Бьёрн Магнуссон

Глава 25 Третий курс и успехи в анимагии

Хогвартс-экспресс отошёл от вокзала, оставив позади провожающих родственников. Пригороды Лондона промелькнули за окнами и Джеймс Поттер с друзьями вернулись к беседе.

Сириус Блэк весело оглядел друзей и заговорщицки прошептал:

— Вы не поверите парни, но я стал дядей!

— Что? — удивлённо выдохнул Джеймс. — У кого-то из старших сестёр родился ребёнок?

— Да, у Андромеды, — важно кивнул Сириус. — А отец втайне от матери купил им коттедж.

— Да, я слышал, что тётя Вальбурга выжгла Андромеду с семейного гобелена, — задумчиво пробормотал Джеймс. — Зачем же так грубо обрывать все связи с магией рода?

Сириус безразлично пожал плечами.

— Не знаю, Джейми. Отец и мать вообще не ладят последние годы. Матушка загоняется с нашим воспитанием, а отец — всё время в делах. Мы его и не видим совсем. Устроил мне летом знатную головомойку за книгу по анимагии, — он весело посмотрел на друзей. — Чё, я зря страдал? Признавайтесь честно, у вас получилось сделать зелье?

Вместо ответа Питер и Джеймс вытащили из кармана по флакону.

— Здорово! — обрадовался Сириус и достал такой же. — Я тоже готов. Как приедем в Хогвартс, продолжим ритуал.

Он повернулся к бледному Люпину, который читал книгу и почти не участвовал в разговоре.

— Короче, Римус. Как только мы освоим анимагию, то сможем быть с тобой в полнолуние. Оборотни на анимагов не напада́ют, представляешь?

— Наверное, им кажется, что они невкусные. Например, вонючие или кислые, — захихикал Петтигрю. — Как такого сожрать? Даже просто куснуть стрёмно!

— Ага, Пит. Вот окажется, что твоя форма, дикий кабан? — ухмыльнулся Сириус. — Люпин не слопает, так мы тебя на Йоль в жертву Фрейру принесём.

— Никакой я не кабан, — побледнел Питер. — Не надо меня в жертву. Я, вообще-то, хочу быть птичкой. Фениксом, например, как фамильяр у Дамблдора.

— Не выйдет, — улыбнулся Джеймс. — Анимаги не могут принимать форму магического существа. Только обычное животное.

— Так вы решили научиться анимагии, чтобы помочь мне? — удивлённо отложил книгу Люпин. — Вы шутите? Это же очень опасно! Некоторые даже умирают.

— Ну, решили, что станем анимагами, — легкомысленно пожал плечами Сириус. — Зато ты не будешь переживать, что случайно нас заразишь или убьёшь. Мы же видим, что тебя это напрягает, — он дружелюбно похлопал Римуса по плечу, а остальные ребята согласно кивнули.

— Спасибо, друзья, — голос Люпина дрогнул. — Я ценю вашу поддержку.

В этот момент дверь в купе распахнулась, и внутрь заглянул Бьёрн.

— Привет третьекурсникам славного факультета могучих львов! А я к вам не с пустыми руками, — он вытащил из сумочки продолговатую коробку и торжественно поставил её на стол. — Принимай, Сириус.

Блэк дёрнул за упаковочные верёвки, коробка вздрогнула и тут же превратилась в большую сковороду, на которой шкварчали свиные колбаски. По купе тут же распространился соблазнительный запах жареного мяса.
— Ничего себе! — воскликнули гриффиндорцы, а Бьёрн уже доставал трёхлитровую флягу сливочного пива.

— Ура! — глядя на стол, завопил Питер. — Вильямс, ты наш спаситель!

Он тут же схватил горячую колбаску, сунул её в рот и начал решительно пережёвывать.

— Ты как себя чувствуешь, Римус? — Бьёрн серьёзно посмотрел на Люпина. — Всё в порядке?

Тот кивнул и отвёл взгляд.

