Приз для варвара (Тифани и Салюх)

Часть 12

Салюх

Внутри меня всё кипело от злости, потому я оторвал ногу от птице-зверя и вышел из пещеры, чтобы поесть под звёздами. Обычно я рад компании, но сегодня я настолько разочарован собой, что не хочу никого видеть. Хочу побыть наедине со своими злыми мыслями.

Ти-фа-ни ускользнула из моих рук. Пока. И другие приложили к этому усилия. Я и понятия не имел, что они все обозлились на меня за то, что я провёл с ней ночь, пока Бек и Ваза не набросились на меня с кулаками. Для них я стал предателем.

Но меня и не волнует, что они думают. Только Ти-фа-ни. Но она промолчала, а когда Таушена объявили победителем, она улыбнулась ему и решила отправиться с ним уже утром.

Моя ревность мучительна. Это я должен получать все её улыбки. Я должен был быть тем, кто поведёт её в Пещеру Старейшин. И даже сейчас я вообще-то должен бы быть внутри и подавать ей самые лакомые кусочки мяса, чтобы убедиться, что моя подруга здорова и сыта. Но вместо этого я здесь, снаружи, грызу ногу птице-зверя и киплю от злости.

Почему мой кхай молчит? Теперь самое время объявить её своей. Сейчас самое время заявить всем, что она принадлежит мне и только мне. Я не доверяю Таушену, не думаю, что с ним она будет в безопасности. Он хороший охотник, но всё-таки моложе меня и легко отвлекается. А ведь рядом с ним будут находиться две драгоценные самки, и какой бы безопасной ни казалась дорога, риск есть всегда.

Я должен идти с ними, чтобы защитить. Это будет мудрым делом.

Позади меня послышался хруст снега под чьими-то шагами и я напрягся.

— Хоу, друг, — послышался голос Аэхако в темноте. — Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

— Возражаю.

Он рассмеялся, но всё равно подошёл, посмотрел на звёзды.

— Чудесная ночь.

Я фыркнул. Было лучше, когда я был один.

— Ну, — произнёс Аэхако и хлопнул меня по руке. — Не будь букой, как Хэйден. Сегодня был плохой день. Завтра будет лучше.

— Завтра она уходит в Пещеру Старейшин, — старался говорить ровным голосом, но гнев всё равно слышался. — С Таушеном.

— Так и есть. — После этих слов Аэхако сделал паузу и вновь поднял глаза к звёздам. — Нам очень трудно понять, что у них на уме, ведь они совсем не такие, как мы. В большинстве случаев моя Кира легко предсказуема, но затем она обязательно скажет что-то, что я не могу понять, и тогда я заставляю себя вспоминать, откуда они к нам попали. Из места под названием Земля.

Я ничего не сказал ему в ответ. Я всё это тоже прекрасно знаю, что Ти-фа-ни не такая, как женщины ша-кхаи. Мне не нужно об этом напоминать. Она и нравится мне этими отличиями. Я принимаю все эти её уникальные черты.

— Ты знаешь, у них на Земле самые разные ритуалы ухаживания, — продолжил Аэхако. — Некоторые из них весьма странные. Возможно, именно поэтому она и не объявила всем, что хочет именно тебя, я имею в виду, что хочет убедиться, что ей нравишься именно ты, а не кто-то другой.

Она не объявила, потому что боится. Я это знаю и часть моего гнева улетучивается. Бек и Ваза использовали против меня сегодня кулаки. Это мало меня волнует, потому что я знаю, что сильный и могу им противостоять. Но Ти-фа-ни наверняка переживает, что они ожесточатся против неё. Конечно, сама лишь мысль о том, что мужчина может применить силу по отношению к таким драгоценным женщинам, сама по себе непостижима, и всё же она уже была обижена в прошлом.

— У неё есть на то свои причины.

— Наверняка, — согласился Аэхако. Он сжал моё плечо и я вздрогнул, когда он прикоснулся к ушибленному месту. — И мы должны уважать их человеческие ритуалы. Именно поэтому ты не можешь пойти вслед за ними в Пещеру Старейшин.

