Связанные

Ее щеки тут же вспыхнули, и Гермиона отвернулась, буркнув себе под нос:

— Не неси чепуху, Долохов.

Она уверенно сдвинула крышку сливного бочка и, закатав рукав, опустила руку в воду и достала пустую бутылку из-под пива. Скривилась, непонимающе посмотрев на нее.

— Вполне в стиле таких типов, как Флетчер.

— Ты и Флетчера знаешь? — вскинула бровь Гермиона, продолжая брезгливо держать бутылку двумя пальцами.

— Я знаю всех, — тихо сказал он, чуть склонившись к ней.

Гермиона прищурилась, вглядываясь в его гипнотизирующие, болотного цвета радужки, и открыла рот, чтобы ответить что-то в его стиле, но, бросив взгляд на часы, Антонин вдруг резко притянул ее к себе за талию, вырывая удивленный вздох. Ее глаза расширились, но она ничего не успела сказать, потому что он, усмехнувшись уголком губ, склонился к ее уху и прошептал:

— Держись крепче, Грейнджер. Это будет чертовски длинное перемещение.

А потом ее словно крюком под живот подхватило и выдернуло из окружающего пространства, чтобы перенести в другое.

* * *

Гермиона сидела на земле, спрятав лицо в коленях. Кажется, за время этого перемещения она успела несколько раз задохнуться, а оно все не кончалось. Теперь она приходила в себя, а Антонин посмеивался над ней. Его последствия портала словно и не затронули.

— Это был испорченный портал, — выдохнула она, едва справляясь с подступающей тошнотой. — Я чуть не задохнулась. Я еще скажу об этом Флетчеру.

— С порталом все в порядке, — бросил Антонин, отходя к началу тропы, у которой они сидели. Он всматривался в густую тайгу, которой были покрыты горы, среди которых они оказались. — Просто ты не привыкла к таким расстояниям.

Гермиона фыркнула и взглянула на часы. Из-за ее передышки они немного выбивались из графика. На месте нужно было быть к вечеру. Значит, пора было уже выдвигаться. Она встала с пня, на котором сидела и еще раз посмотрела назад, на заброшенное поселение, на окраине которого они оказались. Даже на ярком солнечном свете покосившиеся старые дома, с пустыми глазницами окон, выглядели устрашающе. На сильном ветру старый флюгер ближайшего дома скрипел, крутясь вокруг своей оси. В гулкой, такой непривычной тишине, которую нарушал только ветер и скрип старого прибора, пейзаж казался особенно жутким.

— Что здесь случилось? — спросила она, все еще стоя спиной к Антонину.

— Это обычное дело, — его голос раздался настолько близко, что Гермиона вздрогнула. Она не услышала его шагов. — Люди просто уехали. — Антонин осмотрел Грейнджер с головы до ног и хмуро бросил: — Если ты уже в порядке, то предлагаю выдвигаться.

Гермиона удивилась перемене его настроения, с насмешливо-игривого на настороженно-хмурое, но виду не подала. Еще раз посмотрела на вымершую деревню и, подхватив сумку, бросилась за Долоховым, который, закинув свой рюкзак на плечо, широким шагом направился в сторону узкой тропы, теряющейся в густом лесу.

Несмотря на яркий день и небо без единого облачка, в лесу было тенисто, влажно и прохладно. Она двигалась за Долоховым, втайне радуясь, что не одна. Вековые ели стояли близко друг к другу, образуя неприступную зеленую стену, кроны терялись где-то в облаках, путались ветками, создавая в некоторых местах почти вечерний полумрак. В каждом поросшем мхом пне Гермионе виделись лица. Казалось, лес следил за ними, провожал взглядом, глядя в спину, настороженным живым организмом, во владения которого попал чужак. Если в начале тропы еще слышались какие-то звуки и пение птиц, то сейчас, чем глубже они заходили, чем выше поднимались по тропе, тем молчаливее становилось округа.

