Приз для варвара (Тифани и Салюх)

Часть 6

Салюх

Я открыл рот, чтобы её язык проскользнул в меня и встретился с моим. О, её язык был таким гладким, шелковистым, как и её кожа, и я застонал. Эти ощущения были совсем не такими, как я представлял. Мои глаза закрылись от наслаждения всем происходящим. Тяжесть её тела на моём члене в сочетании с ощущением её языка, ласкающего мой рот? Мой член будет приходить в готовность при воспоминании об этом моменте всю мою оставшуюся жизнь.

Её рот тёрся об мой, а язык изучал и ласкал мой так глубоко. Её тело прижалось к моему и я больше не мог сопротивляться тому, чтобы и самому прикоснуться к ней. Я обнял её своими руками и держал её так, чтобы моему рту было удобно спариваться с её ртом. Это именно то, о чём я мечтал. И теперь я требую от своего кхая. Срезонируй сейчас, немедленно. И мы сделаем её своей женщиной.

Она застыла в моих руках и дёрнулась назад.

— Нет! — Её руки неистово вонзились ногтями в мою кожу и она в отчаянии отодвинулась от меня.

Я отпустил её, шокированный такой бурной реакцией. Это вот сейчас было совсем не то, чего я хотел. Я… Я думал, что она наслаждается так же, как и я.

Ти-фа-ни откинула мои руки, обвивавшие её, оттолкнулась от меня подальше и содрогнулась.

Я хотел прикоснуться к ней, чтобы успокоить, но не посмел.

— Я…я не хотел.

— Ты ни при чём, — ответила она и мне показалось, я услышал отзвук слёз в её голосе, хотя и не мог видеть её лицо. Оно было сокрыто от меня её чудесными волосами. — Это я. Это всё я. Я чувствую себя сломленной.

— Ты прекрасна. — Сказал я ей хриплым голосом, в котором слышно было разочарование и боль от её поступка. Моей женщине больно, а я не знаю, что сделать, чтобы исправить это. Никогда я не чувствовал такой беспомощности и безнадёги. Подумать только, ещё минуту назад я требовал от своего кхая признать её. Теперь же я с облегчением принимал его молчание. Откликнись он сейчас, — это было бы не лучше того, как другие брали её.

Никогда не возьму Ти-фа-ни без её согласия.

— Даже после всего ты всё ещё продолжаешь думать, что я превосходна? — Она смотрела на меня и слёзы катились по её прекрасным щекам. Я потянулся было, чтобы стереть их, но вовремя остановил руки по бокам от себя.

Кивнул. Разве мог я думать что-то низкое о ней? Как она может так думать?

— Ничто и никогда не изменит моего мнения о тебе. Ты молодец только потому, что ты попыталась. Ты прекрасна такая, какая есть.

Её лицо скривилось и она снова подалась вперёд, усевшись мне на колени и обняла меня руками вокруг шеи. Уткнулась лицом в мою шею и горько заплакала, прижимаясь ко мне.

И я позволил ей это.

Всё пошло не так. Я так стремился к этому, но сейчас не чувствую ничего, кроме сочувствия. Моя бедная Ти-фа-ни. Она так переживает, что разочаровала меня, но всё, что я чувствую — это гнев на тех, кто трогал её без разрешения, кто нанёс ей эти моральные травмы, которые невозможно взять, и вылечить с помощью целителя. Так что пусть поплачет, а я позволю ей прижиматься ко мне, подобно малышу метлаку. Я очень стараюсь не прикасаться к ней, чтобы не расстраивать её снова. Но её рыдания болью отдаются в моей груди. Как бы я хотел всё исправить.

Её руки зарылись в мои волосы и она лизнула мою шею, орошённую её слезами. Её ботинки вонзились в мои ноги, но я не двигался, чтобы не напугать её. Она могла бы сейчас вытащить нож и вонзить его в мои кишки, но даже тогда ни один мой мускул не дрогнул бы. Я не стану злоупотреблять её доверием в такой момент.

