Слишком много слов

21. Гарри. Воскресенье

— Мистер Поттер, — аврор коротко кивает, вероятно, с уважением, и я чувствую, что что-то случилось.

Это странное чувство беспокойства накрывает и не отпускает, заставляя сосредоточенно сдвинуть брови.

— Что с Гермионой? — резче, чем следовало бы, говорю я, готовый предпринять все, что угодно. Но не двигаюсь с места, хотя беспокойство клокочет во мне, рискуя превратиться в страх.

— Вы только не волнуйтесь…

Я уже готов наорать на незваного гостя, но Луна появляется на крыльце и тихонько берет меня за руку. Ее браслет мелодично звякает, и я перевожу дух.

— Она жива? — спрашиваю я упавшим голосом.

К моему облегчению аврор кивает.

— Все хорошо, мистер Поттер, мисс Грейнджер в больнице… но ее жизни ничто не угрожает, — успевает заверить он прежде, чем я совершил какую-нибудь глупость.

— Угрозы нет, — мягко повторяет Луна, и я сжимаю ее руку в ответ, остро ощущая желание что-нибудь выпить, чтобы расслабиться.

— Так что же произошло? — стараюсь взять себя в руки и мыслить спокойнее: угрозы нет.

— Мы задержали «Просветлённых», — вкрадчиво обьясняет аврор, — а мисс Грейнджер проходит как главный свидетель обвинения…

— Почему она в Мунго? — немного раздражает, что этот человек говорит не то том — не о том, что важно для меня.

— Мисс Грейнджер заранее предупредила нас, и операция прошла успешно, — аврор вздыхает. — Но когда мы ворвались в логово «Просветлённых», Малфой — Люциус Малфой — пытался… я не знаю: причинить мисс Грейнджер вред или спрятать ее надежнее. В общем, мы всех повязали, но мисс Грейнджер…

— Она была ранена? — постепенно беспокойство отпускает, и я немного расслабляюсь, все ещё сжимая руку Луны, но уже не так сильно.

— Она была травмирована, как бы вам сказать… — аврор чешет затылок, задумываясь над формулировкой. — Мисс Грейнджер, понимаете, физически здорова, но требует, чтобы старшего Малфоя отпустили. Грозит, что иначе не будет давать показания против «Просветлённых».

Я удивленно поднимаю брови, начиная догадываться о сути происходящего. Аврор кивает, словно соглашаясь с моими мыслями:

— Вы должны помочь нам, мистер Поттер, вас она послушает. Убедите мисс Грейнджер…

— …Дать показания против Малфоя?! — я хмыкаю.

— Гарри, если ты не уверен… — тихо говорит Луна, прижимаясь ко мне, — не надо спешить…

Аврор смотрит на неё неприязненно, и это злит. Да кто он такой, чтобы так смотреть на Луну?! Мою Луну?!

— Доставьте меня в Мунго, — резко бросаю я, призывая из прихожей куртку. — Я должен сначала поговорить с Гермионой. Не думаете же вы, что я совсем идиот?

— Конечно нет! — соглашается аврор, чувствуя, что все идёт не по плану, но отказать мне не может: это вызовет лишние подозрения и окончательно настроит меня против него. — Как пожелаете, мистер Поттер.

В палате душно. Это первое, на что я обращаю внимание, потому что Гермионы на кровати нет.

— Где она? — спрашиваю я недоумевающего аврора, и у того начинает дергаться глаз.

— Сейчас выясним… — бормочет он и, ещё раз осмотрев палату, отправляется на поиски персонала.

Я стою, сосредоточенно глядя по сторонам, потом медленно, словно невзначай, подхожу к двери, а затем резко запечатываю ее. Ещё какое-то время стою неподвижно, пока где-то у противоположной стены не начинает трещать что-то.

— Миона, это ты? — тихо спрашиваю я, и со стены начинает сыпаться побелка, а потом отделяется тонкий силуэт.

— Хорошая маскировка, да? — Гермиона усаживается на кровати, глядя на меня как-то странно.

— Я видел такое перед шестым курсом, — сообщаю я доверительно. — Помнишь, я говорил, — так маскировался Слагхорн, когда мы с Дамблдора пришли уговаривать его вернуться в Хогвартс.

— Хорошо-хорошо, я не оригинальна, — Гермиона кажется озабоченной. — Но я и не безумна, как считают эти ищейки.

— Не сомневаюсь, — я поправляю очки и сажусь рядом с ней. — Расскажи, что произошло?

— Он пытался меня спасти, — Гермиона мечтательно откидывается на подушку, и я понимаю, что она говорит о старшем Малфое. — Представляешь, он пришёл за мной! Вопреки всем своим принципам и убеждениям! Значит, он думает обо мне! Он…

— Он точно не мог разыграть этот спектакль? — на всякий случай уточняю я, не вполне уверенный в чистоте намерений Малфоя.

— Ему невыгодно, как ни посмотри, — Гермиона все ещё под впечатлением от геройств старого ловеласа, но я вижу, что она действительно не раз анализировала ситуацию. Или мне только так кажется?