Что произошло в тот вечер, Римус вспоминать не хотел и тем более обсуждать это при всех. Узнать, что твой отец — оборотень, а ты не про́клятый, а полукровка, было неожиданно. Но по большому счёту эта информация ничего не меняла. Жить в лесу Люпин не собирался, как и становиться очередным шаманом или вожаком. Он хотел быть волшебником и жить среди людей. А то, что раз в месяц приходится терять себя, превращаясь в безумное чудовище, так что ж поделать? Тем более, друзья, кажется, нашли способ обезопаситься.

Бьёрн разлил сливочное пиво по наколдованным кружкам, нацепил на трансфигурированную вилку угощенье и торжественно провозгласил:

— Хочу поднять этот бокал за предстоящую игру в квиддич. Пусть победит сильнейший факультет. А сильнейший факультет... это Слизерин! — закончил Бьёрн, под сдавленный кашель подавившихся гриффиндорцев.

— Вильямс! — завопили все четверо. — Нельзя так шутить. Так, красиво начал, а потом словно всё сливочное пиво в «Блевательное зелье» превратилось. Вот увидишь, в квиддич Гриффиндор никогда не проиграет, пока Джеймс на позиции ловца.

— А я бы поспорил, — злорадно ухмыльнулся Бьёрн. — У нас в этом году новый ловец, твой брат, — он ткнул пальцем в Сириуса. — А Рег летает очень хорошо.

— Это да, — помрачнел Блэк. — Прости, Джеймс, но лёгкой победы над змеями в этом году не будет. Мелкий и правда здорово летает.

— Ничего, так даже интереснее будет. А то в последней игре, они, как сонные мухи: жужжанья много, а полёта мало, — захохотал Поттер. — Предлагаю сходить поискать Эванс и Маккинон. Мне не хватало их нежных голосков.

— Писклявых, ты хотел сказать? — усмехнулся Блэк. — Пойдём друг, ради тебя я готов даже с Эванс общаться.

Нацепив на вилки ещё по колбаске, они подхватили свои кружки и отправились на поиски приключений.

***

Зайдя в Большой зал в толпе студентов, Бьёрн поздоровался со всеми, кого не видел в поезде и сел за стол Слизерина. Хогвартс, как всегда, первого сентября, был готов встречать новых учеников. Конечно, за прошедшее время волнение старожилов значительно уменьшилось, но многие студенты всё равно вспоминали себя на месте первокурсников. А ну как Распределяющая шляпа отправила бы их на другой факультет? Как бы тогда сложились те или иные компании друзей?

Строгая Минерва Макгонагалл вывела из боковой двери небольшую группу детей. Остановившись около преподавательского стола, профессор достала список и пригласила первого кандидата занять место на табурете:

— Долорес Амбридж, — произнесла декан Львов, сухим, хорошо поставленным голосом.

Пухлая девочка неловко взобралась на табурет и с волнением натянула шляпу на голову. Та не стала долго думать, открыла рот и громко произнесла:

— Слизерин!

Стол зелёного факультета немедленно взорвался аплодисментами. Бьёрн с улыбкой смотрел, как пухлая девочка подошла к краю стола и уселась на свободное место. На табурет в этот момент взобрался мальчик по имени Мартин Булстроуд, который тоже распределился на Слизерин.

— Отличное начало, — улыбнулся староста курса, Джеймс Гринграсс. — Может, мы хоть сейчас наберём больше всех первокурсников?

В этот момент Макгонагалл уже называла следующего кандидата:

— Оливия Грин!

Распределяющая Шляпа оказалась на голове девочки в больших очках и заёрзала, устраиваясь поудобней. А через несколько секунд открыла рот и важно провозгласила:

— Когтевран!

— Альберт Ранкорн, — Минерва вызвала по списку следующего кандидата, а шляпа, едва очутилась на голове мальчишки, тут же отправила его на Гриффиндор.

Слова Гринграсса стали пророческими. На Пуффендуй и Когтевран попало в этом году всего по два человека. На Слизерин распределили ещё троих детей. Следующими юными слизеринцами оказались Алекто и Амикус Кэрроу. Брат и сестра, похожие как две капли воды. А последним за стол зелёных с серебром попал старающийся держаться высокомерно серьёзный светловолосый мальчик — Ричард Паркинсон. Его круглая симпатичная мордашка смотрелась настолько комично в попытке выглядеть взрослее, что это заставило улыбнуться даже преподавателей.

