Бьёрн Магнуссон

Глава 21 Конец второго курса

В отдельной палате лечебницы имени Святого Мунго под наведённым сном лежали брат и сестра Фоули. Возле окна стояли Альбус Дамблдор и молодой целитель Сметвик.

― Я даже не знаю, что можно здесь предпринять, ― пожал плечами колдомедик. ― Каналы уничтожены, а магические источники скоро лопнут. У сквибов они почти не вырабатывают магию и поэтому стабильны. А эти двое были аномально сильными волшебниками, их источники хорошо развиты. Боюсь, Альбус, они скоро просто сгорят.

Дамблдор разглядывал Фоули сквозь очки-половинки и не мог не признать правоту колдомедика. В текущей ситуации шансов у Фоули не было, их было гуманнее усыпить навсегда. Предплечье снова предупреждающе обожгло кольцом обета, и Дамблдор досадливо поморщился.

― Можно попробовать провести обряд фамильяра, ― внезапно выпалил Сметвик.

― И чем это поможет? ― не выказал энтузиазма Альбус.

― Книзлы смогут отводить энергию из ядра и не дадут ему взорваться, ― молодой целитель возбуждённо заходил по комнате.

Дамблдор задумчиво прикинул, что нужно для ритуала. В душе́ затеплилась надежда, ведь в принципе всё должно получиться. Не хватит одной кошки, можно будет привязать и двух, и трёх. «Надо пробовать, ― решил Альбус. ― В конце концов, я ничего не теряю, а сквибы с боевым опытом ещё пригодятся».

Сметвик взмахом палочки разбудил Фоули, а Дамблдор рассказал им страшные новости. Покалеченные волшебники стойко выслушали Альбуса и согласились на ритуал. Директор открыл камин и немедленно переправил Фоули в Хогвартс. Не затягивая, он этим же вечером провёл ритуал. Аргус хотел остаться на уровне магии чуть выше сквиба, в надежде, что когда-нибудь каналы восстановятся. Поэтому для него в ритуале в качестве фамильяра использовался один книзл. Когда связь была установлена, Аргус взял животное на руки и, глядя кошке в глаза, назвал её миссис Норрис. Книзл, чувствуя сильный приток магии, просто млела у него на руках.

Арабелла решила временно покинуть магический мир и искать счастье среди простецов, поэтому для её ритуала пришлось использовать сразу четыре книзла. Она назвала их: мистер Лапка, мистер Тибблс, Хохолок и Снежок.
После ритуала все трое расположились в кабинете директора. Альбус рассказал Фоули, как он успел их спасти с помощью фамильяра, который пожертвовал целебные слёзы. Брат и сестра уважительно посмотрели на спящего феникса. Всё же посмертное заклинание должно́ было гарантированно их прикончить.
Разлив чай по чашкам и взяв немного сладостей, бывшие боевики молча уставились в огонь камина, решая, как теперь жить без магии.

― Аргус, а вы не хотите занять место завхоза в Хогвартсе? ― прервал молчание Дамблдор, доставая из коробочки лимонную дольку. ― Апполион Прингл уже стар, его привычка наказывать нарушителей порядка с помощью розог, вызывает недовольство родителей. А в насыщенной атмосфере волшебного замка ваше восстановление возможно пройдёт быстрее.
Альбус, естественно, не думал, что Фоули сможет вернуть магию, но привязать к замку ещё одного преданного человека было проще.

― Я согласен, мистер Дамблдор, ― хрипло выдохнул Аргус, повернувшись к хозяину кабинета, машинально погладив, лежащую на его руках миссис Норрис.

― Тогда называйте меня просто директор или по имени, ― улыбнулся Альбус, ― а мы будем обращаться к вам, как к мистеру Филчу. Фоули ― слишком известна фамилия в Англии. У многих возникнут вопросы по поводу ваших травм. Как вы понимаете, я бы хотел этого избежать.

― Хорошо директор, ― кивнул Аргус. ― Мне всё равно. Пойду тогда знакомиться с прежним завхозом. До встречи, сестра.
Они крепко обнялись, и новый работник Хогвартса вышел из кабинета.

