Overlord. Том 3. Кровавая валькирия

2

Пятый этаж Подземной гробницы Назарик представлял собой ледяные земли, созданные по образцу огромного ледника.

Светло-голубые ледяные глыбы, которые, казалось, светились изнутри, торчали тут и там среди бесконечных снежных просторов, словно причудливые надгробия. С затянутого тяжёлыми тучами неба сыпались белые хлопья снега, и их швырял туда-сюда, словно ребёнок игрушку, изменчивый ледяной ветер. Вдалеке виднелся занесённый снегом лес; деревья стояли как великаны, укутанные белыми одеждами.

Пронизывающий ветер трепал одежду на Айнзе. Вспомнив, в каком виде пришла сюда Альбедо, он спросил:

— Не замёрзнешь? Может, хоть латы свои наденешь? Время у нас есть.

Айнз обладал полной неуязвимостью к атакам холодом, поэтому он не мог замёрзнуть, какой бы мороз его ни встретил. Но с Альбедо дело обстояло по-другому. Возможно, в своей боевой экипировке она и не получала бы урона от царившего тут мороза, но сейчас на ней было лишь обычное белое платье. Айнз предложил ей переодеться ещё до того, как они телепортировались, но никак не мог избавиться от ощущения, что она терпит через силу, чтобы его впечатлить.

Альбедо нежно улыбнулась ему:

— Благодарю за беспокойство, владыка Айнз, но всё и правда в порядке. Такой холод мне не навредит.

Айнз кивнул.

Урон от холода обычно сопровождался площадным эффектом, замедляющим передвижение, однако его содержание обходилось дороговато, поэтому сейчас он был отключён. Может быть, благодаря этому Альбедо не так холодно? Или, возможно, у Альбедо есть некий навык или магический предмет, уменьшающий урон от холода?

Изначально снаряжением НПС снабжали те, кто их создал, и Айнз точно знал лишь арсенал Актёра Пандоры и парочки других, хоть и перепроверил параметры всех НПС сразу после того, как попал в этот мир.

Прогнав эти мысли из головы, он обратил взгляд на большое двухэтажное здание, стоящее прямо перед ними.

Их окружал мир льдин и сугробов, и лишь эта постройка, словно сошедшая со страниц старых сказок, выбивалась из общей картины. Она казалась бы уютной и манящей, если бы не наметённые перед ней сугробы и не иней, сковавший стены. Всё это нагоняло ещё больше жути, превращая сказку в страшилку.

Да и название у этого здания было отнюдь не сказочное.

«Ледяная тюрьма». Сюда бросали всех, кто решался выступить против Назарика.

— Идём? — коротко спросил Айнз, отдирая от косяка примёрзшую дверь. Она поддалась легко, несмотря на сугробы и лёд, словно приглашая путников внутрь.

Стоило приоткрыть дверь, как из проёма ударило морозом. Внутри было даже холоднее, чем снаружи. И это всё-таки заставило Альбедо содрогнуться. Заметив это, Айнз протянул руку и достал из пустоты алую мантию. По краю её тянулся узор, похожий на языки пламени.

— Альбедо, надень это. У неё нет особенных волшебных свойств, но от холода этого должно хватить.

— О, она чудесна! Благодарю! Я буду беречь её всю жизнь как величайшее сокровище!

Айнз ведь не сказал ни слова о том, что хочет отдать её насовсем… Но, видя счастливую улыбку, которой озарилось лицо Альбедо, он не стал возражать и лишь обратил взгляд по ту сторону двери. Прямо в тихий, тёмный коридор, тянувшийся куда-то вглубь.

— Кстати, а выжившие члены «Солнечного писания» тоже ведь здесь?

— Да. Нейронист заботливо за ними присматривает. Как же тепло… прямо как в ваших объятиях, о владыка… — Альбедо захихикала.

— А… вот и хорошо.

Вряд ли в объятиях голых, без кожи и мяса, костей было бы особенно тепло, но и об этом Айнз напоминать не собирался. Он не был настолько глух к чужим чувствам. Отвернувшись от счастливо кутающейся в мантию Альбедо, он величественно зашагал вперёд.