— А теперь пусть начнётся пир! — после длинной пространной речи о дружбе и взаимовыручке, громко сообщил Дамблдор. На столах стала появляться еда, а по воздуху поплыли соблазнительные запахи. Ученики бодро зашумели, накладывая себе на тарелки всевозможные угощения.

— Ну наконец-то, — довольно пробурчал Гойл, отрывая от жареной курицы почти половину. — Меньше болтовни, больше еды! — он с наслаждением втянул запах жареного мяса и впился зубами в ножку.

— Согласен, друг, — не отставал от него Крэбб, подтягивая к себе блюдо с жареным осетром. — Любит старик Дамблдор поболтать на распределении, — мощный слизеринец побрызгал лимоном на рыбу и принялся насыщаться.

— Зато и еда на праздничном пиру, не в пример обычной, — улыбнулась Нарцисса, — а немного старческого брюзжания, несложно и потерпеть. Приятного аппетита, леди и джентльмены.

Слизеринцы ответили ей тем же и, наконец, принялись за еду. В отличие от остальных, за столом зелёного факультета всё было строго и чопорно. Дети, привыкшие к муштре дома, в Хогвартсе тоже продолжали соблюдать манеры. Только Северус Снейп вяло ковырял вилкой какой-то паштет и мысленно явно был где-то далеко.

Этим летом он снова не виделся с Лили. Дома происходили постоянные скандалы. Вечно пьяный отец бил мать, а иногда под горячую руку попадал и сам Северус. Поэтому он старался появляться дома только тогда, когда Тобиас спал или был на работе. Мать вообще с каждым годом выглядела всё более старой и истощённой, а Северус не знал, что с этим сделать. На предложение уйти от Тобиаса и переехать жить в магический мир, мать только грустно качала головой.
Всё лето Северус мотался от дома на Косую аллею и продавал в аптеку Малпеппера по дешёвке различные зелья, которые варила мать, а иногда и он сам. Скучать было некогда, но из-за такого графика, Северус не мог найти времени, чтобы пообщаться с Лили. Хотя самому подростку, очень хотелось встретиться с ней. В супермаркете он как-то увидел Петунью, но девочка скорчила такую неприступную физиономию, что Северус только кивнул в знак приветствия, но подходить к ней не стал.

«В этом году снова начнётся война с гриффиндорскими придурками, — мрачно думал Северус, ковыряясь в тарелке. — Создать бы такое зелье, чтобы действовало только на этих уродов». Его мысли переключились на зельеварение, и Снейп даже пожалел, что не имел блокнота для записей. В голове появлялись идеи, примерные рецепты, которые следовало записать, чтобы позже хорошо обдумать.

В этом году мать насобирала ему на учёбу сто галеонов. Девяносто ушло на покупку всего к школе, а десять осталось. И главное, мама подписала Северусу разрешение на походы в Хогсмид, поэтому он чувствовал себя почти богатым. По крайней мере, ощущение, что можно будет угостить Лили пирожными в «Сладком Королевстве», приятно грело душу.

На следующий день первым сдвоенным уроком была трансфигурация, и Минерва Макгонагалл сразу взяла с места в карьер, вываливая на студентов очередные способы превращений из неживого в живое. Следующим уроком была арифмантика, которую выбрали почти все слизеринцы и всего один мальчик и две девочки из Гриффиндора. Сейчас Лили Эванс, Марлин Маккинон и Римус Люпин, шли впереди остальной группы студентов, стараясь не обращать внимания на насмешливый шёпот за спиной.

Поднявшись на второй этаж по лестнице, они наконец-то добрались до нужного места. Открыв дверь в кабинет, гриффиндорцы заняли первую парту, слизеринцы тоже стали рассаживаться по аудитории. Как только прозвучал сигнал начала урока, из незаметной двери в соседнее помещение вышла моложавая черноволосая женщина в красной мантии и такого же цвета остроконечной шляпе.