Sword Art Online. Том 17. Алисизация. Пробуждение

На лице Вектора изобразилось недовольство.

Ой отвёл меч назад и вонзил его в пасть Хосигами, который как раз собирался сомкнуть на императоре челюсти. Тёмный свет разбушевался и пронзил дракона множеством лучей, высасывая всю Жизнь.

Хосигами пожертвовал собой ради семи секунд…

И Беркули воспользовался этой паузой.

Отчётливо ощущая, как за спиной умирает дракон, долгие годы служивший ему Верой и правдой, командир занёс над головой «Пронзатель времени», за клинком тянулся голубой след «Высвобождения воспоминаний».

Если запомнить только то, где стоял враг десять минут назад, возможность для атаки будет появляться с такой же частотой. Но окровавленные следы под ногами помогали преследовать прошлое императора.

Беркули нацелился на кровавый след, который показывал, где стоял Вектор спустя семь секунд после неудавшегося удара, и вложил в удар все силы.

У «Изнанки» есть особенность.

Поскольку эта атака напрямую влияет на внутренние системы мира, её мощь воздействует непосредственно на очки Жизни цели. От неё не спасёт даже Инкарнация. Вот почему способность Вектора, которая обезвреживала и впитывала любую боевую Инкарнацию, на этот раз не помогла ему.

Огромный запас отведённой Вектору Жизни моментально обнулился. Затем тело императора разрубило пополам от левого плеча до правого бедра.

Даже когда половинки тела императора Вектора съезжали друг по другу, его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций. Голубые глаза всё так же смотрели стеклянным взглядом.

За секунду до того, как верхняя половина тела коснулась вершины монолита, из сердца вырвался чёрный свет и устремился ввысь, становясь похожим на погребальный обелиск.

Когда свет потух, от императора не осталось и следа.

Через несколько секунд в правой руке Беркули разбился исчерпавший всю Жизнь «Пронзатель времени». * * *

«Как тепло… Вот бы ещё полежать».

Рыцарь единства Алиса улыбалась. Её сознание покачивалось на волнах лёгкости, которая приходит перед пробуждением ото сна.

Ласковый свет.

Большие колени, на которых она лежит.

Огрубевшая кожа руки, нежно гладившая её волосы.

«Папа…»

Сколько лет она уже не спала у кого-то на коленях? Как давно забыла это спокойствие, беззаботность, ощущение полной защищённости и того, что впереди всё будет хорошо?

«Ах… Но мне пора вставать».

Рыцарь единства Алиса открыла глаза, обрамлённые длинными ресницами.

Она увидела улыбающееся лицо немолодого мечника, склонившегося над ней с закрытыми глазами.

По его могучей шее и груди бежали старые шрамы. А поверх них — бесчисленные новые раны.

— Дядюшка? — прошептала Алиса, окончательно очнувшись.

«Да, точно, меня схватил дракон императора Вектора. Как глупо я поступила! Побежала, ни о чём не думая и не смотря за спину! Но дядюшка как всегда молодец. Поверить не могу, что он спас меня от вражеского генерала. Пока он с нами, нам всё нипочём».

Алиса вновь улыбнулась и приподнялась. Вдруг она ахнула, поняв, что раны есть не только на лице и груди командира рыцарей.

Его левая рука была отрублена по плечо. Лёгкий дальневосточный доспех покраснел от крови. А прямо под грудью зияла глубокая, жуткая рана.

— А… дядюшка! Командир Беркули! — закричала Алиса.

Она протянула руку, коснулась лица командира Беркули…

И только тогда осознала, что Жизнь старейшего рыцаря единства уже иссякла.* * *

«Ну что же ты, юная леди. Не плачь. Это должно было рано или поздно случиться, вот и случилось».

Командир рыцарей единства Беркули Синтесис Ван смотрел на златовласую девушку, рыдающую над его телом, и пытался заговорить с ней, но его голое уже не долетал до неё.

«Ты справишься, юная леди. Теперь ты сможешь даже без меня. Я знаю, ведь ты моя единственная ученица… и моя девочка».

Картина перед глазами постепенно затуманивалась. Улыбнувшись очаровательному златовласому рыцарю в последний раз, Беркули посмотрел на север и мысленно обратился к ещё одной девушке-рыцарю, ждавшей его под бескрайним небом.

Он не знал, услышала ли она его. В груди было одно-единственное чувство: наконец-то после стольких дней пришло время умереть.

«Ну… думаю, сдох я неплохо».

— Так и есть. Ты, наверное, счастлив, ведь тебя будет оплакивать множество людей, — прозвучал вдруг голос.

Беркули обернулся и увидел обнажённую стройную девушку с серебристыми волосами.