— Да уж, риск велик, — я задумчиво закусываю губу.

— Думаешь, они отпустят его? — шепчет она тихо, заглядывая мне в глаза.

— Не знаю, — честно вздыхаю я, раздумывая о том, как помочь Гермионе.

— Если его посадят, он никогда не простит… — она отворачивается и подтягивает ноги к животу, кутаясь в одеяло. — Я не хочу так, слышишь?!

Медленно киваю, напряжённо думая о том, что сказать аврору. Я хочу, чтобы Гермиона была… может, и не счастлива, но, по крайней мере, обрела спокойствие. Ей нужен кто-то, кто оберегал бы ее и держал в узде. И старший Малфой… я, конечно, не в восторге от него как от кандидата, но глупо не признать — ровесник не справится с ней, с этой фурией.

— Ты поговоришь с аврором? — спрашивает она, не дождавшись ответа, и шмыгает носом.

— Я… попытаюсь. Миона, я постараюсь помочь, — тихо говорю я, ощущая, что должен сделать для неё что-то, как Луна делает для меня.

Она кивает. И опять шмыгает носом.

Я глажу ее по пушистым кудрям, рассыпавшимся по подушке, и снимаю с двери запечатывающее заклятие.

— Жди новостей, — тихо говорю я и выхожу на поиски аврора.

Коридоры пусты. Такое впечатление, что эти ребята передумали и решили больше не связываться с потерянными героями. Прикидываю, куда можно было бы податься сначала, но замечаю в конце коридора сестру милосердия.

— Извините, — обращаюсь я к ней. — Вы не знаете, где бы мне найти аврора… Ну, он тут должен был девушку искать…

— Кажется, он рвёт и мечет внизу, у стойки информации, — нервно сообщает сестра и спешит скрыться в ближайшей палате.

А я двигаюсь в заданном направлении.

Аврор действительно нервничает. Заламывая руки, он требует просканировать все коридоры больницы. Девушка в белом чепчике усиленно машет палочкой, не в силах отыскать Грейнджер и не в силах признаться в этом аврору.

— Нашли? — уточняю я с плохо скрываемым ехидством.

— Найдём, — убеждает скорее себя аврор. Его глаз все ещё дергается. — Отсюда нельзя аппарировать.

— Выполните ее требования, — я независимо усаживаюсь на диван, делая вид, что мне плевать.

— Я не расслышал вас, — аврор тут же нависает надо мной, забыв о поисках Гермионы.

— Вы прекрасно слышали, — возражаю я с улыбкой. — Отпустите Люциуса, получите показания и посадите «Просветлённых». Вас повысят, — поигрываю бровями.

— Но… Вы же хотели поговорить… — мямлит аврор, чувствуя, что лишился последнего шанса упрятать старшего Малфоя за решетку.

— Так я и поговорил, — внимательно смотрю за его реакцией.

— Извините, но… — его голос срывается, — Вы что, под чем-то?! Мисс Грейнджер пропала!

— Мисс Грейнджер в своей палате, — возражаю я уже серьезно. — А вот вы… можете лишиться должности, если всплывет, что вы не в состоянии отличить правду от того, что пытается ей казаться.

— Да вы…

Я даже не успеваю понять, что выражает его лицо. Внезапно меня охватывает гнев.

— Я не буду помогать вам! — кричу я резко, откидывая волосы со лба и интуитивно обнажая шрам. — Гермиона вправе сама решать, что делать и с кем ей быть. Услышьте ее!

Я задыхаюсь. Злобно бью кулаком по стойке информации, чтобы успокоиться.

— Она не сумасшедшая. Гермиона — умнейшая ведьма из всех, кого я знаю. Она все обдумала и знает, что делает. И она верит Малфою. Слышите?! Верит! И вы поверьте. Иначе дело против «Просветлённых» развалится.

Выдыхаю. Голова кружится. Сажусь на диван, стискивая виски.

— Здесь очень душно, — замечаю я как бы вскользь, и какая-то девушка в белом левитирует для меня стакан воды.

— Вас нужно проверить на наличие запрещённых веществ, — сухо сообщает аврор.

— Рискните, — киваю я, заворачивая рукав куртки. — Но вы же понимаете: если окажется, что я чист…

Наверное, я слишком уверен в себе, потому что аврор отступает, стиснув зубы.

— Я пойду проверю мисс Грейнджер, — бросает он неизвестно кому и, резко развернувшись на каблуках, направляется к лифтам.

А я сижу с глупо задранным рукавом и тяжело дышу. Почему-то мне и хорошо, и плохо одновременно. Чувствую себя беззащитным и резко ощущаю, что хочу к Луне.

— Вы будете брать кровь на анализ? — тихо спрашиваю я девушку за стойкой.

— Официального распоряжения не поступало… — неуверенно тянет она, пожимая плечами.

— Как хотите, — я опускаю рукав и встаю. — Честь имею.

Внутри клокочет какое-то непередаваемое чувство, похожее на восторг. Я чист! Так вовремя и так нужно! Я чист! Мы с Мионой чисты! И мы сильные.