Ангельское предательство

Глава 8. С глаз долой — из сердца вон

— Ева, ты в порядке? — спросила Дженнифер, как только они с дочерью пересекли портал и снова оказались всё в том же доме, откуда и ушли.

С момента, как мать подошла к ней, чтобы предложить вернуться обратно в их мир, девушка не проронила ни слова. Она просто еле кивала, иногда поднимала растерянный взгляд, когда понимала, что к ней обращаются, а после снова его опускала в землю, ничего не говоря.

Вот и сейчас, пройдя через портал, лишь потому что Джен взяла её за руку и повела за собой, Ева просто подняла стеклянный взгляд, когда поняла, что от неё чего-то ждут.

— Нет.

Она ответила так, будто ничего после объяснять было и не нужно. Будто это обычное дело быть сейчас «не в порядке». Произнесла это небольшое словечко, лишь потому что её попросили. И больше ничего говорить не собиралась.

Ева не помнила, как с ней прощался Эбнер, и что он там говорил. Не помнила, что проводить её явился сам Сатана. Она даже не заметила, что рога её исчезли сразу, как они пересекли портал. Все эти ненужные детали просто вылетели из головы, так и не запечатлевшись в памяти. Ведь после слов Райнхарда оставалась лишь пустота, в которую с трудом можно было пихнуть ещё что-то.

— Хочешь… — Джен растерянно осмотрелась, — может, хочешь чаю? Или набрать тебе ванную?

Снова пауза. Ева долго понимала, что от неё снова ждут ответа.

— Нет.

В этот раз она даже не подняла взгляда.

— Что же ты тогда будешь делать? — не переставала пытаться «растормошить» её мать.

Девушке понадобилось какое-то время, чтобы обдумать этот вопрос. У неё внутри словно что-то было сломано, отчего разум не хотел сполна функционировать как обычно. Она уже давно не плакала и не сжималась от боли. Её просто словно выключили. Одним щелчком. Раз и никаких чувств.

— Я хочу домой. — тихо ответила Ева, в конце концов.

— Но ты ведь… — Дженнифер стало неловко, — … ты ведь уже дома. И теперь можешь никуда отсюда не уходить.

— Нет. — голос был абсолютно пустым. — Я хочу к себе домой. Совсем домой. Моя мама… она, должно быть, волнуется.

Ева не вкладывала в эти слова особого смысла, не хотела показать всем этим Дженнифер её место в своей жизни. Однако то, что дочь говорила подобное в своём своеобразном «беспамятстве» лишний раз показало Джен, что она зря надеялась на легкое и светлое воссоединение. Смутившись, женщина активно закивала.

— Да, конечно, я понимаю. Я перемещу тебя поближе к дому, но перед этим…

Дженнифер сняла с шеи Слезу Авеля и протянула её дочери. Та же лишь медленно перевела пустой взгляд на кристалл, но не спешила его брать. Тогда Джен пришлось попросту вложить амулет в податливую руку. Она сжала кулачек Евы, а тот не разжимался лишь потому, что его будто бы зафиксировали.

— Ты жива, а значит, ты вновь наследница Сифа. Кристалл снова твой, и когда ты будешь готова изучать магию дальше — обязательно приходи ко мне. Я вложила в него заклинание перемещения. Если ты просто активируешь его магию и скажешь «домой», он переместит тебя сюда.

— Ладно. — пустой ответ и всё такой же стеклянный взгляд.

***

Дженнифер проводила дочь до самой двери особняка семьи Мерриман, а после исчезла. Она сказала что-то на прощание, но Ева совсем не слушала. Впрочем, когда она осталась одна и осмотрелась вокруг, то ей стало чуточку легче. Возможно, без Райнхарда у неё снова получится просто мирно жить своей жизнью. И именно сейчас, когда вокруг цвели все те же цветы, где-то за забором слышались голоса всё тех же соседей, девушке показалось, что у неё есть шанс вернуть себе свою старую жизнь. Разве что кристалл в её руке легким теплом напоминал о себе и всё портил.

