К востоку от Ада

11. Иллюзии

— Как на счет этого платья? — кружась перед зеркалом, поинтересовалась Луна.

— Восхитительно! Хотя ты выглядишь просто сногсшибательно в любом из этих нарядов, Луна, ты — красавица! Забини повезло! — широко улыбнулась Джинни, размышляя тем временем как бы так ненавязчиво ввернуть в разговор новость о близнецах и Невилле. Последний, кстати, благополучно пребывал сейчас в доме тетушки Мюриэль, судя по сообщению на галлеоне: "Мимбулус Мимблетония цветет и пахнет на радость старушке". Зная Мюриэль, она вряд ли обрадовалась бы узнав, что в ее доме сейчас разводят бардак шестеро парней. Хотя, с другой стороны, после сообщения: "Феникс снова расправил крылья", — тетка, несомненно, гордилась бы тем фактом, что новый штаб Ордена Феникса находится именно в ее особняке.

— ...Джинни! — видимо, уже не в первый раз позвала Луна, — ты последнее время витаешь где-то в облаках, — понимающе улыбнулась подруга. — Подай мне, пожалуйста, пояс.

— Ничего я не витаю, — тряхнула волосами Джинни, передавая Луне атласный поясок, украшенный изящным бантом.

— Еще как витаешь, и мечтательно улыбаешься все время. Смею предположить, это Драко так на тебя действует?

— Что? Вовсе нет, просто задумалась, причем тут вообще Малфой? — резко встрепенулась она, скрещивая руки на груди.

— Я думала, это очевидно — он тебе сильно нравится. Я помню вас после окончания Охоты и в кальянной, даже тогда было заметно, что искры то и дело проскакивают между вами двумя. А теперь — настоящий огонь, — своим мечтательным тоном объявила Луна.

— Неправда, — упрямо настаивала Джинни, хмуря брови.

— Довольно глупо отрицать это, Джин, достаточно заметить, как ты смотришь на него, и все становится вполне очевидным. Чувства — дар свыше, их не стоит стесняться.

— Нет у меня никаких чувств к Малфою! И вообще меня зовут Джинни, если ты вдруг забыла! — выкрикнула она, вскочив на ноги и сжимая руки в кулаки. В груди бушевал ураган, причину которого Джинни списывала на злость. — А задумчивая я потому, что Фред и Джордж живы, а еще я встретила Невилла несколько недель назад.

— Это же чудесно, Джинни! — словно не заметив ее гневной вспышки, просияла Луна, всплеснув руками. — Как они? С ними все в порядке?

— С ними — да, по крайней мере, сейчас, но они собираются освободить всех, кого держат в лагере, так что...

— Чем я могу помочь? — тут же спросила Луна.

— Что? То есть, ты хочешь содействовать, помогать нам?

— Конечно, Джинни, ты еще спрашиваешь? — улыбнулась Луна, тепло глядя на нее.

Джинни вдруг стало несказанно стыдно, все это время она готовилась услышать если не отказ подруги, то, как минимум, вежливое заявление о том, что ей некогда: Блейз, свадьба, новая жизнь. Ответ Луны ее удивил, выбив на мгновение из колеи.

— Ты забавная, Джинни, — искренне улыбнулась Луна, склонив голову набок и рассматривая ее, словно диковинного зверька. — Я не перестала бороться, только потому, что выбрала Блейза. И не намерена предавать друзей лишь по причине того, что сейчас мне вполне комфортно там, где я есть. Я выбрала сторону еще в тот день, когда мы вместе летели на фестралах в Министерство магии. Не изменила ее и не собираюсь этого делать в будущем. И, поверь мне, Блейз — гораздо больше на нашей стороне, чем на Его, впрочем, думаю, как и Драко.

— Малфой? Ты серьезно, Луна?! Да он же... — хохотнула Джинни, недоверчиво поглядывая на нее.

— А ты разве не задумывалась, зачем? — Луна посмотрела на нее ласково, но в ее глазах сквозила такая мудрость, словно перед Джинни стояла не ее сокурсница, а взрослая женщина. — Зачем ему противиться воле отца? Зачем делать тебя своей женой? Зачем вся эта магическая сила?