― А меня перенесите в Лондон, пожалуйста, ― попросила Арабелла. ― Куплю домик где-нибудь в пригороде, займусь разведением кошек, ― она с улыбкой посмотрела на, преданно глядящих на неё фамильяров. ― Да, мои хорошие? ― Книзлы, как один, кивнули.

Магические коты были намного умнее обычных, и Дамблдор уже прикидывал, как можно использовать Арабеллу с её фамильярами. Вечером он проверил, как устроились Аргус и его книзл. По просьбе нового завхоза Альбус наколдовал дополнительные полки в хранилище запрещённых вещей и удовлетворённый хорошим днём, отправился в башню отдыхать. Завтра прибывали ученики с каникул, а директора ждало много работы.

***

Бьёрн проснулся от собственного крика. Перед глазами до сих пор стояли мёртвые Вольфы, сын и отец. Они смотрели на Магнуссона исподлобья, их окровавленные губы шевелились, выталкивая слова, но он ничего не мог понять. Вольфы подходили ближе, почти вплотную, источая запах разложения, и Бьёрн слышал их горячечный шёпот: «За что ты нас убил? Что мы такого сделали?»

― Типли принеси воды, пожалуйста, ― хриплым со сна голосом, попросил мальчик. Раздался негромкий хлопо́к, а через секунду ему в руку толкнулся стакан.

― Спасибо, ― Бьёрн залпом выпил всю воду и снова заснул. Ему требовался совет взрослых, но к кому обратиться с этой проблемой сейчас? Магнуссон никому не доверял в настолько личных вопросах. Однако подсознание решило по-своему, и он очутился в знакомой библиотеке. Через несколько минут, в течение которых подросток просто листал книгу, в комнате воплотился Гриндевальд.

― Шайсе! Пацан, я думал, не увижу тебя до лета, ― Геллерт ухмылялся, глядя на Магнуссона. Сейчас он снова был босой, в рубище и с нечёсаной бородой.

― Здравствуйте, герр Гриндевальд, ― сжал кулаки Бьёрн. ― Я не хотел, оно само как-то так получилось.

― Магия, чтоб ты знал, может исполнить желание волшебника, даже если он об этом не просит, ― хмыкнул Геллерт, с удовлетворением наблюдая, как магия мальчика возвращает ему прежний вид. Как бы то ни было, ощущать себя молодым и полным магии, было гораздо приятней, чем неряшливым стариком.

― Да, у меня появилась проблема… ― Магнуссон с шумом захлопнул книжку, ― но я не собирался вас беспокоить.

― Ну, давай, рассказывай. Я всё равно уже здесь, ― присел в кресло Гриндевальд. ― Да и что у тебя могут быть за проблемы. Небось с девочкой поссорился? Первая любовь, всё такое… молодость, шайсе. Она так быстро проходит.

― Эмм, нет… ― мальчик безэмоционально посмотрел на Геллерта собираясь. ― Я вчера убил двух человек, причём второму буквально откусил голову. Я… до сих пор чувствую вкус его крови во рту, ― выдавил Бьёрн. ― А сегодня, во сне, они пришли ко мне оба… ― добавил он и стал вспоминать всё, что случилось вчера.

―…Ха. Ха-ха-ха! ― от души рассмеялся Гриндевальд после того, как Бьёрн замолчал. ― Мерлин! Какие пустяки тревожат современную молодёжь. Александр Македонский первого раба убил в десять, в четырнадцать сражался наравне со взрослыми воинами, а в шестнадцать, утопил в крови восстание фракийских мятежников. И поверь, к этому времени он не плакал над каждым убитым врагом. Гриффиндор, Слизерин, Соломон, Кощей ― сотни других Великих магов. Думаешь, они переживали над гибелью тех, кто хотел их смерти? Даже я сам… Я жалею лишь о том, что идеальный план не увенчался успехом. Мне плевать на тех неудачников, что погибли в процессе его воплощения.

― Я так не могу, герр Гриндевальд, ― не поддержал смеха Бьёрн. ― Я чувствую себя виноватым. Ведь мог же не доводить дело до дуэли. Как-то иначе всё решить.

