровожадно скалясь, объявил он.

— Шестьсот галлеонов раз, шестьсот галлеонов два, продано! Наслаждайся, Фенрир, — насмешливо добавил Люциус, провожая побелевших от ужаса девушек пренебрежительным взглядом. — Господа, дамы, всем спасибо, что пришли! Да прибудет с нами Темный Лорд!

— Хвала Темному Лорду, — как по команде отозвались присутствующие, и Волдеморт, самодовольно ухмыляясь, кивнул им в знак признательности, после чего растворился в вихре черного дыма.

Драко чувствовал себя паршиво, и хотя он привык к извращенным выходкам в отношении поддерживавших Поттера, но даже ему было не по себе на этом аукционе. Он вернулся в свою комнату, застав Джинни за очередной книгой. Он улегся на кровать возле нее, подперев голову рукой, и наблюдая, как ее глаза порхают по строчкам.

— Уизли!

Джинни повернулась к нему, в ее взгляде вспыхнуло сочувствие.

— Как прошло?

Драко откинулся на спину, потирая лицо ладонями.

— Лучше не спрашивай, это был сущий ад. Никогда не видел такого сосредоточения алчности и лицемерия в одном помещении. А я посещаю светские рауты с пятнадцати лет.

Джинни неуверенно придвинулась ближе, но все-таки не решалась прикоснуться к нему. Малфой заметил ее сомнения и повернулся на живот, положив голову ей на колени.

— Мне кажется, Лорд уже просто свихнулся на своей жестокости и ненависти к нечистокровным, хотя у самого отец был магглом. Ты себе представить не можешь, до чего это мерзко. Ты говорила, что их остригли, да, девушек без хозяина?

— Да, почти полностью, — кивнула Джинни.

— Тогда перед аукционом над ними уж точно поколдовали. Все выглядели привлекательно, конечно, если не обращать внимания на перепуганные до смерти взгляды. Черт, они даже убили одну, за то, что никто не хотел ее покупать. Это уже переходит всякие границы, а эти девочки, которые сбежали из МТЛ. Они достались Грейбеку, лучше уж умереть от Авады, чем быть разодранным кровожадным оборотнем, — Малфоя передернуло от отвращения.

Джинни, слушая его рассказ, гладила его волосы, зарываясь пальцами в светлые пряди и ероша их. Драко закрыл глаза и, хотя продолжал говорить, чувствовал, как с каждым ласковым движением ее пальцев, ему становилось чуточку легче.

Вскоре он уснул, убаюканый ее нежностью, а Джинни продолжала на автомате перебирать его волосы.

Сторонний наблюдатель смог бы в этот момент заметить, что по лицу Джинни скользили тени и, казалось, она меняется на глазах. Она уже давно не была той Джинни Уизли, которая убегала от Малфоя во время охоты, и уж точно не походила на себя прежнюю — девушку Национального героя. Да и как она могла остаться прежней, дожив до момента, когда пожалела врага, начала сочувствовать ему и переживать за него. А что ей оставалось делать? Малфой оказался чуть ли не единственным человеком, связывающим ее с прошлой жизнью, и она боялась, что если потеряет и его, то не сможет уже отыскать прежнюю себя. А теперь еще и этот новый мир, разве можно просто жить, спокойно наблюдая, как магическое общество со всеми вековыми традициями и законами против кровных притеснений, летит в тартарары под руководством бездушного красноглазого чудовища?

Время, казалось, замедлило свой бег в этой комнате, но проснувшись, первым, что почувствовал Драко, по-прежнему были ее пальцы в его волосах. Малфой, повернул голову, глядя на отрешенно-задумчивое выражение лица Джинни. Сейчас она выглядела хрупкой девушкой с непоколебимой силой во взгляде. Он не сразу заметил, что обнимает теперь ее бедра, а когда ее близость ударила в голову, его ладони ожили, скользя вверх по ее ногам.

Джинни, почувствовав это, повернулась к нему, встречая его горящий взгляд. Она даже не пыталась сопротивляться, когда он, обхватив ее за талию, потянул ниже, оказываясь к ней лицом к лицу. А когда их губы соприкоснулись, она обвила его шею руками, пока Драко сходил с ума от той отзывчивости, с которой она отвечала на его поцелуи. Играя с ее язычком, он ласкал руками ее тело, податливо выгибающееся навстречу его прикосновениям. Чувствуя поднимающуюся в душе неумолимую волну желания, Драко подмял под себя Джинни, целуя и покусывая ее губы и прижимая ее к себе все теснее. А она отвечала все яроснее, поглаживая руками его спину, обвивая ногами талию и заставляя мечтать оказаться в ней с каждой секундой все сильнее.