Рядом раздалось навязчивое мелодичное мяуканье, и Ева заметила, что вокруг её ног нагло вьётся черная кошка. Животинка, как только на неё обратили взгляд, тут же лапами начала скрестись по ноге девушки вверх, будто бы просясь на руки.

— Встречаешь меня, да? — немного оживившись, наследница подняла настырную кошку, как та того и хотела. В благодарность хвостатая тепло замурчала.

Октавия уже давненько прибыла обратно и просто смирно ждала, когда вернется Ева. Дьяволицу немного раздражал тот факт, что придется и дальше прибывать в теле кошки, но, если следовать наказу брата: ничего не говорить наследнице, то выбора особого не было. По крайней мере, если бы к самой Октавии вдруг заявилась сестра мужчины, который недавно грубо бросил дьяволицу, она бы послала в бездну обоих. Да и родителей бы их следом. И вообще всю прочую родню. Так что оставалось просто старательно мурлыкать.

Держа кошку в одной руке, Ева повернула ручку входной двери, но та, конечно же, не поддавалась. Всё бы ничего, вот только ключи девушки остались в сумке, которую она обронила в школе. Наследнице было даже сложно это вспоминать. Хоть и прошло-то пару дней, но случилось так много, будто целая вечность канула, оставив шрамы на душе и теле. Так или иначе, не оставалось ничего кроме как постучать. Сначала тихо, будто бы бессильно, а затем громче, ведь никто почему-то не открывал.

Через минуту в коридоре послышались шаги. Кто-то припал к двери, а после раздался громкий, но расстроенный голос Натали:

— Виктор, я уже всё сказала, уходи.

— Мам, это я. — в этот раз Ева откликнулась мгновенно, больше не зависая.

Замки тут же спешно совершили несколько оборотов. Сначала один, потом второй. Словно за ними пытались спрятаться, как за последней линией обороны. Дверь распахнулась. На пороге стояла взвинченная и взволнованная Натали. Она выглядела ужасно. Обычно аккуратная и всегда ухоженная женщина завяла как цветок, который заперли без воды и света. Лицо её было опухшим от слез, волосы скомканы, ни о какой косметике не шло и речи. Вместо повседневного платья, на ней была какая-то растянутая старая пижама. Но, несмотря на своё состояние, как только Натали увидела дочь — тут же просияла, и на лице у неё появилась улыбка.

— Ева! Боже, где же ты была? Я так волновалась!

Она моментально обняла девушку, заставляя кошку меж ними спешно ретироваться на пол. В этих объятиях Ева ощутила себя такой любимой, такой нужной. Ей будто бы снова дали право побыть слабой. Её руки моментально также крепко обняли маму. Захотелось уткнуться ей в плечо и громко разрыдаться. Рассказать всё, что случилось, и долго объяснять, как же теперь тяжело и больно на душе. Но Натали выглядела так, будто это ей сейчас нужна была помощь. Поэтому Ева собрала всю волю в кулак, проглотила свои эмоции и не посмела проронить и слезинки. Лишь натянула на лицо улыбку и со скрежетом на сердце снова соврала, чуть дрожащим голосом:

— Я… мы с друзьями из школы после бала поехали отдыхать за город. Там не было связи, не могла позвонить. Ты прости меня, пожалуйста, мне очень-очень стыдно.

Натали отпустила дочь, и они вместе вошли в дом, прикрывая за собой дверь.

— Главное, что ты снова дома. Я уже столько себе всего напридумывала. — голос женщины сорвался, а глаза заблестели от слез.

Ева взяла мать за руку и крепко сжала ладонь.

— Ну что ты, не плачь, пожалуйста. Ничего страшного со мной не произошло. Я просто безответственная и глупая. Прости. Я так больше никогда не буду поступать.

Натали спешно закивала, утирая слезы и натянуто улыбаясь.

Ева осмотрелась вокруг. Дома было темно, совсем нигде не горел свет. Лишь из гостиной доносились какие-то отдаленные звуки работающего телевизора. Абсолютно пусто, кое-где даже неприбранно. Из шкафа возле входа вещи и вовсе были скинуты на пол, словно кто-то в спешке собирался.