Я её целиком и полностью.

Рыдания Ти-фа-ни сменились тихими всхлипами, но она по-прежнему вжималась в меня. Я чувствовал, как её хрупкое тело дрожит, и мои руки порывались прикоснуться к ней и успокоить.

— Могу ли я коснуться тебя? — Спросил я низким и хриплым голосом. — Просто, чтобы успокоить?

Я почувствовал, как она кивнула в моё плечо.

Осторожно и плавно я переместил руку к центру её спины. Она замерла, но, почувствовав, что я не делаю никаких дальнейших движений, немного расслабилась. Её тело снова прижалось к моему, и я просто держал её. Мне было приятно даже просто вот так касаться её и чувствовать её тепло рядом с собой. Я даже не понимал, как голоден я был ею до этого момента. Не быть рядом с ней, — словно голод для моей души.

Когда она немного успокоилась, я гладил её спину вверх и вниз, словно ребёнка. Точно так я держал свою сестру Фарли, когда она была ещё никем иным, как маленьким вопящим ребёнком. Я знаю, как утешить нежными прикосновениями, хотя я бы желал сделать намного больше для Ти-фа-ни, если бы она позволила. Моя рука так и скользила вверх-вниз по её спине, слегка потирая. Ты в безопасности, говорил я ей без слов. Никто никогда не причинит больше тебе боль.

В конце концов, её слёзы перестали струиться по моему плечу. Она вздохнула и я почувствовал, как её щека прижалась к моей коже.

— Я сожалею, Салюх.

— Тебе не о чем сожалеть, моя сладкая. — Я глажу ей спину медленно, мои движения лёгкие и успокаивающие, но даже их достаточно, чтобы она не стала вновь паниковать. На данный момент мне достаточно и той радости, что она позволяет прикасаться к ней. — Со временем твой страх пройдёт. Я терпеливый мужчина и умею ждать.

Она издала небольшой судорожный смешок.

— Большинство парней не сказали бы ничего подобного.

— Большинство дураки. — Я счастлив уже от того, что я здесь с ней. Она перестала плакать, ей тепло рядом со мной и, если я чуть наклоню голову, то смогу вдохнуть запах её волос. И в самом деле, я чувствую себя так, будто я самый счастливый мужчина, уже от одной только этой возможности.

Ти-фа-ни снова вздохнула, но не сделала никаких телодвижений, чтобы встать. Я продолжал удерживать её и, когда её дыхание успокоилось, понял, что она в изнурении задремала у меня на груди. Эти слёзы и переживания совершенно истощили её.

И хоть сегодня вышло всё не так, как мне того хотелось, я рад, что моя будущая супруга чувствует себя достаточно комфортно в моих объятиях, чтобы заснуть. Это уже что-то. Не много, но что-то.

Тифани

Мне тепло. Одеяло, на котором я лежу, ощущается таким мягким под моей щекой, но внизу я точно чувствую что-то твёрдое, упирающееся в меня. Но шевелиться мне не хочется, это потому, что впервые, с тех пор, как мы приземлились на этой планете, я чувствую себя защищённой. Странно, что это ощущение мне дарит большое тёплое одеяло. Я не раскрываю глаз даже когда ворочаюсь, намереваясь снова провалиться обратно в такой вкусный сон.

Определённо я чувствую что-то твёрдое между своими раздвинутыми ногами.

И тут я вспомнила, где нахожусь. Я не в своей меховой постели в пещере, которую мы с Джози делим на двоих. Я в маленькой секретной пещере далеко от всех, и между моих, широко разведённых ног, Салюх.

Т. е., я обхватываю Салюха своими ногами с тех пор, как выплакалась на нём и он трогал меня.

Боже, я такая сука.