— Надо же… Так ты ещё жива, что ли? — спросил он, пожимая плечами.

Первосвященница Администратор моргнула серебристыми глазами и улыбнулась:

— Разумеется, нет. Это всего лишь я из твоих воспоминаний. Память об Администратор, сохранившаяся в твоей душе.

— Хм, не очень понимаю, как это, но… хорошо, что ты вот так улыбаешься в моих воспоминаниях.

Беркули усмехнулся и посмотрел в сторону. Рядом уже появился Хосигами и, вытянув голову, потёрся лбом о хозяина. Беркули почесал серебристые чешуйки на шее верного дракона и ловко запрыгнул ему на спину. Затем протянул руку и помог Первосвященнице сесть перед собой.

Единственная хозяйка Беркули, которой он служил всю свою долгую жизнь, обернулась и недоуменно склонила голову набок:

— Неужели ты не обижаешься на меня? Это ведь я заперла тебя в клетке вечности и много раз отбирала воспоминания.

Немного подумав, Беркули нашёл ответ:

— Я согласен, что прожил раздражающе долгую жизнь, но, по крайней мере, мне не было скучно. Да уж, это точно.

— Ясно… — коротко обронила Администратор.

Беркули отвёл от неё взгляд и потянул поводья Хосигами.

Дракон взмахнул прозрачными крыльями и устремился в бесконечное небо. * * *

Далеко под северным небом, с обеих сторон от груды развалин, некогда называвшихся Великими восточными вратами, по-прежнему сверлили друг друга взглядами десять тысяч резервных бойцов армии тьмы и четыре тысячи защитников мира людей.

В рядах армии Дарк Территори больше не было императора Вектора, поэтому никому из них не пришло бы в голову самовольно броситься в атаку, но армия защитников не знала об этом и продолжала держать оборону. Ничего не менялось уже долгое время.

У развалин, обдуваемых сухим ветром, стояла на безжизненной земле рыцарь единства Фанацио Синтесис Ту, которую оставили командовать основным войском защитников, Она отправила воинов и заклинателей отдыхать и готовиться к следующим битвам, но сама не смогла уснуть у себя в палатке и вышла прогуляться к развалинам.

Ночная тьма уже отступала, свет Солус постепенно окрашивал небо над Дарк Территори в красные — а над миром людей в синие — цвета.

Минуло уже больше половины суток с тех пор, как командир рыцарей Беркули прошёл через эти развалины и направился на юг Дарк Территори, ведя за собой отряд-приманку. Фанацио знала, что его путь далеко не из коротких, но всё равно не находила себе места, ведь ей оставалось только ждать.

Она сложила перед собой ладони, чтобы помолиться богиням о благополучном возвращении отряда, и прикрыла глаза…

Но вдруг широко распахнула их, будто бы наяву услышав голос любимого мужчины: «Прости, Фанацио. Кажется, мы больше не увидимся. Удачи тебе, и подари ему счастье…»

Окончание фразы она уже слышала: Беркули произнёс эти слова перед расставанием.

Рука в серебристой рукавице погладила живот. Новая жизнь зародилась в ней три месяца назад. Больше ста лет Беркули упорно отказывался притрагиваться к Фанацио. Возможно, он передумал, именно когда почувствовал приближение заветного часа.

Собственной смерти.

Поняв, что где-то под далёкими небесами иссякла Жизнь командира Беркули, Фанацио медленно опустилась на колени и закрыла руками лицо. Не выдержав, она разрыдалась.

Давным-давно Беркули рассказал ей, почему держался на расстоянии от Фанацио и всех остальных женщин. В мире людей дети рождаются только у тех мужчин и женщин, чей брак одобрен священником Церкви Аксиом. Однако, поскольку рыцари единства тоже обладают саном священника, им не нужны торжественные церемонии. Достаточно поклясться в любви, провести вместе ночь, и женщина забеременеет. Но так как Жизнь родителей заморожена, ребёнку будет суждено состариться и умереть намного раньше отца и матери. А получить от Первосвященницы такую же заморозку Жизни — судьба ещё более жестокая.

Беркули ответил на чувства Фанацио уже после смерти Первосвященницы. Другими словами, он решил увидеть короткую жизнь своего ребёнка.

И раз так…

— Не беспокойтесь, командир Беркули. Я дам этому ребёнку достойное воспитание. Он вырастет таким же отважным и гордым человеком, как и вы, — решительно объявила Фанацио сквозь слёзы.

«Но пока что… прости меня за скорбь».

Фанацио ничком упала вниз, сжала руками комья земли, по которой ходил Беркули, и разревелась в голос.