Джинни лишь покачала головой, отказываясь прислушиваться к доводам Луны. Он просто мерзкий меркантильный хорек, во всем ищущий выгоду, он сделал это все исключительно для себя, он же сам говорил.

И хотя Джинни отчаянно пыталась противоречить словам Луны, убеждая себя, что это последствия романтической предсвадебной атмосферы говорят в подруге, а не здравый смысл, все же маленькая червоточинка сомнения поселилась в ее душе, ожидая своего часа.

Луна еще раз улыбнулась, откидывая с лица светлые кудри и проводя руками по гладкой ткани платья:

— Просто ты еще не поняла, насколько серьезно то, что происходит между вами, — а потом уже более звонким и задорным голосом добавила: — Что лучше фата или венок, как считаешь?

— Венок, и обязательно из живых цветов, — чуть натянуто улыбнулась Джинни, встречаясь с голубыми глазами Луны в зеркале, но по-прежнему не веря ее словам.

* * *

— Это же девичник и мальчишник, мы должны быть отдельно, — убеждал Блейз, и Драко кивнул, хотя и не горел желанием соглашаться с его доводами.

В результате, они, конечно, отправились праздновать знаменательный вечер по-отдельности: девчонки отправились в бар, а они с Забини, Ноттом и еще несколькими слизеринцами оказались в стрип-клубе.

Драко высокомерным взглядом окинул разношерстную публику заведения, а потом перевел глаза на сцену, замечая нескольких знакомых ему девушек. И не мудрено — самых красивых полукровок решено было отправить на такую вот своеобразную "подработку", не зря же красоте пропадать.

Малфой щурился и иногда кивал в такт речи Нотта, рассказывающего о своей очередной пассии. Тео любил аристократок и перепробовал, насколько знал Драко, всех представительниц высшего общества Британии и Европы, так и не найдя ту единственную. Теперь он в красках расписывал отношения с индианкой, которую ему удалось затащить в свою постель, втайне от ее отца и брата. Малфой лишь удивленно покачал головой, Теодор обожал подробные семейные драмы.

Драко снова лениво окинул взглядом сцену, заметив там знакомую фигуру — Чо Чанг соблазнительно извивалась у шеста, медленно снимая с себя экстра короткую юбку. Она была слишком далеко, чтобы разглядеть ее лицо, но зачастую все девушки, выступающие в стрип-клубе, для надежности подвергались Империусу.

Малфой опрокинул в себя очередную порцию текилы, которую для мальчишника выбрал Забини, закусывая горечь напитка лаймом. Он пытался сосредоточиться на обсуждении подвигов друзей, но мозг отказывался воспринимать информацию. Сознание все время подкидывало образы Джинни. Он слишком увлекся ею, слишком близко подпустил к себе. Он не ожидал, что рядом с ней будет ощущать себя таким, таким нормальным. Черт, он просто нырнул с головой в их близость, поддавшись эйфории от обладания ею, ее отзывчивости и чувственности. И хотя его раздражало то, что Поттер все-таки спал с ней, настолько, что иногда хотелось придушить ее за это, за эту ее самоотверженность и преданность национальному герою. Однако ее сладкие стоны во время их долгих совместных ночей, закушенные от наслаждения губы и тихий шепот: "Драко, еще..." — сметали все преграды в его душе, заставляя желать только одного, чтобы она была ближе, стонала громче и извивалась от очередной волны наслаждения.

Какое-то наваждение...

Драко тряхнул головой и поднял глаза на Нотта ровно в тот момент, когда он озвучивал свой вопрос:

— Ну, Малфой, и как тебе Уизли? Стоит потраченных усилий?

Глаза Теодора задорно блестнули, и он ухмылялся, словно давая понять, что раскусил его, заметил что-то большее, чем просто удовлетворение от обладания девушкой врага.

Драко пожал плечами, сохраняя на лице маску холодного превосходства, а потом, будто смягчившись, хохотнул:

— Совсем не дает мне спать, будто впервые до члена дорвалась.

