Приз для варвара (Тифани и Салюх)

И не думаю, что это очень трудно для него.

Я облизнула губы языком и начала говорить, затем сделала паузу. Просто я заметила, что его взгляд сейчас находился на моих губах. Я посмотрела вниз, на его член, — его рука всё также плотно сжималась у основания.

— Погладь, — прошептала я, чувствуя себя смелее. — Медленно.

Когда его рука заскользила вверх и вниз с мучительной медлительностью, это очень возбудило меня. Один раз он качнул его, сделав небольшое крутящее движение запястьем, когда ладонь поднялась до головки, и прежде, чем сползти обратно вниз по стволу. Ой. Мне становится интереснее.

— Сделай это снова.

— Какую часть? — Его голос был наполнен вожделением.

— Всё, что ты только что сделал. — Я не могу перестать смотреть, как он снова это делает — медленно продвигает свою большую руку вдоль члена. Это заставляет меня чувствовать себя пустой внутри, нуждающейся в том, чтобы быть заполненной этим большим членом. Я не готова к этому, но радует уже тот факт, что я возбуждаюсь, глядя на то, как он прикасается к себе.

— Сожми головку, — говорю я ему, когда он снова её достигает.

Он сжимает и я вижу уже больше спермы, выступившей на короне. Она течёт по нему соками и я чувствую непреодолимое желание наклониться и слизать её. Держу пари, что на вкус и запах она мускусная и приятная, но я не шевельнулась. Я не достаточно смелая. Пока ещё нет. Вместо этого я складываю свои руки и зажимаю их меж своих бёдер. Я чувствую себя разгорячённой везде и в пещере тоже, определённо, становится жарче. Наверное, это я перегрелась.

Салюх остановился и послал мне ещё один пристальный взгляд. Он ждал инструкций. Я не знаю, что ещё ребята делают, когда дрочат? Они ведь просто гладят свои члены, да? Я знаю, мужчины отличаются от женщин и они, вроде, не нуждаются так сильно в разнообразных видах стимулирования себя, но мне кажется, что неправильно иметь напротив себя всю эту славную мужественность и просто заставлять его быстро и резко дрочить туда-сюда. Так что я рассматриваю его большое тело и одновременно думаю о том, что я хочу его касаться, жажду запустить свои руки в путешествие по его телу. Его мягкая, напоминающая замшу кожа, так и манит меня.

— Можешь ли ты… можешь ли ты скользить одной рукой вниз по своей груди?

Его брови сошлись на переносице, но он кивнул и одной рукой быстро провёл вдоль своей груди.

— Медленно, — сказала я ему и удивилась, какой запыхавшейся я звучу. Я слегка поменяла позу, но бёдра свои всё также сжимала. — Как я прикасаюсь к тебе.

Его глаза вспыхнули такой тоской, что у меня перехватило дыхание.

Ещё нет. Но, надеюсь, скоро.

Он положил руку себе на грудь и медленно поскользил по ней пальцами, скользил под тяжёлыми нагрудными украшениями и вниз, волнуя такой милый пух, к роскошному плоскому животу.

— Твои соски, — сказала я ему, чувствуя, как затвердели мои собственные.

Салюх замер на мгновение, но затем прошёлся пальцами по соску, правда, без большого интереса.

— Не делать этого за тебя? — спросила я, улыбаясь. Он просто выглядит странно смущённым этими прикосновениями.

— Я тут не очень чувствителен, — ответил он. — Кожа жёсткая, как на коленях.

Оу. Разве? Мои пальцы так и чешутся прикоснуться к нему и проверить, но не сегодня. Сегодня уже установлены негласные границы.

— Тогда как на счёт вершины твоего ствола?

Это замечание заставило его глаза вспыхнуть снова. Он медленно заскользил рукой вниз по животу, так, как мне нравится, и я смотрела, как он ласкает и поглаживает маленькие выпуклости, сродни тем, что были и на его члене. Кажется, Салюху также становится интереснее. То, как он кружил по этим местам, говорит мне о том, что он делал так раньше.

— Продолжай гладить живот, — говорю я ему, — а другой рукой работай над своим членом.

Он резко вдохнул и сделал так, как я попросила. Однако, уже его рука, сжимающая член, двигалась жёстко и резко, вместо медленных и плавных движений. Его пальцы прошлись по жёстким выступающим частям кожи внизу живота и я увидела, как другая рука дразнит его ствол. Он полностью погрузился в процесс и я облизнула губы, наблюдая за ним.