«…около часа вверх по тропе», — вспомнила Гермиона слова Сварога, написанные на пергаменте. Ей казалось, что она идет уже два. Ноги налились свинцом, мышцы в районе лопаток занемели.

— Антонин! — окликнула она его, когда ее шаг замедлился настолько, что она отстала от него на несколько метров.

Он обернулся, осмотрев ее с ног до головы. Вид у Гермионы, видимо, действительно был не очень, раз он хмыкнул и вернулся на пару шагов.

— Никакой выносливости, — поддел он.

— Просто тропа все время идет вверх, — попыталась оправдаться она, откручивая крышечку пластиковой бутылки, чтобы сделать несколько глотков воды. Пока она пила, Долохов внимательно всматривался в лес, что не осталось незамеченным. — Тоже чувствуешь это?

— У меня чувство, что мы пара овец, выбранная пастухом на заклание, которых заманивают в загон…

По позвоночнику побежали мурашки, но Гермиона уверенно тряхнула головой.

— Ну, Долохов, мы с тобой явно не овцы. Сможем и постоять за себя. У меня есть палочка, у тебя… — она запнулась, критично осмотрев его с ног до головы. — На крайний случай, руки, — заметив, как он хмыкнул, Гермиона обошла его и, направившись вперед по тропе, проговорила: — Относись к этому просто как к приключению.

— Я посмотрю, как ты будешь относиться к этому как к приключению, когда мы будем спасать свои задницы…

Гермиона проигнорировала его слова, отгоняя плохие мысли. Слишком велико было желание получить свою магию в единоличное пользование. Поэтому она нашла вполне подходящее оправдание:

— И, вообще, я думаю, здесь просто ощущается другая магия. Наверное, мы уже близко.

Они действительно были уже близко. Не прошли они еще и нескольких сотен метров, как уткнулись в огромный дуб, стоявший прямо на тропе. Обойти его было нельзя, к нему плотно примыкали другие деревья и все попытки протиснуться заканчивались неудачей, потому что непроходимые кустарники цеплялись за волосы и одежду.

Долохов стоял поодаль, молча наблюдая за потугами Грейнджер пробраться сквозь защиту колдуна. Она пыталась колдовать, настойчиво пробиралась через колючки, в сердцах жгла кустарник, но все было бессмысленно.

— Не понимаю, в чем смысл? — наконец зло воскликнула Гермиона, в сердцах стукнув дерево ладошкой, о чем тут же пожалела и ласково погладила место удара несколько раз. Но взгляд ее все равно был злой и раздраженный, когда она посмотрела на Антонина. — Так и будешь стоять там, как вкопанный?

— Жду, когда до тебя дойдет, — едко протянул он.

Гермиона прищурилась, прожигая его взглядом, а потом снова повернулась к стене леса, которая не давала пройти дальше, внимательно осматривая ее.

В дереве было дупло. Оно было огромным, но непростым. Явно ощущалась магия.

— Нет! — воскликнула она от осенившей ее догадки. — Нет.

Долохов лениво подошел к ней, насмешливо глядя сверху вниз.

— Ну что, Грейнджер, все еще не ощущаешь себя овцой?

Она гневно посмотрела на него, ненавидя эту издевательскую улыбку и темные глаза с зеленоватым отливом. Все внутри нее поднялось протестом. Она не могла отдать палочку. Ни за что!

Мысли роились в ее голове, перекатываясь с одной чаши весов на другую. Нужно было принимать решение.

— Выбор за тобой, — пожал плечами Антонин и, сбросив рюкзак, сел на него, достав пачку сигарет. Закурил и принялся наблюдать за метаниями Грейнджер. Она ходила перед ним по тропе, что-то бормоча себе под нос и неосознанно жестикулируя.

Через пять минут она запустила руки в волосы, с отчаянием оттягивая их, и присела на корточки. Видимо, расстаться с палочкой ей было действительно тяжело.

Гермиона понимала, что нет смысла оттягивать неизбежное, ведь отступить сейчас, когда она была почти у цели, было выше ее сил. Но расстаться с единственной защитой, было просто невыносимо.

С тихим отчаянным стоном она резко выдернула палочку из кобуры в рукаве и быстро положила ее в дупло, стараясь не передумать. Лес тут же зашумел, послышался треск дерева и тропинка, вильнув, повела дальше, огибая волшебный дуб. Взглянув в дупло, она поняла, что оно закрылось. Больше не было никакого углубления, куда она только пару мгновений ранее положила свою палочку. Поникнув, она поправила сумку на плече, обернулась на Долохова и замерла. Тот растянул губы в насмешливой, злорадной улыбке. В его глазах Гермиона видела опасный огонек, который разгорался все ярче.

— Ну вот и все.

Его слова прозвучали как-то особенно угрожающе. Не говоря ни слова, она молча и настороженно следила за тем, как он неторопливо поднялся, закинув рюкзак на плечо, и направился к ней. Она была совершенно беззащитна теперь, и так некстати вспомнились все слова Рона, когда он стращал ее путешествием с Пожирателем, а у нее всегда был аргумент в виде палочки.

Гермиона задержала дыхание, когда Долохов остановился в непозволительной близости от девушки, почти нависнув над ней. Сейчас особенно ощущалась их разница в размерах и силе. Сердце гулко стучало в груди, учащая дыхание. Она явственно почувствовала его запах, защекотавший ноздри: сигареты и что-то древесное, смешанное с мужским. Антонин наклонился к самому уху и прошептал:

— Ну-ну, девочка, не расстраивайся. На крайний случай у тебя есть руки, — вернул колкость.

Гермиона сжала зубы, чтобы сдержать рвущийся наружу едкий ответ, только глаза ее полыхнули гневом, когда она вскинула голову и их взгляды встретились. Он хмыкнул и, развернувшись, зашагал по тропинке, а Гермионе понадобилось еще несколько секунд, чтобы восстановить дыхание и сердечный ритм. После чего, запретив себе бояться, она направилась вслед за ним.

Оставшийся путь Гермиона провела на безопасном расстоянии от Долохова, гипнотизируя его спину взглядом. Нервы были как натянутая струна, и когда он резко остановился, она вздрогнула от неожиданности, нервно вцепившись в свою сумку.

— Пришли.

Гермиона осторожно приблизилась к нему, внимательно вглядываясь в стоявшую перед ними хижину. Напряжение, витавшее в воздухе, можно было почувствовать физически. Сердце учащенно билось. Она ждала, что Сварог выйдет к ним, поприветствует или просто обозначит себя, но хижина казалась пустой и заброшенной.

— Такое ощущение, что там никого нет, — прошептала Гермиона, сделав шаг вперед, но Долохов поймал ее руку и дернул на себя.

— Не торопись, — грубо бросил он, игнорируя ее возмущенный взгляд и всматриваясь в лес за хижиной.

— Он не выйдет к нам? — спросила Гермиона, выворачивая руку, чтобы Долохов отпустил ее. Прикосновение жгло кожу, и она потерла запястье другой рукой.

Ответить он ей не успел. На них с громким карканьем спикировал огромный ворон. Гермиона вскрикнула и прикрыла голову руками, но ворон, бросив небольшой конверт к ногам, громко хлопая крыльями, улетел и затерялся в кронах. Долохов поднял письмо и распечатал. Пробежал по написанному глазами и, резко смяв, снова схватил Гермиону за руку. Она даже не успела возмутиться, когда он потащил ее обратно, но все слова вылетели из ее головы, когда они оказались лицом к лицу с непроходимой стеной леса. Тропинки больше не было. Долохов опустил голову и тихо засмеялся.

— Попались.

Гермиона сглотнула пересохшим горлом и вырвала из рук Антонина бумажку, распрямила ее и прочитала:

— «Прежде чем отыскать Цвет Перуна, пройдите испытания, чтобы очиститься. На рассвете седьмого дня, седьмого месяца, если вы будете достойны, обряд состоится», — Гермиона подняла испуганный взгляд на Антонина. — Седьмой день, седьмого месяца… Мерлин, Антонин, это же…