Гадкий я

Малфой ещё раз взглянул на кольцо, нервно привыкая к званию будущего мужа, приоткрыл глобус и достал оттуда бумажный пакет. Развернул его и обнаружил ещё два свёртка с пометкой: «Соединить, заложить и спрятаться. Сосчитать до десяти и беречь уши».

— Похвально.

Кратко и по делу.

Драко выставил жардиньерку вперёд и опять надорвал пергамент: зачарованные куски внутри оказались разного цвета, небольшого размера; гладкими, словно кварцевое стекло. И они были холодными, будто осколки льда, что говорило об использовании специальной магии, жалящей холёную кожу. Двадцатиоднолетний вандал дёрнулся и едва не выронил эти сине-чёрные камни, отчего выругался и поспешил закончить с приготовлениями. Удивительно, но стоило сложить ингредиенты друг с другом, они потеплели, стали смешиваться оттенками, размягчаться, с каждым движением пальцев разогреваясь всё сильнее и сильнее. Едва шипя и искрясь, месиво наталкивало на мысль, что неразумно испытывать собственную шкуру на прочность и пора отправить опасную субстанцию на благое дело, а именно — прилепить её к жардиньерке и нырнуть под огромный дубовый стол, прячась, как в детстве, от неприятностей.

Что Малфой и сделал.

Заткнув уши, он только успел досчитать до пяти, как раздался оглушительный всплеск, и горе-взрывателя отбросило к стене вместе с его деревянным укрытием. За пару мгновений кабинет и разум померкли:

Драко потерял сознание.

* * *

Малфой с трудом разлепил веки. И прищурился. Зрение порядком плыло, потому разобрать, что за пятно маячило перед глазами, было равносильно подвигу. Он зажмурился и свёл брови, ощущая жуткую головную боль. Видно, шарахнуло его по башке не по-детски. В ушах немного звенело, и — вот хрень! — конечности словно онемели. Драко хотел нащупать шишку или что-то такое, но руки... они — блин! — его не слушались. Но не потому, что их парализовало — нет, или того хуже — оторвало к драклам собачьим!.. Взрывателя-неудачника просто связали. И теперь он, оглушённый, сидел привязанным к стулу и пытался оценить масштаб надвигающейся проблемы:

В виде упёртой, дотошной, вездесущей Грейнджер?

Которая и не на такое способна!

«Что за муть?»

За что его связали? За погром в Малфой-мэноре? За желание проучить собственного отца?

Ясность мысли, как и ощущение реальности, ещё не вернулась, а Драко уже захотелось прочистить уши, потому что в комнате разнёсся не только мужской голос, но и знакомые высокомерные интонации:

— Очнулся, балда?

— На себя посмотри! — огрызнулся Драко и брезгливо поёжился.

Изображение ещё расплывалось, но перед глазами, в окружении этажерок и книг, вполне себе вырисовывалась высокая фигура в тёмной одежде, с бледным лицом и белёсыми волосами. Драко невольно тряхнуло. Даже зрение вернулось. А способность здраво мыслить, похоже, улетучилась навсегда. Ведь на него смотрел...

...он сам.

Потрёпанным, но реальным.

А у Драко близнеца не наблюдалось. Если только родители не состряпали ему в Румынии братика и не прислали его в подарок, дабы выгулять этого переростка, напоить, накормить и... сдать в аврорат, на растерзание Грейнджер. Вместо непутёвого сына.

Что за бред?

Кто-то спятил?

И вероятно, этот кто-то разнёс не папочкин сейф, а собственную крышу, среди нормальных людей именуемую мозгами. Плохо, что крыша громогласно утверждала обратное, не желая попадать в цепкие лапы целителей Мунго.

Малфой, как маразматик, задёргался, мечтая добраться до ножа, припрятанного в штанах: острым теплом тот согревал его ногу. Конечно, таскать нож — это немного по-магловски, но без палочки потребность в оружии стала необходимостью, ведь в Лютном не ангелы водятся. И, кажется, перед ним стоял один из них.

— Что тебе нужно, урод?! — окрысился Драко, сознавая, что желание прибить самого себя вполне объяснимо, но никак не законно.

— Ты, — ответил незнакомец, склонясь. — Ты, жених...

А потом, не дёрнув и нервом, он извлёк из-под своей рубашки цепочку: с блестящим, неизвестно откуда взявшимся... хроноворотом.

__________________________________________

От автора: в тексте отсылка к устойчивому выражению «надуться, как мышь на крупу».