Стрёмная башня

Модератор же, ни сказав ни слова, лишь показал мне большой палец, а потом пошёл следом за охотницей. Как я и предполагал, Чернецов не доложил ни о каких странностях, замеченных в данже у Тегрия.

***

Мне удалось связаться с Фонзой, когда мы прогуливались вечером мимо их корпуса. Облачаться в полное обмундирование смысла не имело, это вызвало бы лишние подозрения.

«Это свитки двойников», – ответила на мой вопрос Женя, – «Очень слабые, работают всего секунд пятнадцать, наверное».

«Лучше бы дала свитки телепортации», – буркнул я, пытаясь на ходу переиначить свой план.

«Ага. Я разгадала, как Дворфич нас тогда запалил. Сейчас весь Батон зачарован на эти свитки», – возмутилась Фонза, – «Попробуй я вам их передать, и Дворфич появился бы прямо в пещерах у гномов».

«Ладно, Женя, спасибо», – улыбнулся я, – «Через пятнадцать минут у Западного портала, полный сбор».

«В смысле?»

«В прямом. Кента не забудь», – ответил я.

«Ты с ума сошёл?! Да у меня… я… да я голову не помыла ещё!»

Я усмехнулся. Ей где чистая голова-то нужна? В подземелье, что ли?

«Всё, Женя, началось. Конец связи».

И, посвистывая, я побежал вслед за ушедшими вперёд тиммейтами. Мы все держались поближе к западным воротам, где уже поджидал нас Тегрий.

Гоблины чинили створку ворот под руководством Палыча, так что всё выглядело самым естественным образом.

То, что у нас оказались свитки двойников, возможно, даже лучше. Получится более естественный побег.

А, ну осталось ещё одно дело…

– Лекарь, расскажи Боре стих. О нём, о величайшем танке всех времён.

– Стихотворение? – Толя удивился, – То есть, я не ослышался?

Бобр вздохнул:

– Да, Толян, я оч… – он поперхнулся, будто это ему давалось с трудом, – Я очень хо… хочу…

– Давай, Боря, – процедил я сквозь зубы.

– Да, ядрён батон! Я ваще, ну ва-а-аще хочу услышать твои стихи!

Я улыбнулся:

– И что-нибудь, похожее на ту самую говлитовую эпоху.