Тень ведьмы

- Музии такие странные. Я вспомнила ту музию из Финляндии, которая пила стакан мочи после обеда для того, чтобы сбросить вес. А женщина, которая приехала из Норвегии ловить рыбу в Карибском море? Как я знаю, она так ничего и не поймала. Из-за нее перессорился весь экипаж судна. Тоже мне, взяли в море на свою голову.

Весело смеясь, обе женщины присели.

- Никто не знает, что у музий в голове, — продолжала Канделярия. — Они способны на все.

Она вновь захохотала, еще громче, чем прежде, а затем опять принялась скрести свои горшки.

- По-видимому, Канделярию очень мало заинтересовали твои вопросы, — сказала донья Мерседес. — Я лично думаю, что Октавио Канту не мог избежать становления на место Виктора Джулио. У него было очень мало силы; вот почему он был схвачен тем, что таинственнее всего, о чем ты можешь сказать; это что-то более таинственное, чем судьба. Ведьмы называют это тенью ведьмы.

- Октавио Канту был очень молод и крепок, — внезапно заговорила Канделярия, — но он слишком долго просидел в тени Виктора Джулио.

- О чем она говорит? — спросила я донью Мерседес.

- Когда люди угасают, особенно в момент их смерти, они связывают это таинственное нечто с другими людьми. Образуется непрерывная цепь, — объясняла донья Мерседес. — Вот почему дети похожи на своих родителей. И те, кто присматривает за старыми людьми, следуют по пятам за своими подопечными.

Канделярия заговорила снова:

- Октавио Канту слишком долго просидел в тени Виктора Джулио. И тень истощила его силы. Виктор Джулио был слаб, но, окрашенная им, его тень была очень сильной.

- Ты называешь тенью душу? — спросила я Канделярию.

- Нет, тень — это то, что имеют все люди, нечто более сильное, чем их души, — ответила она.

По-видимому, мои вопросы ей надоели.

- Вот так, музия, — сказала донья Мерседес. — Октавио Канту слишком долго сидел на звене цепи — точке, где судьба связывает жизни вместе. У него не было силы уйти от этого. И, как сказала Канделярия, тень Виктора Джулио истощила его силы. Каждый из нас имеет тень, сильную или слабую. Мы можем передать эту тень тому, кого любили, тому, кого ненавидели, или тому, кто просто оказался под рукой. Если мы не отдаем ее никому, она расползается вокруг после нашей смерти до тех пор, пока не исчезнет.

Я смотрела на нее, ничего не понимая. Она засмеялась и сказала:

- Я говорила тебе, что мне нравится быть ведьмой. Мне нравится способ, которым ведьмы объясняют события, даже сознавая то, что им трудно понять его. Октавио нуждается во мне. Я облегчаю его бремя с помощью своих заклинаний. Он чувствует, что без моего вмешательства он повторит жизнь Виктора Джулио точь-в-точь.

- Целесообразно, — выпалила Канделярия, — не сидеть слишком долго в тени кого угодно, если только не хочешь следовать по его или ее стопам.