— А что случилось? Ты сказала что-то странное, когда подумала, что это Виктор стучит. Да и почему дверь открыла ты, а не Вильгельм?

Губы Натали задрожали, а лицо снова накрыла вуаль печали и глубокой тоски. Она выглядела как свеча, которая еле-еле тлела, когда весь воск уже был практически выжжен. Хотела продолжать светить, но вот-вот должна была потухнуть.

— Он… — она начала отвечать, но тут же прервалась, не находя слов. — Знаешь, за то время, пока тебя не было, многое изменилось.

— Что?

— Понимаешь, полиция нашла того, кто отравил твою бабушку.

Ева моментально оживилась, услышав это. Её будто подхватила волна гнева и волнения, заставляя рубильник снова переключиться, а девушку ожить. Она вспомнила, что в её жизни есть и другие вещи, помимо боли, что причинил ей Райнхард. Даже если это ненависть к кому-то ещё незнакомому.

— Кто же это? — ей не терпелось узнать, будто это вернет Алексу к жизни.

— Это наша служанка, Ребекка. Когда офицеры пришли, чтобы арестовать её, она тут же всё и рассказала. Оказалось, у них с Виктором давно был роман, и он почему-то говорил ей, что лишь Алекса мешает ему бросить меня, и зажить счастливо в новом браке. Якобы с самого начала родители настояли на том, чтобы он женился на мне, а иначе отказали бы ему в наследстве. Такая чушь.

— Неужели она из-за этого… — голос Ева задрожал от осознания.

— Похоже на то. Виктор запудрил ей голову, переложив ответственность на свою мать, а Ребекка пошла на самые ужасные меры. Она имела доступ к еде и всем лекарствам Алексы. Никто даже не мог и предположить…

Казалось, Натали совсем не верила в то, что их брак с Виктором изначально мог быть лишь фальшивкой. В то время как Ева понимала, что история рассказанная Ребеккой более чем может оказаться правдой. Ведь Сатана заключил сделку именно с главой семейства, а тот уже должен был заставить своего сына жениться на женщине, которую выбрала Дженнифер. Все эти ниточки, которые запутались из-за рождения Евы, в итоге привели к огромному несчастью для многих людей. Это убивало её ещё больше.

— Прости меня, пожалуйста… — искренне зашептала она.

— Что ты, милая? Ты ведь не виновата в том, что Виктор оказался гадом, а Ребекка… — Натали сделала паузу, будто ей всё ещё было сложно это осознать. — … убийцей.

— Я виновата в этом гораздо больше, чем ты думаешь.

— Глупости…

Женщина снова обняла дочь, прижимая ту к себе со всей материнской теплотой. По щекам Натали медленно скатывались слезы. Приложив губы к черновласой голове Евы, она тихо зашептала:

— Ты моё самое большое счастье во всей этой ужасной ситуации. Из-за этого я ещё больше боялась, что ты в итоге не вернешься. Когда я заставила Виктора уйти, а Вильгельма после отпустила, потому что хотела побыть одна, этот большой дом показался мне ловушкой, в которой я навсегда заперта. Но ты вернулась и теперь мне гораздо легче, правда. Просто от мысли, что ты у меня есть.

Все эти слова пробирались прямо в самую душу Евы. Такая теплая и нежная материнская любовь врывалась внутрь и заставляла всю боль и черноту уйти. Наследница снова сполна чувствовала, что она кому-то невероятно сильно нужна. Хотелось обнять маму как можно крепче, и всё равно не получилось бы вложить в эти объятия всю ту любовь, которая отогревала Еву изнутри. Отогревала в тот самый момент, когда разбитая девушка так нуждалась в этом тепле.

— Спасибо. — тихонько шепнула наследница, понимая, что все-таки не может сдержать слез. — Я так рада, что ты меня ждала.

— Ну что за глупости? — Натали аккуратно отстранилась и теплыми пальцами вытерла влагу со щек дочери, будто та была совсем ребенком. — Конечно, я тебя ждала. И всегда буду ждать.