Я чувствую себя ужасно. Ну, что-то типа того. А ещё я чувствую себя по-настоящему свободной и расслабленной, и мне совсем не хочется вставать. Я до сих пор чувствую себя защищённой, пока его большая рука остаётся на моей спине и медленно поглаживает её. Не знаю, как долго я спала, но впервые это был отличный сон за последнее время. Никаких сновидений. Ноль. Но мне так легко.

Я так и сижу прямо на вершине его эрегированного члена.

— Мне встать? — Спрашиваю я его. Мне сложно не замечать его эрекции, когда я чувствую его прямо между своих ног.

— Если хочешь. — Он не перестаёт гладить мою спину. И не пытается делать что-либо ещё. Он доволен уже тем, что просто держит меня.

Это… мило. Действительно мило. Я больше не волнуюсь. Похоже, что все мои опасения, внезапно прорвавшиеся слезами, покинули меня.

— Тебе неудобно?

— Нет. Мне нравится чувствовать тебя здесь.

— Я действительно сожалею о поцелуе. — Я мысленно вздрогнула, когда запустила свои руки под его жилетку и прижала к его груди. Я чувствую мягкость? Это не его одежда, но его кожа. Он ощущается как бархатный велюр. Как-то пару раз я случайно касалась ша-кхаев и знала, что их тело покрыто небольшим слоем светлой шерсти, но это совсем разные вещи: просто задеть чью-то руку и прижиматься своим телом к нему. Мне хочется прикасаться к нему ещё больше, изучить его текстуру на ощупь, но я боюсь, что снова что-нибудь выкину. — Просто знай, что большинство поцелуев заканчиваются не так, как этот.

Он усмехнулся.

— Я подозревал, что большинство. — Он гладил мою спину своей большой рукой, как гладил бы ребёнка. — Ты ничего не должна мне объяснять, Тифани. Я счастлив быть тем мужчиной, с которым ты решила провести сегодняшний день.

— Я… выплакалась тебе.

— М-м-м. Ты действительно была очень эмоциональна. В твоей голове слишком много плохих воспоминаний. — И его рука возобновила движение по моей спине. — Думаю, заставить их замолчать займёт больше одного дня.

Он такой понимающий. Мне очень повезло оказаться здесь с ним и в первую очередь повезло в том, что мы друзья. Я не думаю что с Таушеном или, тем более, с Беком было бы достигнуто такое же взаимопонимание. Салюх не назойлив. И у меня нет опасений, что он будет мне мстить. Есть в нём что-то такое, что заставляет меня думать, что он никогда не поступит так. Он сильный, но покровительствующий. Не в его стиле проявлять агрессию. И это ещё одна причина, по которой он так нравится мне.

Я вздохнула.

— Я бы хотела не быть такой запутавшейся.

— У моего народа есть поговорка, — вдумчиво сказал он, — мы можем желать многих вещей, но проще желать снега. Потому что снег случится вероятнее всего.

— Она напоминает мне нашу земную поговорку: пожелай дерьмо в одну руку, своё желание в другую и посмотри, какая из них быстрее станет полной.

Глубокий гортанный смех вырвался из его груди и я оторвалась от неё, т. к. он затрясся.

— Она мне нравится. Хотя, если это дерьмо двисти, я бы не против. Это бы сэкономило мне много часов, в течение которых я собираю их помёт для топлива.

Я с улыбкой вновь прислонилась к его груди.

— Ты хороший парень, Салюх, ты знаешь об этом?

Он в ответ снова погладил меня по спине.

Я снова расслабилась в его объятьях и не готова уходить. Если он не страдает от моего веса и не спешит вставать, я воспользуюсь этим.

— Я не знаю, что делать. — Признаюсь ему. — Я боюсь попробовать ещё раз.

— Значит, мы не будем ещё раз пробовать.

— Но я чувствую, что мне это нужно. — Если больше ничего не остаётся, я согласна попытаться привести свою голову в порядок. Не могу же я вечно жить в страхе. — Можем ли мы с тобой попробовать ещё раз завтра?

— Конечно. Мы можем пробовать столько раз, сколько тебе захочется.