Бьёрн Магнуссон

— Здравствуйте, молодые люди, — поприветствовала всех она, — меня зовут профессор Септима Вектор. Я веду арифмантику с третьего до пятого курса включительно, а для самых успешных студентов, с шестого можно будет посещать мои уроки для углублённого изучения этого предмета.

Она перевела дух и внимательно оглядела собравшихся подростков.

— Если среди вас есть магглорожденные дети, то, возможно, сейчас вы подумали, что этот предмет повторяет маггловскую математику, — улыбнулась Вектор. — Спешу вас разочаровать. Здесь в волшебном мире, молодые люди, всё намного сложнее. Арифмантика изучает не только различные математические действия, формулы и интегралы. Она объясняет магические значения цифр у разных народов и их комбинации. Наука, оперирующая цифрами, востребована во всех современных областях магии. Будете ли вы заниматься торговлей, пойдёте ли в ученики к артефакторам, зельеварам, трансфигураторам, — арифмантика нужна везде, — отрезала профессор. Даже в ныне запрещённой ритуалистике и прочих, непопулярных в обществе, видах магии, большое значение уделяется определённым разделам арифмантики. Можно сказать, что без уверенных знаний этого предмета, вы никогда не сможете считаться действительно образованными магами.

Заметив заинтересованные взгляды учеников, Септима Вектор удовлетворённо улыбнулась: «Если такой настрой сохранится у них до конца года, пожалуй, я снова поверю в человечество», — подумала она.

Бьёрну арифмантика понравилась несмотря на предельную сложность нового предмета. Здесь, как обычно, помогла окклюменция. Натренированное умение запоминать нескончаемые тексты, пригодилось уже на первом занятии. Требовалось запомнить магическое значение каждой цифры от нуля до девяти, а также смысл их более чем трёх с половиной миллионов комбинаций. Конечно, на этом курсе предполагалось выучить лишь мизерную часть всего объёма, но Бьёрн решил следовать своему темпу, а не тому, которое задаёт Министерство магии в стандартах обучения арифмантики.

— Я думала, у меня голова лопнет, — пожаловалась Марлин Маккинон, поправляя на плече сумочку.

— Я тоже в шоке, — грустно промямлила Лили Эванс. — Думала дурочка, что это продвинутая арифметика.

Остальные студенты тоже выглядели пришибленными. Во многих головах звучал вопрос: «А стоило ли связываться с этим предметом?»

Вернувшись на обед в Большой зал, Бьёрн с ребятами присоединился к остальным за столом Слизерина. Видя их кислые лица, старшекурсники весело заухмылялись.

— Смотрите, — засмеялся Рабастан, — кто-то познакомился с профессором Вектор.

Джеймс Гринграсс по-дружески пихнул в плечо мрачного Мальсибера и скосил взгляд на Лестрейнджа.

— Держитесь мелкие, всё наладится, — улыбка Гринграсса стал шире. — Я прекрасно помню одного парнишку на третьем курсе, который выглядел не лучше, чем вы сейчас.

— Но мы же справились, староста? — широко улыбнулся Лестрейндж.

— И у ребят всё получится, — хмыкнул Гринграсс. — Мы поможем, если придётся.

— По опыту прошлых лет, — Нарцисса тоже весело посмотрела на понурых третьекурсников, — к пятому курсу на арифмантике остаются только когтевранцы, которые хотят устроиться в Отдел Тайн. Ну, или потомственные артефакторы, но у нас таких не было.

Эмма Венити, которая с этого года стала капитаном сборной Слизерина по квиддичу, поставила стакан с соком на стол и важно произнесла:

— Достаточно выучить значения цифр от одного до девяти- и парочку самых распространённых комбинаций с ними. А остальное пусть разные умники изучают. Мне, чтобы летать на метле, совсем необязательно досконально знать, как она устроена.

Крэбб с Гойлом — бессменные загонщики команды, подняли в честь вдохновляющей речи капитана, стаканы с соком.

Воспрявшие духом третьекурсники понемногу начали оттаивать и включаться в беседу. У Бьёрна после обеда были ещё Руны, но туда он отправится в одиночестве. Остальные слизеринцы решили не заморачиваться этой магией. Слишком она была архаична и соседствовала с такой тонкой наукой, как Прорицание. А кто-кто, но слизеринцы точно знали, что без явного таланта, в Прорицании делать нечего. Однако Бьёрн из тех книг, что уже успел изучить по совету Гриндевальда, прекрасно знал, что рунология отнюдь не ограничивается гаданием.

Чтобы добраться до кабинета Рун, Магнуссону пришлось подняться на седьмой этаж. В небольшом помещении было всего шесть парт, книжный шкаф возле широкого окна и кафедра преподавателя. Внутри никого из учеников не было, а профессор стояла и смотрела в окно.

— Здравствуйте, мадам, — поздоровался Бьёрн и присел за одну из парт.

— Добрый день, юноша, — повернулась на голос черноволосая женщина в простой тёмной мантии. — А я думала, в этом году снова никто не выберет мой предмет в качестве факультатива.

— Я вполне признаю́ всю важность рунологии, — улыбнулся Бьёрн.

— Да? — скептически посмотрела на него женщина. — И что же в ней важного, юноша? Если вы мне сейчас начнёте говорить о предсказании судьбы с помощью Старшего Футарка, то я отвечу, что вы неверно выбрали дополнительный предмет.

— Меня больше интересует создание защитных артефактов и не только, — Бьёрн серьёзно посмотрел на профессора. — Рунология позволяет сделать это не хуже, чем чистая артефакторика. А быстро узнать, будет ли завтра дождь, выбросив рунные камушки, будет не менее полезным.

