К востоку от Ада

20. Избавление

Zella Day — Sacrifice

Тонкс сражалась сразу с двумя Пожирателями смерти, ловко отбивая летящие в нее лучи проклятий, и оттесняя прислужников Волдеморта от площадки со змеей.

— Авада Кедавра! — зеленый луч пролетел в десятке сантиметров от её головы, и Нимфадора выругалась, бросая в ловкого Пожирателя Сектусемпрой.

— Дора, ты, конечно, великолепно справляешься, — рядом вдруг материализовался Скабиор, блокируя еще одно летящее в Тонкс проклятие. — Но нам пора переместиться подальше, сейчас здесь станет жарко, если ты понимаешь, о чем я, — он отправил синий луч в противника Тонкс и дернул Нимфадору за талию, увлекая за собой, пока та все еще пыталась сразить проклятиями как можно большее Пожирателей смерти.

— Куда? Там же еще есть наши! — она бросилась было назад, но безуспешно.

— Нет времени, Дора! — рявкнул Скабиор, перехватывая ее крепче и, практически оторвав от земли, поспешил к укрытию.

— Но…

— Сейчас рванет! — он пинком открыл какую-то дверь и едва успел втолкнуть в укрытие Тонкс и пролезть вслед за ней, когда грянул первый взрыв. Скабиор заклинанием запечатал дверь и инстинктивно пригнулся, услышав второй взрыв, мелкая пыль с потолка посыпалась им на головы. — Вот это мощь! — с мальчишеским восторгом воскликнул он, прислушиваясь, как вдалеке разлетаются с оглушительным грохотом стены.

— Но там же люди, Фитц! Наши люди! — Тонкс неосознанно вцепилась пальцами в его плечи, с ужасом представляя, что происходит снаружи.

— Ты не можешь спасти всех, Дора, — он зажал ее между собой и стеной, уперев руки по обе стороны от ее плеч и пресекая любые попытки вырваться. Тонкс притихла, с содроганием замирая от звука очередного взрыва.

— И долго это будет продолжаться? — ей безумно хотелось закрыть уши руками, лишь бы не слышать леденящее душу громыхание взрывов.

— Минут пять еще, эти штуковины хоть и способны уничтожить щит, но не за один раз или два, мы не могли рисковать!

— Что? Вы с ума сошли? Да с таким успехом никого не останется в живых, чтобы аппарировать! — Нимфадора снова стукнула кулаками по его плечам, и Скабиор неосознанно зарычал, перехватывая ее запястья и сжимая их ладонями, словно тисками.

Он посмотрел ей прямо в глаза таким грозным взглядом, что Нимфадора непроизвольно сжалась.

— Дора, главное, чтобы выжил Поттер, разве это не то, за что вы все так отчаянно боретесь?

— Да, но…

— Так вот, Поттер останется в живых!

Еще один взрыв грянул совсем близко, и с потолка на них посыпались более ощутимые куски штукатурки, Тонкс еще сильнее сжалась в руках Скабиора, мысленно уверяя себя, что раскисать не время. А спустя десяток секунд все, наконец, затихло.

* * *

В ушах слышался постоянный звон, застывший на одной высокой ноте. Когда земля перестала содрогаться от очередного взрыва, Невилл неуверенно пошевелил рукой, с трудом веря, что все еще жив. Ребра болели, перед глазами плясали точки, дышать было трудно и во рту чувствовался противный солоноватый привкус крови, а еще этот звон в ушах… Из последних сил сбросив с себя кусок свалившейся на него двери, которая, видимо, и послужила своеобразным щитом от камней и обломков, Невилл, превозмогая боль, встал на четвереньки. Взгляд, наконец, сфокусировался, и Лонгботтом заметил, что в десятке метров от него на земле сидит перепачканный Малфой, прижимающий к себе бессознательную Джинни.

— Джинни-и… — попытался позвать Невилл, но лишь закашлялся, едва не завалившись обратно на исковерканную взрывами брусчатку.