Я нахмурился. Откуда он знает, что именно так я и намеревался поступить? Я посмотрел на Аэхако, его лицо было мрачным.

— Я знаю, что ты думал об этом, потому что я сам хотел бы поступить так же, если бы речь шла о моей Кире, — сказал он. — Но ты не должен. Если для тебя важна гармония в племени, то тебе лучше отправиться на охоту, на несколько дней. Остудишь голову. Направишь свои мысли туда, где они и должны быть. И не будешь думать о женщине.

Как будто это так просто — взять и выкинуть мысли о Ти-фа-ни из головы. Я фыркнул, посчитав эту мысль смешной.

— Это я говорю тебе как главный, — произнёс Аэхако. — Я также посылаю на охоту Бека, Хассена и Вазу. Пора уже прекратить эти глупые своры из-за самок и вернуться к нашей истинной задаче — запастись достаточным количеством пищи для сурового сезона. В последнее время от этой задачи всех отвлекало слишком многое.

Он прав. За последние дни я провёл гораздо больше времени с Ти-фа-ни, чем на охоте. Я подумал о своей матери, отце и сестрёнке Фарли. А также о своих братьях Пашове и Дагеше, их жёнах и детях. Они не должны голодать только потому, что я не могу сосредоточиться на своих обязанностях.

Но Ти-фа-ни не будет в безопасности с одним только Таушеном. Люди слишком уязвимы.

— Я выйду на охоту, — сказал я Аэхако. Охотники ходят разными тропами и на них встречаются разрозненные пещеры и тайники в глубинах льда, в которые нужно положить замороженные туши, могущие пригодиться в холодный сезон. Именно их и нужно наполнить, а благодаря охоте я буду далеко от главной пещеры много-много дней.

Хотя, конечно, это ложь.

Потому что вместо охоты я буду следовать за Ти-фа-ни, чтобы убедиться, что она в безопасности.

***

Тифани

— Проследишь за двисти? — Я указала на маленького Чомпи в его загоне и Фарли нетерпеливо кивнула. Из неё просто ручьём льются слова, при этом она активно жестикулирует руками, но я понятия не имею, что она говорит. Тогда она кивнула, указав на малыша двисти и так я поняла, что она согласна. По крайней мере, в этом походе есть и плюс: я научусь понимать их язык. Я готова к тому, чтобы научиться понимать, о чём беседуют между собой ша-кхаи. Полтора года назад я уже немного занималась их языком, но мои навыки исчезли, т. к. очень многие из охотников говорят с нами на английском, поэтому я и не могу уже говорить на их языке так хорошо, как должна бы.

Фарли улыбнулась мне. Её рука поглаживает треугольной формы голову Чомпи, а двисти блеет и облизывает её. Он любит её, а не меня, потому что это она всё время заботится о нём, пока я занята своими проблемами.

— Когда я вернусь, мы с тобой основательно поговорим о таком вопросе, как животноводство, — сказала я ей. Я отдам ей маленькое животное в её собственность и даже помогу вырастить его. Он — её питомец, не мой.

— Ты готова идти? — Окликивает меня Джози со снегоступами в руках. Она укутана в несколько меховых шкур и эти шкуры стянуты на груди кожаным шнуром, чтобы предотвратить их распахивание на ветру и не запускать холодный воздух внутрь. Я одета так же, не смотря на то, что в пещере жарко. Холодно станет обязательно, когда мы выйдем в стихию, и мой кхай не будет способен поддерживать нужную температуру.

Кира тоже рядом, провожает нас. Она уже приготовила для нас завтрак, а теперь кормит своего ребёнка. Её муж чуть раньше ушёл на охоту и теперь она одна. И вообще, немноголюдно сегодня в пещере.

— Я готова. — Отвечаю я и последний раз улыбаюсь Фарли, глажу своего Чомпи по голове и отхожу от них. Джози протянула мне вторую пару снегоступов и мы направились в выходу из пещеры, где нас уже ждал Таушен с широкой улыбкой на лице.