— Не теряй время. У нас его не так много.

— Д-да!

Пассивный навык Айнза, «Благословение бессмертия», сообщал ему местоположение каждой нежити в этом здании. Это раздражало, и Айнз, отключив навык, продолжил идти по покрывающему пол льду, игнорируя иногда попадавшихся на глаза неживых прислужников. Не включи он заранее защиту от помех передвижению, обязательно поскользнулся бы.

— Мне вызвать Нейронист, владыка Айнз? Высшему существу не годится бродить по такому месту без эскорта, тем более где тут что…

— Нет, это необязательно. Да и язык у Нейронист подвешен… слишком уж хорошо. Не то чтобы это было плохо, но сейчас мы очень спешим. Нельзя терять времени.

— Хорошо. В таком случае я потом передам Нейронист, чтобы она впредь не отвлекала вас пустой болтовнёй. И постараюсь донести свою мысль максимально ясно.

— Нет-нет, это тоже не обязательно. Мне это не мешает.

— Но…

Идущая рядом Альбедо нахмурилась, а Айнз горько усмехнулся в уме. Хорошо, что они все заботятся о своём господине, однако такими темпами ему скоро и пожаловаться толком нельзя будет, чтобы кто-то не кинулся что-то предпринимать.

— Всё хорошо. Я же всех вас люблю. Всех вас. И плохое, и хорошее в вас создали мои старые друзья. И если меня не устраивает что-то, что они вложили в вас, это лишь моя проблема, не ваша.

Именно так. И если Шалтир предала их не по принуждению, а потому, что она была такой создана, ему придётся её просто простить. Ведь такой её желал видеть создатель, Перорончино. Вот только не таким он был человеком, чтобы сеять семя раздора в гильдии. Именно это и смущало Айнза. Тот, конечно, был со странностями, однако высоко ценил мир между товарищами.

«Да, причина измены наверняка внешняя. И изменение в списке явно указывает именно на контроль разума… Хотя, конечно, слишком многое ещё не ясно. Нельзя быть уверенным, что устройство мира осталось прежним после перехода, да я уже и не помню всех параметров НПС. К тому же, похоже, их характер частично схож с характером их создателей… Возможно, потому, что никому не под силу запрограммировать абсолютно всё. В таком случае виной всему… настройки её характера? Она была создана такой, чтобы однажды учинить какую-нибудь глупость? Перорончино увлекался эроге — может, потому и предрешил для неё какой-то переломный момент?.. А ведь вполне может быть».

Айнз бессильно вздохнул и лишь тогда вдруг заметил изменения, произошедшие с идущей рядом спутницей. Она молчала, шагая по уходящему вдаль коридору, однако теперь, похоже, не пыталась деловито следовать за Айнзом по пятам, как делала всё это время. Да и взгляд, устремлённый куда-то во мрак, казался расфокусированным и отсутствующим.

Губы Альбедо шевелились. Айнз прислушался…

— Люблю… Люблю… Люблю… — непрерывно бормотала она, словно заевшая пластинка.

— Эй, Альбедо. Всех, понимаешь? Всех люблю.

Альбедо повернулась к нему странно скованным движением.

— Но «всех» — это же включая и меня? Правда ведь?

— А, ну да.

Альбедо очаровательно хихикнула и подпрыгнула на месте, не в силах сдержать радость, — и врезалась головой в потолок. Таково уж бремя нечеловеческой силы.

Потолок раскатисто скрипнул — скорее, даже треснул — и содрогнулся, будто в него врезалось пушечное ядро. Удар наделал столько шума, что из пола и потолка начали выглядывать полупрозрачные нематериальные монстры.

Нежить, населяющая этот дом, — та самая, которую навык Айнза показал ещё при входе.

— Нет-нет, всё в порядке. Ничего страшного, — заверил их он, поглядывая на чуть ли не напевающую от счастья Альбедо. Она, благодаря навыку своей расы, уменьшающему урон, наверняка и боли-то не почувствовала.