Парни согласно загоготали, однако Нотта было не так просто провести.

— Может, одолжишь на выходные? — нахально заявил он, пронизывая Драко внимательным взглядом синих глаз.

Малфой, ожидавший чего-то подобного, но все равно неприятно задетый этой фразой, едва сдержался от злого выпада, в отместку лениво бросая:

— Добычей не делятся, Нотт. Но если так уж хочешь Уизли, могу подогнать пару ее волосков: состряпаешь оборотку, напоишь какую-нибудь Паркинсон и трахай, сколько хватит сил.

Кребб с Гойлом заржали пуще прежнего, а Монтегю издал резкий смешок, поворачиваясь к Нотту в ожидании ответа.

— Ты главное сильно не увлекайся, Малфой, а то расстроишь невесту, — невозмутимо процедил Нотт, откидываясь на спинку стула.

— А тебе-то что до моей невесты? Надеешься и ее утешить?

Теодор лишь фыркнул, и уже открыл рот для очередного комментария, но вклинился виновник торжества:

— Так, давайте-ка выпьем еще и переместимся, наконец, туда, где все веселье, — хитро улыбнулся Забини, взмахом палочки наполняя стопки.

Они выпили еще по три порции текилы и дружной толпой направились в соседствующую со сценой комнату. Стоявший возле ее дверей охранник только криво усмехнулся, почтительно кивая и пропуская их внутрь.

Комната представляла собой помещение с зеркальными стенами, отражающими мягкий красноватый свет и блики на обнаженных телах находящихся здесь девушек. Слизеринцы вошли внутрь, довольно перекидываясь короткими фразами и, подталкиваемые девушками, послушно присаживались на мягкие белые диваны, расположенные у стен.

Тонкие пальчики блондинки, заскользили по его плечам. Драко не мог рассмотреть ее лица, наполовину скрытого ажурной маской, но видел ярко накрашенные губы, что-то говорившие ему. Он не слушал. Девушка была в почти прозрачном черном лифчике и едва заметных трусиках, она наклонилась над ним, соблазнительно извиваясь в такт звучащей откуда-то сверху музыке, и Драко попытался не думать ни о чем другом, кроме этого молодого, притягательного и призывно двигающегося перед ним женского тела.

Девушка несколько раз отбросила за спину длинные светлые волосы, выгибаясь в ритме музыки, срывая с себя белье и соблазнительно сжимая руками свою грудь. Она чем-то напоминала Асторию, почему-то Малфою казалось, что Гринграсс соблазняла бы его именно так. Не то, что Уизли. Драко едва не зарычал от досады, снова мысли о ней бились в мозгу. Девушка же восприняла этот звук за знак возбуждения и уселась ему на колени, еще более откровенно извиваясь на нем.

Это было так странно. Ему было плевать на ее старания, вот если бы также извивалась Джин. Подсознание тут же услужливо нарисовало картинку, где Уизли вот так непосредственно предлагает ему себя, и Драко накрыло горячей волной возбуждения. Почувствовав его, девушка заерзала на нем активнее, кладя теперь уже его ладонь себе на грудь, а другую — приближая к своему лицу и поочередно облизывая каждый палец на его руке, так развратно и неоднозначно, что Малфой лишь довольно оскалился, сжимая сильнее ее грудь.

Как же ему хотелось, чтобы это была Уизли, она никогда не вела себя так развязно с ним, хотя он чувствовал, что она и не на такое способна. Но Джинни не проявляла инициативу, кроме того самого первого раза, когда она в последствии так смело и чисто по-гриффиндорски исполнила свою часть уговора. В остальное же время, она лишь поддавалась его ласкам, распаляясь лишь в тот момент, когда ее разум уже полностью застилало желание. Но к концу ночи снова закрывалась, словно прячась от него, не впуская его в душу, оставляя за пределами своего сердца. И это бесило его! Он хотел ее всю без остатка, хотел, чтобы она принадлежала ему полностью, отдавалась со всей страстью, на которую была способна. Но Джинни держала его на расстоянии.