― Ладно, ― посерьёзнел Геллерт. ― Тебя оскорбили, так? Попытались унизить перед девочкой, которая тебе нравится. А потом папаша этого idioten, ― выругался он по-немецки, ― хотел тебя убить несмотря на данное слово. Я правильно понял твой рассказ?

― Верно, ― кивнул Бьёрн. ― Если подумать, то так оно и есть.

― Значит, когда они приснятся тебе в следующий раз, ― Геллерт безумно оскалился. ― Убей их снова! Наложи на них «Круциатус»! Сожги их! Пусть и после смерти бьются в агонии, мерзкие выродки. Пойми, парень. Каждый сам несёт ответственность за свои поступки. Никто не виноват, что так вышло. И у мелкого Вольфа и у его недалёкого папаши был шанс остаться в живых. Если бы не гордыня, ― криво усмехнулся Гриндевальд. ― Не зря у простецов говорится, что гордыня ― это смертный грех. Очень часто смертный ― в буквальном смысле. Этот порок слишком многих великих свёл в могилу.

― Я, кажется, понял, ― кивнул Бьёрн. ― На мне лежит ответственность за род. Я не имею права погибнуть, не сделав того, что должен.

― И это верная мысль, наследник Магнуссон, наследник Гриндевальд, ― Геллерт удовлетворённо провёл рукой по грубой ткани чёрной мантии, в которой сейчас сидел. ― Шайсе! Как же мне не хватает простой благоустроенности в этой прокля́той тюрьме. А теперь, если ты закончил жевать сопли, пойдём в комнату для тренировок, покажешь мне, чему сумел научиться за эти полгода. Иногда обычная физическая нагрузка способна выбить из головы любые бесполезные страданья. Тоже мне, нашёл о чём жалеть, ― фыркнул тёмный лорд, поднимаясь из кресла.

Утром Бьёрн с трудом поднялся с кровати. Болело всё тело. Зато на душе было совершенно спокойно. Возможно, на него так повлиял разговор с Гриндевальдом, а, скорее всего, последовавшая за этим взбучка, но мальчик твёрдо решил, что прежде всего надо заботиться о себе и не переживать о том, что случилось. Даже если ему это не нравится. Прошлого не исправить, зато можно изменить настоящее.

Спустившись, Бьёрн поприветствовал бармена Тома, заказал плотный завтрак и стакан апельсинового сока. В это время народа в кабаке почти не было, и он спокойно поел, после чего отправился собираться. Поезд в Хогвартс отправляется в одиннадцать часов, Магнуссон хотел ещё прогуляться по обычному Лондону.

Левитируя перед собой чемодан, Бьёрн вошёл в купе, в котором сидели его однокурсники.

― Привет, ― заулыбались Нотт и Мальсибер. ― Мы тут как раз обсуждали твою дуэль. Как ты его быстро прикончил!

― Привет, ребята, ― Бьёрн повёл палочкой, отправляя чемодан вверх на багажную полку. ― Думаете, это происшествие будут обсуждать в Хогвартсе?

― А то, ― ухмыльнулся Мальсибер. ― Пока не появится другая, столь же интересная новость.

― Или Макгонагалл не задаст эссе на три фута по очередной зубодробительной формуле, ― усмехнулся более сдержанный Нотт.

Через час почти все знакомые слизеринцы побывали у них в купе. Всех интересовал один вопрос: каково это — чувствовать себя убийцей? Бьёрн, сохраняя холоднокровие, спокойно выдержал поток любопытства однокурсников, но через несколько часов решил пройтись по поезду. Такая нездоровая популярность ему не нравилась, но как-то выказывать раздражение, Бьёрн не спешил.

Хорошо хоть Вега совершенно не изменила отношение к нему, спокойно поздоровалась и передала приветы от матери и Беллатрисы. Старшая кузина обещала, что летом сама проверит его дуэльные навыки, так как, по её мнению, Бьёрн слишком долго возился с тем немцем. Она бы решила вопрос одним заклинанием.

В семь часов вечера Хогвартс-экспресс остановился в Хогсмиде, и все начали выскакивать на перрон, поёживаясь от холода. Бьёрн сразу наколдовал на себя согревающие чары и вместе с остальными студентами направился к стоянке карет.