Дважды укушенный

-     Черт возьми, нет, - тут же ответил Уайатт. - Я взял себе за правило никогда не переносить машины, танки или гигантов.

Большой человек разразился лающим смехом. Потом последовало болезненное вздрагивание и стон.

-    Я справлюсь, - объявила София и шагнула вперед, чтобы поднять мужчину на руки, словно он весил чуть больше младенца. Когда Джи-Джи немедленно взревел в знак протеста, она закатила глаза и быстро направилась к двери в другом конце комнаты, бормоча: - Я поставлю тебя на пол через минуту.

Поняв, что дверь, к которой она направлялась, закрыта, Уайатт бросился вперед и открыл ее для нее, а затем с удивлением наблюдал, как она внесла огромного мужчину внутрь. София была ростом около пяти футов четырех дюймов и, похоже, весила не больше ста фунтов, но несла великана так, словно он был крохой.

Покачав головой, Уайатт вошел в кабинет и огляделся. Он был приличных размеров, с одной стеной, выкрашенной в темно-коричневый цвет, и тремя другими, выкрашенными в бежевый. Пол был деревянный. С одной стороны располагались большой письменный стол, диван, стул и телевизор, а с другой - несколько больших картотечных шкафов, принтер/ксерокс/факс и шредер, а в дальнем углу - небольшой бар. София обошла вокруг большого массивного дубового стола и усадила Джи-Джи в мягкое кожаное кресло. Затем подошла к бару, чтобы достать лед из морозильника. Она плеснула немного в стакан, а затем схватила бутылку газировки и вылила ее на лед.

-    Tahiti Treat? - усмехнулся Уайатт. - Блин, я обожаю такие штуки. Хотя уже сто лет не видел этот напиток в магазинах.

-    Теперь это называется Tahitian Treat, - сказал ему Джи-Джи.

-      Он заказывает его в Штатах по смехотворной цене, - сухо сказала София, ставя контейнер на место и закрывая холодильник.

-    Эй, я не комментирую то, что ты пьешь, - пробормотал Джи-Джи и добавил угрюмо:

-    спасибо, - когда она протянула ему стакан.

София кивнула и вышла из комнаты. - Я собираюсь открыться.

-      Спасибо, София, - повторил Джи-Джи и повернулся к Тибо и Валериану. - Так кто-нибудь из вас, ребята, собирается перевязать мне ребра или как?

-    Нет, - тут же ответил Тибо. - Доктор Рейчел уже едет, чтобы позаботиться о тебе.

-    Что? - с тревогой спросил Джи-Джи.

-      Я не собираюсь брать на себя ответственность за то, что одно из твоих ребер проткнет легкие или сердце, - твердо сказал ему Тибо. - Не хочу быть известен как бессмертный, который убил Зеленого Гиганта.

-    И я тоже, - добавил Валериан.

-    Трусы, - пробормотал Джи-Джи.

-    Рейчел скоро должна быть здесь. Они с Сэмом ходили по магазинам в центре города, когда я позвонил им, - объявил Тибо, когда Уайатт вернулся к открытой двери, чтобы посмотреть на Элспет. «Она все еще лежала молча и неподвижно на столе», - отметил он, нахмурившись.

-    В чем дело? Пакет ведь еще не пуст, правда? - спросил Валериан, подходя к нему и тоже глядя на Элспет.

-     Почти, - сказал Уайатт, но спросил: - почему она больше не кричит и не бьется? Неужели она больше не исцеляется? Ты сказал, что именно поэтому она так отреагировала после первого пакета, но сейчас она вообще не реагирует, а это ее третий пакет.

-     Все в порядке, - торжественно заверил он смертного. - Она просто измотала себя в первом раунде. Она начнет все сначала. Скоро, - мрачно добавил он, когда они услышали тихий стон. - Я собираюсь сменить пакет с кровью. Тибо, почему бы тебе не начать объяснять Уайатту про бессмертных, пока я это делаю?

-     Да, да, - сказал Тибо и задумчиво посмотрел на Уайатта. - Значит ... Элспет ничего тебе о нас не рассказывала?

Уайатт покачал головой и посмотрел в сторону кухни, когда Валериан вытащил пустой пакет изо рта Элспет и прилепил другой.

-     Отлично, - беспечно сказал Тибо. - Итак, хорошо, вот в чем дело. Наши предки пришли с Олимпа.

Уайатт обернулся и заморгал, глядя на него. - Олимп?

-    Да, мы дети Богов и нимф, поэтому мы очень сильные и очень сексуальные.

Взрыв смеха вырвался у Джи-Джи, за которым быстро последовало сдавленное проклятие. - Черт возьми, Тибо, прекрати это. Мне больно смеяться.

-    Извини, приятель, - сказал Тибо с усмешкой, а затем насмешливо добавил, - но если бы ты позволил своей матери обратить тебя, тебе не пришлось бы беспокоиться о таких вещах, как сломанные ребра. Ты бы уже исцелился.

-    Да заткнись ты и скажи ему правду, - раздраженно проворчал Джи-Джи.

-      Ладно. Господи, да ты на старости лет превращаешься в сварливого придурка, Джи-Джи, - обвинил его Тибо.

-     Мне тридцать шесть, - пробормотал Джи-Джи, закатывая глаза. - И я чертовски моложе тебя. А теперь начни сначала, и на этот раз правду.