Он явно в восторге от предстоящего путешествия. Я бы хотела испытывать такой же энтузиазм, но всё, что я чувствую, это тот же самый знакомый страх. Я обязана уделять много внимания Таушену в этом походе. Он выиграл честно и, в отличие от других, правил не нарушал, поэтому я должна вознаградить его, даже если эта награда — всего лишь необходимость слушать его, пока он болтает о своей любимой теме: обо мне.

Возле выхода толпятся ещё несколько человек, они также нас провожают. Кира кормит Кае, Хэйден наблюдает, и двое старейшин сидят у костра. Я удивлена тем, что не видно ни Салюха, ни остальных моих неудачливых женихов. Они, наверное, специально не вышли.

Таушен держит наши тюки, набитые запасными мехами, бурдюки, средства для разведения костра, костяные ножи и острую походную еду ша-кхаев, которую они так любят.

— Утро уже заканчивается. Давайте выдвигаться.

— Мы уже, — говорит Джози и наклоняется, чтобы надеть свои снегоступы. Я делаю то же самое.

— Мне это не нравится — объявляет вдруг твёрдый голос. Я была очень удивлена увидеть, что это Хэйден хмурится на нас сверху вниз. — Это небезопасно.

Джози пожала плечами.

— Какое тебе до этого дело?

— Никакого, — словно выплюнул он это слово и ещё больше распрямился, став невероятно высоким, благодаря его внушительным рогам и синим мышцам. — Но это просто глупо отправляться к Пещерам Старейшин всего с одним охотником. Южные пещеры ещё дальше от Пещер Старейшин, чем главные. Вам нужно бы подождать, пока мы все не вернёмся в главные пещеры, и вот тогда уже идти в сопровождении ещё хоть кого-нибудь, — это было бы более безопасно.

— Да это же обычная прогулка длиною в полтора дня, — отозвался Таушен, трусцой подбегая к нам.

— Люди ходят медленнее нас, — глумится над ним Хэйден, посылая ему презрительный взгляд. — Ты разве не знал? Ты взял достаточно припасов в поход, учёл, что они слабее?

— Господи, да что вы из мухи слона делаете? — Джози впилась в Хэйдена взглядом и сейчас она выглядит так, словно хочет ударить его тем снегоступом, что ещё держит в руках. — Мы идём и это окончательное решение. Или ты ссышь из-за того, что боишься сам туда сходить, один?

Губы Хэйдена скривились, когда он глянул на неё сверху вниз.

— Я вообще не хочу идти.

— Вот и я тоже не хочу, чтобы ты шёл!

— Но это не меняет того факта, что вы должны остаться. — Он указал пальцем на пол пещеры. — Здесь — безопасно.

— Мы собираемся освоить язык с помощью лазерного луча и ты не можешь нас остановить! — Она уже практически прыгает от злости, хотя это очень трудно, т. к. один из снегоступов сковывает её движения.

Я просто смотрю на Таушена.

— У нас на пути будут встречаться какие-нибудь опасности?

Он покачал головой.

— Дорога чистая и вдалеке от водопоев животных. Пещер метлаков также нет по дороге и даже снежные коты лишь изредка ходят тем путём, которому будем следовать мы, т. к. они предпочитают скалы. Мы пойдём напрямик — так проще обеспечивать себя едой или укрытием, что уже обустроены охотниками. — Он в растерянности смотрел на разгневанного Хэйдена, не понимая, отчего тот гневается и не пускает. — Это совершенно безопасно.

— Таушен выиграл эту возможность в честном соревновании, — парировала Джози. — Может, если ты хотел выиграть этот приз, то нужно было принять участие в играх, а, мистер Сварливые Трусы?

— Если это его награда, то пусть Тифани и Таушен и идут. А ты оставайся здесь. Тебе не стоит идти с ними и задерживать их.

Глаза Джози расширились и она выпалила:

— Пошёл ты! Я иду! Не знаю, почему тебя это так задевает — тебе не нравится, когда я здесь, а теперь тебе не нравиться ещё и когда я ухожу. Определись уже!

Его глаза сузились от гнева на такое замечание маленького человечка.

— Я поговорю об этом с Аэхако.

— А кто, как ты думаешь, дал мне эти чёртовы снегоступы? — Она помахала одним перед его носом.