— Ну, что ж, — немного приободрилась женщина, — тогда, давайте начнём урок.
Она подошла к кафедре и взмахом палочки захлопнула дверь.

— Итак. Меня зовут Батшатаим Бабблинг. Я уже тридцать лет веду этот предмет, но, к моему сожалению, он совсем не пользуется популярностью в Хогвартсе, как и любая другая древняя магия. А зря. Каждый раздел волшебного искусства хорош именно в своей области и может существенно экономить силы волшебника. Если вы уже читали книги по рунам, то, возможно, слышали об истории создания этой ветви магического искусства?

Бьёрн согласно кивнул на её слова, и профессор рунологии продолжила рассказывать:

— Великий волшебник Севера, Один Одинсон изобрёл рунный алфавит, который записал на деревянных дощечках своей кровью. Наиболее сильные знаки, он назвал Старшим Футарком, а те, что послабей — Младшим Футарком. В итоге Одинсон получил невероятное по своей универсальности оружие. Гальдрастав — невероятная по своей сложности конструкция из рун, запитанных магией и нанесённых на стены крепости, могла годами выдерживать гоблинские атаки. Вы же уже проходили на истории восстания магических народов?

— Да, — Бьёрн согласно кивнул. — И могу сказать, что профессор Бинс очень много времени уделял именно этим историческим событиям.

— Так вот, — продолжила Бабблинг, — для тех магов, кто владел рунологией, не было большой сложностью построить неприступную защиту. А если учесть, что гадание на рунах может даже слабому волшебнику возможность узнать ближайшее будущее, то рунология становится просто важнейшим разделом магии для выживания нашего вида. К моему огорчению, сейчас, в гораздо более цивилизованные, чем раньше времена, особой потребности в Рунах нет. Взмахнул палочкой, наколдовал «Протего Тоталус» и щит готов. Да, он не выдержит сильной атаки, но зато создаётся легко и быстро.

Было видно, что профессор Бабблинг очень волнуется за судьбу предмета, которому посвятила всю свою жизнь.

На этом уроке она рассказала много полезного. Старший Футарк состоял из двадцати четырёх рун. Все они делились на три эттира по восемь символов в каждом. Бьёрну требовалось выучить значение их всех. В течение года Батшатаим пообещала рассказать, как составлять простейшие защитные цепочки. Она долго рассказывала, насколько полезны руны для волшебника, а главное, приводила примеры:
— Вот смотрите, юноша! Нашил волшебник несколько рун на подкладку мантии, — горячилась профессор, — и вот! Ему уже не страшны слабые сглазы и проклятья. Вроде бы мелочь, но позволит не отвлекаться лишний раз на защиту. Правда, многие предпочитают покупать готовые изделия, — потом добавляла она.

Профессор Бабблинг осталась довольна прошедшим занятием больше самого́ Бьёрна. Единственный в этом потоке ученик уверенно рассказал ей все значения символов Старшего Футарка. Немного подумав, Бабблинг выписала ему пропуск в Запретную секцию библиотеки и выдала список книг, которые следует прочитать до йольских каникул.

— Только, пожалуйста, не пытайтесь брать книги по Тёмной магии, — она строго посмотрела на Бьёрна. — Во-первых, это сразу станет известно библиотекарю и директору Дамблдору. На всех опасных манускриптах настроены специальные заклинания. А во-вторых, в таком случае, вы лишитесь возможности изучать нужные материалы по рунам.

Бьёрн согласно кивнул и пообещал, что будет смотреть только то, что относится к Рунологии.

— Ну, что ж, юноша, — казалось, профессор даже помолодела, настолько она светло улыбалась, довольная новым студентом. — Я жду вас на следующем занятии в пятницу после обеда. Всего хорошего.

— До свидания, профессор, — поклонился Бьёрн и вышел из кабинета. На сегодня ещё предстояло несколько часов занятий с мечом.

***

На следующий день первым уроком был Уход за магическими существами. Он проводился на опушке запретного леса сразу для двух факультетов. Одно то, что занятия будут проходить вне учебных классов, уже настраивали большинство студентов на весёлый лад. Профессором УЗМС оказался Сильванус Кеттлберн. Это был немолодой человек, наполовину состоящий из магических протезов, что, однако, не мешало ему весьма активно передвигаться.

— Пожалуй, работа магозоолога ещё более опасна, чем аврора, — пробормотал Сириус Блэк.

— И она мне уже не нравится, — передёрнулся Джеймс, глядя на то, как Кеттлберн размахивает протезом руки, весело рассказывая о своём предмете.

Уроки у Слизерина и Гриффиндора в который раз проходили вместе. Ученики обоих факультетов стояли перед профессором, однако не смешивались между собой.

— А сейчас я покажу вам гиппогрифа, — радостно вещал неугомонный профессор. — Жаль, конечно, что только издали. На них можно замечательно кататься. Он подвёл детей к небольшому загону, в котором на привязи находилось указанное волшебное существо. Голова орла, передние лапы зверя, с острыми загнутыми когтями, тоже напоминали птичьи. А задняя часть туловища животного была такой же, как у лошади. Судя по могучим крыльям, сложенным на крупе, гиппогриф был способен даже летать.

— Он очень любит церемонии и ненавидит неуважительное отношение. Если гиппогриф заметит такое поведение с вашей стороны, то непременно нападёт, — профессор важно воздел протез руки. — Поэтому при встрече с ними в дикой природе, начинаем кланяться и отступать. В таком случае животные вас не тронут.

Возвращаясь после урока в замок, Джеймс вполголоса спросил Бьёрна, использовал ли он информацию, как стать анимагом.

— Нет пока, у меня летом не было возможности, — покачал головой Магнуссон. — Надеюсь, в Хогвартсе всё получится. А вы уже готовы к финальному этапу?