Канон

25. Проблеск надежды

Как же я мог забыть про интервью Рите Скитер, обещанное Гермионой от моего имени — и за моей спиной! Конечно, в “Трёх мётлах” меня ожидал замечательный сюрприз — как будто у меня сегодня было недостаточно приключений, связанных со слабым полом. Так что к моменту, как Рита достала своё знаменитое перо, я уже буквально сочился ядом, и акуле пера, скорее всего, даже не пришлось бы приукрашивать мою речь коронными оборотами из её лексикона. Ещё и Луна добавила, в самый неподходящий момент достав кофейную ложечку, чтобы ею со вкусом и изобретательностью, присущими только Лавгудам, выесть мне мозг. Как раз когда Герми упомянуло про моё чёртово свидание…

— Девушка? — встрепенулась Рита и потянулась за пером. — У Чудо-Мальчика?

— Не ваше дело, — отрезала Гермиона. — Он вообще со многими встречается!

— Ох, он такой шалун — это что-то! — вздохнула Луна и очень мило покраснела.

Как?!! Как ей удалось просто взять и покраснеть?!! Для меня это загадка, но чертовка выглядела очень убедительно.

— И как, милая девушка? — стала допытываться Скитер.

— Да нет никакой девушки! — раздражённо буркнул я.

— Это звучит очень обидно, в конце концов! — заявила Луна, надувая губки. — Что значит — нет?!

— Да, Гарри, — заметила Гермиона, пристально на неё глядя. — Как-то очень обидно это прозвучало!

— Вы что-то знаете? — впилась в Луну взглядом Рита.

— Вот, представляете, — шмыгнула та носом, — только вчера всё было так хорошо, такой праздник на душе, а сегодня, как видите — такое!..

— Как насчёт эксклюзивного интервью? — предложила Рита, у которой в глазах уже появился охотничий азарт.

— Да перестаньте уже! — воскликнул я, понимая, что разговор зашел совсем не в ту сторону. — Нет никакой девушки!

— О, дорогой, — повернулась ко мне Луна, — как же я про тебя могла забыть?

Она потянулась к своей сумке, порылась в ней и достала оттуда мешочек очень знакомого вида.

— Вот, ни в чём себе не отказывай, — ослепительно улыбнулась она.

— Это то, о чём я думаю? — спросил я, протягивая руку.

— Это то, о чём ты всегда думаешь, — заверила она меня.

Я открыл мешочек, ухватил целую пригоршню зелёных прутиков и с урчанием заправил в рот.

— Так, с этим вопрос решили, — сказала Луна, удовлетворённо глядя на меня, и повернулась к Рите: — Теперь давайте с вами.

— Это что? — ошарашенно спросила та, глядя на моё угощение.

— Моё, — рыкнул я, отворачиваясь и закрывая лакомство спиной. — Не дам!

— Это ягель, — пояснила Луна.

— Это — что? — переспросила Рита.

— Ягель, — пожала плечами Луна и добавила: — Олений мох. Любимое лакомство Северных Оленей.

Я кивнул в подтверждение. Готов поспорить, что если бы между нами не сидела Гермиона, то Луна сейчас ласково трепала бы меня за ушами и чесала лоб у основания рогов — там, где сильнее всего чешется. Чёрт, это у меня всерьёз такие мысли в голове роются? Пора прекращать жрать не пойми что. Я выцепил ещё горсть, с подозрением посмотрел на угощение и засунул в рот.

— Я так понимаю, что вам интересны подробности про меня и Гарри? — спросила она.

Услышав такое откровение, Гермиона выпучила глаза и тоже попыталась протянуть руку в мой мешочек. Мой мешочек! Мой!!! Мешочек!!! Конечно, она сразу же по этой же руке и получила и изумлённо воззрилась на меня. Я пожал плечами и закинул в рот ещё порцию. Сегодня каждый ест своё.

— Да-да, общественности будет интересно узнать… — быстро выпалила Рита, запуская своё перо. — Расскажите мне всё без утайки. Как это всё началось, когда вы поняли… Ну, вы понимаете…

— Ах, он временами такой бессердечный, — вздохнула Луна, нежно на меня глядя. — И такой милый. Ну ладно. Это случилось в тот день, когда мы отправились на болото в расчёте наконец найти морщерогих кизляков…

— Морщерогих киз-ля-ков… — старательно высунув язык, продублировала Рита вторым пером в отдельный блокнотик.

— Светило солнышко, дул лёгкий ветерок, — с мечтательным выражением на лице продолжила Луна. — Трепетали трепетливые кустики, визжала визгопёрка и исходила соком греческая… то есть, конечно, абиссинская смоковница. Я как раз наткнулась на заросли бубонтюбера, в которых чирикало несколько болтрушаек, и не заметила подкрадывающегося ко мне наргла.

— Нар-гла… — записала Рита.

— Нарглы сами по себе не ядовиты, — объяснила Луна, — да и укус их не опасен, но… На нарглах паразитируют мозгошмыги…

— Моз-го-шмы-ги… — повторила за ней Рита.

— …И если мозгошмыг попадёт на человека, то дело плохо, — продолжила Луна.

— Почему? — искренне удивилась Рита.

— Потому, что он шмыг-шмыг — и мозга нет! — злорадно объяснила Луна. — Крадётся наргл, крадётся, а Гарри как закричит нечеловеческим голосом: “Генрих, стреляй!”

— Погодите, — переспросила Рита. — Какой Генрих? Почему — стреляй?

— Ой, это совсем из другой оперы, — сказала Луна, смущённо прикрывая рот ладошкой. — “Осторожно, Луна!”, вскричал Гарри, оступился и свалился с кочки прямо в болото. Я, конечно, сразу заметила наргла и отбросила его от себя Ступефаем, а Гарри уцепился за траву на кочке и стал было вылезать, как…

Она сделала паузу, потянулась к стакану и стала неспешно маленькими глотками пить карамельную шипучку.

— А дальше, что дальше? — поторопила её Рита. — “...Стал было вылезать, как…”

— Как — что? — удивлённо спросила Луна.

— Вот я у вас и спрашиваю — что? — сказала Рита. — “Гарри стал было вылезать…”

— Ах, ну да, — вспомнила Луна. — Стал было вылезать, и… — она прикусила губу и уставилась в стену, щёлкая пальцами. — А, вот, приду… То есть, вспомнила!.. — и она продолжила зловещим голосом: — И в этот самый момент из воды вынырнул монстр с огромной круглой головой, разинул огромную зубастую пасть и ухватил Гарри за шнурок ботинка!

— Какой ужас! — пробормотала Гермиона, подпирая рукой подбородок.

— Гарри заревел, как раненый громмамонт, а я спокойно так ему говорю: “Не волнуйся, дружок, это же просто пухлый заглот, а они питаются шнурками…”

— Пухлый заг-лот, — послушно записала Рита.

— “…Просто отдай ему шнурок, и он от тебя отстанет”, сказала я и дала ему немного ягеля, чтобы он успокоился, — продолжала Луна. — Ну тут заглот отпустил шнурок и захлопнул свою пасть на ноге Гарри, а Гарри от этого заревел, словно громмамонт, которого нунду укусил за… ну, знаете… — она отгородила рот сбоку ладонью и громким шёпотом, чтобы было слышно на весь ресторан, сказала: — За пятую точку!

— Не может быть, — покачала головой Гермиона.

— Может-может! — заверила её Луна. — “Гарри, — закричала я, — ты только не волнуйся и ничего не бойся! Это не пухлый заглот, а пресноводный заглот, и он сейчас тебя сожрёт!” Но Гарри отчего-то меня не послушал и начал волноваться, а потом совершил ошибку, которая чуть было не стоила ему жизни — он достал палочку и выпустил Ступефая в заглота. Представляете? — спросила она, для убедительности округлив глаза. — Ступефая! В пресноводного заглота!!!

— Эх, Гарри, Гарри, — с осуждением покачала головой Гермиона.

— Я чего-то не понимаю? — подозрительно спросила Рита.

— Ну, это же каждый ребёнок знает, — с нотками снисходительности в голосе протянула Гермиона.

— Пресноводные заглоты вообще иммунны к магии! — зловещим шёпотом произнесла Луна.

— И лишь сильнее бесятся от неё, — зевнув в ладошку, добавила Гермиона.

— Ну и ну! — сказала Рита.

— Оставался единственный способ! — экзальтированным голосом воскликнула Луна. — “Гарри, — крикнула я, — остался единственный способ! Делай, что хочешь, но ты должен вытащить пресноводного заглота из воды! Тогда он почти сразу умрёт, и мы будем спасены!”

— Погоди, — не поняла Рита. — Тебе же вроде бы ничего не угрожало!

— Ну, это пока, — пожала плечами Луна. — А что бы случилось, сунь я тоже ногу в воду?

— А зачем тебе совать ногу в воду? — поражённо спросила Рита.

— Мы своих в беде не бросаем! — гордо пояснила Гермиона.

— А-а-а, — задумчиво кивнула головой Рита.

— И тогда Северный Олень — то есть, Гарри — сделал невероятную вещь! — воскликнула Луна, прижимая ладошки к щекам. — Магией пользоваться было нельзя, и тогда он что есть силы потянул себя за волосы и стал тащить вверх. Огромные мышцы буграми вздулись на его руке… руках, а глаза почти вылезли из орбит, но он тащил и тащил…

— Где-то я уже слышала о чём-то подобном… — пробормотала Рита.

— Наверно, в сказаниях о древних воителях, не знавших ни страха, ни усталости, — предположила Гермиона.

— Наверняка, — согласилась Рита.

— …И вот Гарри наконец сам поднялся в воздух и потащил за собой тушу проглота… — сказала Луна.

— Заглота, — машинально поправила Рита.

— Что, простите? — отвлеклась от рассказа Луна.

— Потащил за собой тушу заглота, — повторила Рита.

— Ну да, я так и сказала, — недоумённо воззрилась на неё Луна. — Ну, не важно. И когда вытащил полностью, он рванулся вперёд и выбросил пресноводного заглота на твёрдый берег, где тот сразу и издох. Тут-то и случилась настоящая трагедия!

— Какая трагедия? — насторожилась Рита.

— Когда заглот шлёпнулся на берег, он своей тушей придавил вундевшую в траве шицу, — трагическим голосом прошептала Луна, и по её щеке скатилась крупная слеза. — Может, это была последняя вундящая шица на свете!

— Вундящая шица, — записала Рита.

— Она вундела себе в траве и вундела, — подняла очи горе Луна, — и никого не трогала, пока этот бесчувственный варвар, этот дуболом не притащил на своей ноге проглота…

— Заглота, — опять поправила Рита.

— И не сбросил его точнёхонько в эпицентр! — почти выкрикнула Луна, изобличающе показывая на меня пальцем. — А морщерогих кизляков мы так и не нашли!

— А любовь? — напомнила Рита. — Когда уже будет рассказа про светлое молодое чувство…

— Да какая может быть любовь к убийце?!! — воскликнула Луна. — Иногда мне просто хочется его убить! Отравить, к примеру!

Я замер и перестал жевать. Немного подумал, прожевал то, что уже было во рту, а потом высыпал прямо на язык остатки из мешочка, мысленно соображая, насколько я сейчас похож на обедающего Рона.

— Я поняла, — сказала Рита и начала перечитывать, что ей успело накорябать волшебное перо.

— Роскошная статья должна выйти, — довольно улыбнулась Луна. — Уж я-то в роскошных статьях знаю толк!

Рита закончила читать, судорожно вздохнула и снова вернулась в начало. Гермиона переглянулась с Луной. Мне уже было всё равно, поскольку “ягель” кончился, а новой порции мне пока никто не предлагал. Рита закончила читать во второй раз и схватилась обеими руками за голову с самым несчастным выражением лица, чуть не выдирая себе при этом волосы.

— За что, Мерлин? — вскричала она, потрясая руками и подняв голову к потолку. — За что? Что я такого сделала?!!

— Роскошная же статья, — с недоумением в голосе сказала Луна.

Рита опустила голову, трясущимися руками скомкала пергамент, бросила его на стол, и он почти сразу вспыхнул зелёным пламенем.

— А говорят, что рукописи не горят, — задумчиво сказала Гермиона, глядя, как Рита в три глотка осушает двухсотграммовый гранёный стакан огневиски.