Малфой пришел в движение и, удерживая Джинни одной рукой, крутанулся на месте, исчезая. Хлопок аппарации Невилл так и не услышал, в голове по-прежнему лишь противно звенело. Он потянулся к уху, тут же почувствовав липкую жидкость на щеках — все его лицо было в крови. Невилл на секунду прикрыл глаза, пытаясь утихомирить поднимающуюся в душе волну паники и вспомнить свою первоочередную цель: змея! Он должен найти змею!

Поморщившись, Невилл неловко поднялся на ноги, его слегка пошатывало, и все тело нещадно болело, но сейчас это не имело значения. Он с трудом сделал несколько шагов, пытливо высматривая среди кучи обломков гладкую кожу змеи — единственной твари, которая его сейчас интересовала. Невилл потянулся к карману, доставая из него старую потрепанную Сортировочную шляпу.

— Паршиво выглядишь, дружок, — беззастенчиво отозвалась волшебная шляпа, но Невилл ее не услышал. Он лишь расправил потрепанную ткань и тут же заметил, как внутри шляпы сверкнул инкрустированной ручкой меч Гриффиндора. Каким-то седьмым чувством Невилл осознал, что опасность поджидает слева, он резко дернулся в противоположную сторону, а его пальцы сомкнулись на рукоятке меча. Когда сбоку мелькнула тень, Невилл по инерции шагнул назад, выставляя вперед меч. Змея отклонилась для смертоносного рывка, раскрывая ужасную пасть и бросаясь на жертву, но меч словно придал Невиллу сил, он вскинул его как раз в то мгновение, когда пасть змеи уже приближалась к его руке. Гоблинская сталь прошла сквозь змеиную плоть, как нож сквозь масло, и, если бы Невилл мог слышать, то содрогнулся бы от ужасного звука, с которым Волдемортова змея забилась в предсмертной агонии. На руки Невилла хлынула черная кровь, а в воздухе противно запахло серой и гнилью, он пошатнулся, отступая назад, едва превозмогая ужасное головокружение и жуткие образы, пляшущие перед глазами: его родители с пустыми отрешенными взглядами, изувеченное тело его бабушки, разрушенный, выжженный дотла Хогвартс, сотни, тысячи бездушных магглорожденных в одинаковых робах МТЛ.

— Мы сильнее, Невилл. Зло невозможно искоренить, тьму невозможно победить, жестокость порождает жестокость, и ты — часть всего этого, ну же, Невилл, спаси себя, спаси свою жизнь, чтобы обратится к тому, что неизменно испокон веков — зло будет всегда.

Невилл закричал, не слыша собственного вопля, и со всей силы еще раз рубанул мечом по змее, ее голова медленно съехала по лезвию, упав на землю и залив черной густой кровью все вокруг. Образы пропали, голос в голове затих, перед глазами все поплыло и лишь звон, неутихающий звон так и звучал в ушах. Невилл почувствовал, что падает.

* * *

— Ты намного больше похож на меня, Гарри Поттер, чем тебе бы того хотелось. Подумать только, Мальчик-Который-Снова-Выжил, хотя скорее даже воскрес! Победившие смерть смотрят на жизнь совершенно другими глазами, нам ли об этом не знать, да? — рот Волдеморта растянулся, показывая острые желтые зубы.

Они с Гарри стояли на продуваемом всеми ветрами утесе, где-то на краю света, потому что кроме бесконечной воды вокруг каменной глыбы, на которой они топтались, Гарри не видел ничего до самой линии горизонта. Не то, чтобы у него было время любоваться пейзажем. Они с Волдемортом стояли метрах в трех друг от друга с палочками в руках, готовые в любой момент начать дуэль, но первое заклинание все никак не звучало.