Разношёрстная стайка нежити вежливо поклонилась и снова растаяла в воздухе, возвращаясь к своим прямым обязанностям — ожиданию нашествия чужаков.

— Альбедо. Мы скоро уже придём к камере твоей сестры. Ты готова?

Её полное блаженства лицо мгновенно приобрело рабочую сдержанность.

— Поняла. Кукла.

— Да. Давай её сюда.

Альбедо протянула руку к стене, и оттуда материализовалась, падая ей в руки, кукла. Небольшая, по пропорциям и размерам напоминающая младенца.

Айнз забрал её из рук Альбедо и внимательно осмотрел.

— Ну и жуть…

Эта кукла была злой пародией на ребёнка. Она напоминала страшного купидона, и особенно пугающей деталью были огромные, широко распахнутые глаза. Айнз приподнял несуществующую бровь и вновь обратил взгляд в конец коридора. Стена тупика была расписана фреской, а посередине зияла дверь.

Мать, нежно держащая ребёнка на руках. Ничем не примечательная по большому счёту картина. Однако время оказалось к фреске беспощадно: краска местами посыпалась и облупилась, уродуя столь пасторальную сценку. Дитя вообще исчезло практически полностью — на руках у счастливой матери лежали лишь его останки.

Айнз отворил дверь. Та отъехала в сторону совершенно бесшумно, и из недр комнаты на гостей хлынул детский плач. И вовсе не одного или двух детей, да и на эхо это тоже не получилось бы списать.

Десятки, сотни детских голосов сливались воедино и давили на Айнза и Альбедо, словно желая вытеснить их из камеры. Но внутри, разумеется, не видно было ни одного ребёнка.

А всё потому, что они оставались невидимыми.

Камера оказалась совершенно пуста, за исключением люльки в самой середине — её качала хранящая молчание женщина. Облачённая в траурные одежды, она не произнесла ни слова, даже когда Айнз и Альбедо вошли, — лишь продолжала качать, и лица её, скрытого чёрными длинными волосами, было не разглядеть.

В другое время, найдя НПС, игнорирующего таким образом владыку Айнза, Альбедо обязательно устроила бы ему разнос. Но этой женщине она не спешила ничего говорить. И Айнз хорошо знал почему — да и сама напряжённая поза, в которой замерла Альбедо, говорила о многом.

— Что ж, начнём?

— Да, думаю, да. Только будьте осторожны.

Эти короткие фразы, брошенные гостями друг другу, сыграли роль красной тряпки для быка. Покачивания мгновенно прервались, а в следующий миг лежавшие на краю люльки руки с дрожью потянулись внутрь, доставая на свет младенца… то есть нет — очередную куклу.

— Нет, нет, нет, нет! — Женщина широко размахнулась и швырнула куклу в стену. Она разбилась, разлетевшись на мелкие кусочки.

— Мой-мой-мой… Мой ребёнок! — Женщина заскрежетала зубами, и плач, доносящийся от пола и с потолка, начал нарастать. Теперь наконец показались и источники звука: пол был усеян полупрозрачными кусками мяса, похожими на грудных детей.

— Интересно, сколько Табуле стоили все эти монстры…

Монстров пятнадцатого-двадцатого уровней, похожих на новорождённых детей, называли Падшими детьми. В «Иггдрасиле» можно было за внутриигровую валюту разместить в подземельях монстров, не появляющихся автоматически. В случае смерти такие монстры не возрождались, поэтому большинство игроков считали это чересчур расточительным, и пользовались такой функцией разве что любители скрупулёзно отыгрывать свои игровые роли. То, что Табула Смарагдина разместил здесь столько Падших, пусть и низкоуровневых, намекало на то, что подобные увлечения были ему не чужды.

Пока Айнз предавался ностальгическим воспоминаниям, женщина достала откуда-то огромные ножницы и крепко сжала их в руках. Из-под неухоженных, висящих как пакля, волос на Айнза и его спутницу сверкнули яростные глаза.

— Вы-вы-вы! Моё дитя… вы его… моё дитя, вы… Вы забрали его, вы-вы-вы!..