Определённо, я что-то чувствую. Не страх. Я чувствую себя… возбудившейся. Впервые за долгое время. И это здорово.

— Я думаю о тебе, — рычит он и мой испуганный взгляд переметнулся от его члена обратно к его лицу. Он смотрит на меня сфокусированным взглядом и его голубые глаза гипнотичны в своей свирепости. — Когда я трогаю себя, я думаю о тебе. Ни о ком другом. Только ты.

Я со свистом втянула в себя воздух.

— Думаешь?

Он медленно кивнул и я увидела, как сжались его челюсти. Его голова откинулась на каменную стену пещеры и он стал гладить свой член ещё жёстче.

— Я думаю о твоей мягкой коже и твоём маленьком человеческом теле под моим. Я думаю о том, как делаю тебя своей, погружаюсь глубоко внутрь тебя, как твоё влагалище замыкается вокруг меня, как кулак.

О Боже, в этот момент желание засунуть руку в свои штаны и прикоснуться к себе стало невыносимым.

— Потому что я единственная, кто здесь доступен?

— Потому что ты — Ти-фа-ни. — Сказал он и его голос обласкал каждый слог моего имени. Тепло разлилось по мне и я снова гляжу, как он совершает круговые жёсткие движения запястьем, когда вновь достигает головки своего члена.

— Мне нравится твоя улыбка, и твоя кожа, и твои волосы и то, как ты пахнешь. Я люблю смотреть на твой задок, когда ты ходишь. Я люблю представлять, как растягивается твоё влагалище вокруг моего члена.

Я словно задыхаюсь. Его слова грязны, но… Они мне нравятся. Мои соски потяжелели, умоляя прикоснуться к ним. Моё дыхание участилось и, когда я смотрю, как Салюх трудится над своим членом, вижу, что он тоже тяжело дышит.

Я кивнула.

— Хочу увидеть это, — прошептала я. Хочу увидеть, как он входит и увидеть, как он выглядит в этот момент. Хочу видеть его лицо, потому что знаю, что он будет думать обо мне в тот момент, когда будет входить в меня, и по какой-то причине я нахожу это очень привлекательным.

Я думала, что мы были просто друзьями. Но друзья не представляют перед собой картинки других друзей, когда мастурбируют, не так ли? Что-то мне подсказывает, что в какой-то момент мы пересекли линию дружбы и даже не заметили этого.

Но меня это не беспокоит. Мне нравится быть возле Салюха. И я восхищаюсь им. Я обвожу взглядом всю эту синюю бархатную кожу, покрывающую стальные мускулы, и толстые, грубые, чёрные волосы, спускающиеся с его рогатой головы на плечи. Мои глаза опускаются на его большой, толстый член, который он толкает так яростно в своей руке. Как это всё может не привлекать меня? Он великолепный настоящий представитель мужского рода, каковыми большинство земных мужчин не являются.

Дыхание с шипением вырывается сквозь его клыки и Салюх кончает. Его тело напрягается и я зачарованно смотрю, как рывками выплёскивает из себя его член прозрачную белесую сперму, орошая ею не только все его руки, но и забрызгав грудь. Он простонал моё имя и продолжил выжимать из своего члена последние капли, подтягивая кожу сильнее к верху.

Оу, вау. Это было прекрасно. Я совершенно зачарована и не могу перестать смотреть, а он тем временем делает по члену ещё несколько последних движений и отпускает его. Его сперма вся на нём, а ещё он весь покрылся лёгким блеском пота, но я никогда не видела его таким довольным.

Или смотрящим на меня таким собственническим взглядом.

Он кивком указал на что-то позади меня.

— Там есть ткань. Подай её мне, чтобы я мог обтереться.

Ох, конечно. Я покраснела, как школьница. Вручила ему ткань и старалась выглядеть беспечно, пока он вытирает мерцающие остатки своей спермы с сумасшедше-притягательного пресса.

— Твоя сперма выглядит иначе, чем человеческая.

Он, кажется, удивлён.

— Как?

— Более жидкая, — пробормотала я. — Более текучая. Но это не важно. Я просто подумала, что это интересно.

Он что-то проворчал и закончил оттирать себя, а затем отбросил это маленькое полотенце в сторону и посмотрел на меня этими горячими-горячими глазами.

— Должен ли я остаться голым для тебя?

Я наклонила голову, любопытно. Оставаться голым? Я и не против, конечно, но мне интересно — голым… для чего?

Должно быть, этот вопрос читался на моём лице. Дьявольская улыбка искривила его рот.

— Теперь твоя очередь, Ти-фа-ни.

8.36*10