— Я на тебя не похож, сколько говорить, во мне намного больше…

— Чего? Любви? Или каких еще небылиц наплел тебе выживший из ума старик Дамблдор? Я подстраховался на этот счет, малышка Джинни… Вот уж ведьма! Кружит парням головы направо и налево, я в ней никогда не сомневался. После того, как в одиннадцать лет она сумела выполнить мою маленькую миссию по уничтожению грязнокровок и открыть тайную комнату, я был уверен, что она будет готова к другому, куда более важному предназначению. Признаться, на этот раз манипулировать ею оказалось даже проще. Ты же не думаешь, Гарри Поттер, что она случайно попала на Охоту? Да еще и с такими противниками! Твоим главным врагом — Драко Малфоем. О-о, можешь не пытаться скрыть свою злость, она мне нравится, чувства истинного мужчины, конечно, довольно глупого, чтобы идти на поводу у эмоций но это же твоя сильная сторона. Способность любить — ненужная чушь, когда дело касается любимой девушки, побывавшей в постели врага. А Малфой ведь тоже хорош, честно говоря, не ожидал такой прыти от этого сосунка, как он боролся за нее, как защищал, Белла готова была собственными руками ее придушить, а я, признаться, веселился от души. Марионетки справились с отведенными им ролями превосходно, даже не заметив, что ими кто-то умело руководит, — Волдеморт развел руки в стороны и манерно выпятил грудь.

— Так вот кто за всем этим стоит, — только и смог прорычать Гарри, крепче сжимая в руках палочку.

— Это было несложно, преданность — слишком незыблемое понятие, чуждое человеческой натуре, действующей, по большей части, исключительно в собственных интересах.

— Можно подумать, Пожиратели тебе преданы! Да они готовы тебя в любой момент продать!

— Гарри Поттер, неужели, ты это понял, наконец? Какая удача! Все дело в том, что я никогда и не ставил на их верность, кучка жалких подхалимов, только и ждущих подходящего момента, чтобы урвать кусок побольше. Но они носят мою метку на предплечье, и, уж поверь, такими людьми, жадными до влияния и власти, управлять еще проще, чем глупыми героями, какими кишит ваш славный Орден Феникса. Но это ненадолго!

— То есть, ты хочешь сказать, что Пожиратели все поголовно пляшут под твою дудку, а Малфой действовал по твоей указке? — все-таки не смог удержаться от мучающего его вопроса Гарри.

Волдеморт расхохотался, легко распознав в реплике Поттера истинные мотивы.

— Как бы тебе ни хотелось обвинить во всем меня, я едва ли был причастен к грехопадению малышки Уизли. Малфой хотел ее, а я, наученный досадными прежними промахами, понял, что победа над тобой в битве за Хогвартс далась мне как-то уж слишком легко. Неужели своему любимчику Дамблдор уготовил такую постыдную участь? — подумал тогда я, понимая, что нам еще придется сразиться на равных. И тогда уж решил воспользоваться ситуацией, создав максимально благоприятные условия, если можно так сказать, для досадного предательства, несомненно, задевшего твою тонкую натуру. Но, признаться, им не нужны были даже мои старания… Люди непостижимы в своей глупой слабости: поначалу так носятся со своими чувствами, а потом также легко отрекаются от них. Подумать только: еще вчера Джиневра готова была умереть за Мальчика-Который-Выжил, а уже сегодня отдается врагу, заключая сделку. Спорю, она уверяла тебя, что у нее не было выбора, над ней издевались… Но нет, Малфой не любит развлекаться с поломанными игрушками… Сын Люциуса всегда был безмерно избалован, это стало очевидным еще в тот момент, когда он не смог убить старика Дамблдора. Забавно, что угроза смерти родителей не стала для него достаточной мотивацией, а вот малышка Уизли — напротив! Ты знал, что он даже магглов убивал ради нее? Можешь себе представить? Интересно, а ты бы смог оправдать любовью массовые убийства? Хотя для тебя, как для протеже Дамблдора, «вынужденные» жертвы, должно быть, обычное понятие, не так ли, Гарри Поттер?

Гарри до боли сжал зубы, пытаясь удержать под контролем рвущийся наружу гнев. Волдеморт лишь пытается отвлечь его, надавить на его слабости, нельзя поддаваться, но ярость клокотала внутри, покалывая на кончиках пальцев, сжимающих волшебную палочку. Практически неосознанно Гарри выбросил вперед руку с волшебной палочкой, выкрикивая: