Канон

39. Исход

Мне жутко не хотелось запускать этого маньяка прямо в центр Лондона, где вокруг так много тёплой и вкусной пищи… Поэтому пришлось разрабатывать целую операцию с привлечением значительных сил. Конфундусом обработать водителя некстати заехавшего в Лондон большого грузовика, потом так же поработать с санитарами и даже целым доктором, чтобы вся обстановка комнаты Поттера была подключена к тарахтящему чуду техники под названием “переносной генератор”, потом затолкана в кузов грузовика… И это всё в полнейшем молчании, без свойственных людям за работой витиеватых признаний в любви к природе, предмету труда и родственникам собеседника — как уже рождённым, так и находящимся ещё в проекте с подробным перечислением не всегда эстетичных способов осуществления такого проекта…

Конечно, я не один всё это проделывал, а в компании с Римусом и притащившейся с ним Нимфадорой, которая меня жутко отвлекала. Нет, я всё понимаю, любимый среди ночи вскакивает, вызванный на подмогу в реально важном деле, она спросонья отказывается его отпустить одного… Но разве нельзя было, поцелуй меня дементор, надеть хоть что-нибудь поверх неглиже?! И Люпин, как придурок, счастливо улыбающийся при виде сверкающих прелестей Тонкс и успокоенный наложенным на магглов Репеллумом. Какая школа, такие в ней и профессора! Такие профессора, что время от времени напрочь выкидывают из головы незначительные подробности по поводу действия некоторых заклинаний. На меня Репеллум не действует, чудище лохматое, так себе и заруби на своём холодном и мокром носу! Самое неприятное в ситуации было то, что чёртовы волшебники совсем, то есть абсолютно, не понимают, как работает маггловская техника. И на время, пока я был в трансе, вызванном тем, что я увидел слишком много, процесс, конечно, застопорился. Пока я, отвернувшись в сторону, убеждал эту красотку, что ей стоит надеть медицинский халат… Пока пытался объяснить, что укорачивать его до пупа не нужно — Римус насмотрится позже, а я уже и так временно ослеп… Пока принимал ледяной душ… Пока принимал его второй раз после того, как, выйдя, сразу же наткнулся взглядом на лапищи Римуса, задравшие на ней сзади халат и мнущие…

Да что тут жаловаться — процесс лишь выглядел так сложно и муторно. Настоящие проблемы — это разгребание завалов сожжённого города и вытаскивание из-под них миллионов трупов, как было бы, реши я пойти простым путём. Нет уж, лучше Магомет к горе, чем апокалипсис в Лондон… Мы погрузили наконец всё необходимое и отправились в точку рандеву. Час дороги — отличный шанс немного подремать. Чем там эти двое занимались в кузове, пока я спал рядом с водителем — вообще не моя проблема, даже несмотря на ужасную качку. Хотя судя по квадратным глазам доктора и санитаров, тоже разместившихся рядом с закреплённым на кровати Поттером, Репеллум сработал не до конца…

Закончив выгружаться, грузовик отъехал, и я, оставшись один, подал условный знак.

— Это Поттер? — проскрипел Волдеморт, неведомо откуда появившись на заброшенном кладбище, традиционно выбранном в качестве места встречи.

— Он самый, — кивнул я. — Только… Я знаю, что по человеческой душе вы лучший специалист…

— В нём нет души, Паркинсон, — отрубил Волдеморт. — Я примерно догадываюсь, где она, но достать оттуда не могу. Нужен якорь, Паркинсон, а он якорей не оставил!

Я тоже догадываюсь, где душа. Может, ей и вправду лучше там, с родителями?

— Ну, ладно, — вздохнул я. — Вы сможете не повредить?..

— Не учи Волдеморта Круциатусу, — проворчал он.

Даже пальцем не пошевелил, а шрам на лбу оригинала уже налился ядовитым, как у Авады Кедавра, зелёным светом, оторвался и всплыл над кожей, не оставив ни малейшего следа. Словно разросшийся и искорёженный светлячок, вместе со светом источающий тьму, он висел в воздухе прямо передо мной. Потом мигнул — и с размаха впечатался в грудь Волдеморту, который сразу продемонстрировал мне свой довольный оскал.

— Моя любимица уже вернула мне кубок, — сообщил он. — Теперь почти все в сборе.

— Кроме того, что был в вашем дневнике, — напомнил я.

— В дневнике Тома Риддла, — поправил он. — Да, к сожалению, тот кусочек пропал безвозвратно…

Он полоснул когтем по предплечью Поттера, и у меня в груди похолодело. Брызнула кровь, и Волдеморт сразу припал к длинному, сантиметров десять, разрезу всем ртом. Меня чуть не вывернуло, когда он, чавкая и давясь, сделал несколько глотков.

— Кровь врага! — торжествующе заухал он, отрываясь и длинным змеиным языком очищая кровь с лица.

Под его небрежно протянутой клешнёй рана тут же затянулась, а ещё через несколько секунд ничто не могло даже намекнуть на недавнюю трапезу. Волдеморт между тем порозовел, и рыло летучей мыши на его лице стало более походить на человеческий нос, к тому же немного вытянувшись в длину. Пальцы на клешнях слегка укоротились, по-прежнему оставаясь тонкими, но теперь немного обросли мясом. Когти уже выглядели почти как ногти, но лишь этак с полгода не стриженные. Он несколько секунд с необычным выражением нежности разглядывал кисть руки, поворачивая то одной стороной, то другой, потом почти по-человечески вздохнул и растворился в воздухе. Наложив на кровать Поттера и аппаратуру вокруг Репеллум, я пошёл искать грузовик.

Как выяснилось, на поверку Тёмный Лорд оказался низкопробным жуликом. Я-то ожидал, что он будет ночь не спать, выискивая способ, которым можно разрушить если не Чёрную Метку, то хотя бы ниточку, которая связывала его с каждым из её носителей — но нет! Я недооценил его лень и коварство. Оказывается, он начал исследования, ещё когда в Новый Год понял, что Нарцисса делает то, что нужно мне, а не ему. Зачем он принялся за эти изыскания — никто объяснить не мог, но когда мы с ним другого дня договаривались, рецепт был готов, и первым делом, как мы ушли, он вытребовал у Нарциссы список волшебников и сразу провёл необходимый ритуал. Со всеми, кроме Беллатрикс и Нарциссы. При всём при том, он умудрился каким-то образом дотянуться до азкабанских сидельцев во главе с Малфоем. В общем, мой замечательный план того, как он в спешке, подгоняемый Обетом, ищет ночь напролёт решение проблемы, а потом лихорадочно проводит необходимые ритуалы, пошёл под откос. Волдеморт надул меня самым бессовестным образом. Будь он проклят!

Едва мы вернулись в Лондон… Едва я вернулся в Лондон, — потревожить трещащие, словно сквозь них ломится стая кабанов, дико рычащие и вопящие кусты, куда за время моего отсутствия успели забраться Римус с Нимфадорой, я всё-таки не решился, и управлять выгружавшими Поттера санитарами в больнице мне пришлось в одиночку, — как мне прислал Патронуса отец. Я ему был нужен в Министерстве. Послание, правда, было отправлено на имя Гарри Поттера, но я вежливо спросил оригинала, не стоит ли мне открыть письмо вместо него, а потом поинтересовался, не предпочтёт ли он моё представительство его интересов в том деле, ради которого меня вызвал папа. Поскольку Поттер не возражал, то я, убедившись, что его возвращение обратно в больничную палату прошло нормально, все приборы работают, а доктор ошалело вытирает рукой пот со лба, не в силах ничего вспомнить после прописанного мною по-дружески, как коллега коллеге, Обливиэйта, — ой, не перестарался ли я? — отправился надевать свою хогвартсовско-уизлевую личину.

Причина, по которой Чудо-Мальчику вдруг срочно понадобилось среди ночи надевать парадную мантию и мчаться в Министерство, называлась довольно-таки затейливо — Руфус Скримджер. А по-другому — министр магии. Меня встретила всё та же секретарша, которая, в отличие от некоторых, была не в ночнушке, но, к моему вящему огорчению, оделась в длинное свободное платье, обтягивающее лишь тонкую талию, и оставившее меня горестно вздыхать воспоминаниям о длинных стройных ножках.

— Ещё раз повторяю, Паркинсон, — послышался рык министра ещё на подходах к двери его кабинета, — это полнейшая чушь, и я не собираюсь подставлять всё Министерство под удар!

— Министр, мистер Поттер с визитом, — представила меня зашедшая с докладом Эвелина и, не дожидаясь ответного соизволения, пригласила меня войти. Отчего-то мне показалось, что хозяином в кабинете Скримджер был лишь номинальным… Хотя он сейчас и пыжился из всех сил, стараясь убедить присутствующих в том, что это не так.

— Это ещё зачем? — прорычал он, едва бросив взгляд в мою сторону. — В три часа ночи дети должны спать! Марш отсюда!

— При всём уважении, господин министр, — поклонился я.

— Какого чёрта меня никто не слушает? — басом завопил он. — Даже в собственном кабинете я не могу добиться почтения от сопливого школьника!

— Почтение сначала нужно заслужить, — поклонился я, вспомнив слова Поттера из Сценария.

Сидевший в кресле посетителей папа округлил глаза, намекая мне заткнуться поскорее. Скримджер же, вопреки его опасениям, вместо того, чтобы опять взорваться, уселся обратно в своё кресло, а секретарша быстро поднесла папе салфетку, которой он утер с лица, очевидно, брызги слюны.

— Прошу прощения за “сопливого школьника”, — устало проговорил Скримджер. — Тем не менее, ваше мужество в прошлом не извиняет ни наглости, ни непослушания в настоящем.

— Давайте забудем про Гарри Поттера, — предложил я.

Поскольку приглашения мне дождаться не светило, я сел в стоящее рядом с отцом кресло, которое прямо передо мной успела протереть Эвелина. Некучно как-то министр плюётся, надо заняться его тренировками.

— Мистер Паркинсон, — кивнул я в сторону отца, — пригласил меня…

— Думая, что я поведусь на шрам Чудо-Мальчика, когда он убеждает меня в необходимости запустить Волдеморта в Отдел тайн! — прорычал Скримджер, вскакивая.

Левое стекло очков помутнело, и я с благодарностью принял платок из рук секретарши. Ещё один она подала отцу.

— Что вам успел рассказать мистер Паркинсон? — поинтересовался я и на всякий случай прикрылся рукой.

— Что Волдеморт со своими сторонниками заявится в Министерство, пройдёт в Отдел тайн, и мы навсегда от них избавимся, — обманчиво спокойно сказал он. Только я опустил руку, как он взорвался: — Да я такого бреда не слышал с тех пор, как мы с моим приятелем Джоном Стоктоном на втором курсе объелись… Хм…

Мухомором, наверное, объелись! Как бы то ни было, а ещё один платок, поданный Эвелиной, очень пригодился.

— Конечно, бред, — согласился я. — Если не знать подробностей.

— Подробностей? — предупреждающе нахмурился папа.

— Подробностей? — переспросил Скримджер.

— Просто он забыл упомянуть одного скромного героя, который этот план разработал, — пожал я плечами.

— Героя?! — прошипел папа.

— Конечно, — кивнул я и ткнул пальцем в Скримджера: — А вы его ещё и в тюрьму упрятали!

— Героя? — усомнился папа.

— Представьте себе любящего мужа, заботливого отца, добропорядочного гражданина и истинного патриота, — запел я. — С большой буквы Патриота, заметьте… Который уже давно готовил план…

Я взмахнул рукой, подбадривая папу, который, судя по выражению его лица, уже понял, что я задумал. А мне это всё говорить было вовсе не с руки — глупо представлять себе Чудо-Мальчика, который в середине ночи триумфально врывается в кабинет неразумного министра и объясняет тому, что происходит… Такое только в книгах случается.