Латинская хроника королей Кастилии

70. Фернандо III спешит на помощь христианам в Кордове

Дух Господень вдохновил короля[510], который возложил свои упования на Господа нашего Иисуса Христа и замкнул свои уши, чтобы не слышать советов тех, кто, подобно кудеснику[511], пытался убедительными речами воспрепятствовать такому благородному деянию. Они ссылались на суровость зимы, орошаемой дождями больше, чем обычно; на опасности дороги; на разливы рек; на немногочисленность знатных людей, бывших тогда с ним; на сомнительный исход подобной великой опасности; а также (на то, чего стоило опасаться более всего остального) на неисчислимое множество жителей Кордовы, которые с античных времен превосходили в храбрости и владении оружием всех иных мавров по эту сторону моря. Он бы вовлек их в битву за их собственные жизни и за такой славный город, находящийся в земле, где они родились, за их жен и детей и за все имущество, которым они владели.

Можно было бы достаточно разумно опасаться прихода их короля, именно, Ибн Худа, со всей его мощью и ополчением, собранным из жителей всех соседних городов, которые считали Кордову самым надежным щитом и укреплением против христиан. Маврам по эту сторону моря казалось, что это непосредственно касалось их, поскольку, если бы Кордова пала, то остальные города, слабые и непрочные, не смогли бы противостоять самому могущественному королю Кастилии и Леона. Отвергнув все это с презрением, и полагая это ничтожеством, король Фернандо, самый отважный рыцарь во Христе, покинул Бенавенте на следующее утро в великой спешке; издалека он приветствовал свою мать (которая тогда находилась в Леоне) посредством посланника, который был отправлен, чтобы правдиво поведать ей о том, что случилось, и о твердом намерении ее сына, которое он не мог изменить ни по какой причине.

Держа свой путь через Самору, король кратко обратился к народу, и, словно орел, устремляющийся вниз за своей добычей[512], он прибыл в Саламанку; оставаясь там недолгое время, он дал тех лошадей и оружие, которое ему удалось раздобыть, знатным людям, бывшим с ним. Настолько, насколько это было возможно в такое короткое время, он сделал то, что было необходимо для такого путешествия, и отправил своего канцлера, именно епископа Осмы[513], к своей матери, чтобы раздать вознаграждение тем рыцарям, которые пожелают последовать за ним. Он отправился самым прямым путем, не отклоняясь ни вправо к Сьюдад Родриго, ни влево к Талавере и Толедо, обе эти дороги казались более легкими; и так он дошел до Мериды[514].