Overlord. Том 2. Тёмный воин

2

— Хм… — Айнз заинтригованно хмыкнул, глядя на творящееся в деревне.

Группа местных жителей выстроилась в ряд. Там были и стар и млад: и тучная мамаша лет сорока, и мальчик, которому едва перевалило за десять лет. Объединяла их лишь решимость, граничащая с враждебностью, написанная на лицах. Селяне были настроены очень серьёзно.

С ними говорил гоблин, вооружённый луком. Несмотря на выдающийся слух, даже Айнз с такого расстояния не смог разобрать ни слова. Через некоторое время все собравшиеся принялись неловко накладывать стрелы на тетиву своих луков — совсем простых и коротких, выглядящих так потрёпанно и жалко, будто самодельные. Лучники натянули тетиву до упора, целясь в мишени — стоящие в отдалении соломенные снопы, перевязанные на манер человечков.

Гоблин что-то рявкнул — видимо, отдав приказ, и селяне одновременно отпустили тетиву. Несмотря на грубо сработанные луки, стрелы описали красивую дугу и вонзились в связки соломы. Ни одна не ушла мимо цели.

— Неплохо, — похвалил Айнз.

— Вы это всерьёз? — с сомнением спросила Набэ из-за его спины, где и стояла всё это время.

Должно быть, она не могла понять, чем деревенские заслужили его похвалу. По сравнению с тренировками лучников Великой подземной гробницы Назарик, это нельзя было назвать даже детской вознёй.

Осознав, что она чувствует, Айнз горько усмехнулся под шлемом:

— Всё так, как ты думаешь. У них нет выдающегося мастерства. Но перед тобой люди, которые десять дней назад впервые взяли в руки лук. Все они здесь не просто потому, что не собираются позволить кому-то ещё раз забрать жизни их близких и родных, а потому, что готовы драться, когда кто-то вновь явится за этим. Разве это не достойно похвалы?

— П-прошу прощения… Я не задумывалась об этом настолько глубоко…

— Всё нормально, тебе и не нужно. Ведь их навыки и правда не за что хвалить.

Глядя, как ещё один просвистевший в воздухе залп из стрел вонзился в снопы, Айнз вдруг задумался. Насколько сильными смогут стать люди? А насколько сильным способен стать он сам?

Он попал в этот мир, будучи максимального для «Иггдрасиля» уровня — сотого, а его шкала дополнительных очков опыта была почти полной, насчитывая девять десятых опыта, соответствующего следующему уровню. И поскольку все его навыки, по-видимому, перешли вместе с Айнзом, этот дополнительный опыт, скорее всего, перешёл тоже, хотя он и не был в этом уверен до конца. Вопрос состоял в том, возможно ли набрать недостающие десять процентов и перейти на новый, сто первый уровень.

Айнзу казалось, что он очень близок к ответу. Сильнее ему не стать. Он и так уже на пределе своих возможностей. И в то время как сила Айнза оставалась статичной, слабость местных обитателей давала им возможность расти до неизвестных ему пределов. Если вдруг окажется, что у созданий этого мира нет максимального уровня и они смогут развиваться и дальше, перевалив за сотый уровень «Иггдрасиля», то для Великой подземной гробницы Назарик настанут тяжёлые времена.

На самом деле подобный исход…

— Не так уж и невозможен.

Шесть Богов теократии Слейн — в которых Айнз подозревал игроков — появились в этом мире шестьсот лет назад. Почему произошёл такой разрыв между их появлением и появлением Айнза — загадка, но, если они гетероморфы, продолжительность жизни которых не ограничена, или обладают определёнными классами, дарующими долголетие, вполне возможно, что Шесть Богов всё ещё живы.

И если они всё ещё покровительствуют теократии Слейн, то все эти шестьсот лет Боги могли помогать своим служителям пауэр-левелингом — процессом, когда, объединяясь с более сильным игроком, можно получать опыт быстрее обычного. В таком случае неудивительно, если кто-то из Слейна успешно перевалил за сотый уровень.

Но если всё и правда так, то почему теократия Слейн не правит всем миром? Возможно, потому, что на свете есть существа не менее могущественные? А может, причина в том, что в этом мире сотый уровень — уже не столь внушительный показатель…

Все эти мысли причиняли ему практически реальную боль — словно кто-то раз за разом вонзал лезвие в его несуществующий желудок.

А если Шесть Богов и правда игроки, то в текущем состоянии, когда ему слишком мало известно об этом мире, по отношению к ним следует вести себя довольно миролюбиво. Но согласно информации, полученной от бойцов «Солнечного писания», напавшие на деревню имперские рыцари были на самом деле замаскированными агентами теократии Слейн, а значит, то, что он спас деревню, оказалось враждебным шагом по отношению к ней.

— Может, и не стоило их спасать…

Безусловно, надо сделать сбор информации приоритетной задачей.

Рассеянно размышляя об этом, Айнз вдруг заметил бегущего к ним со всех ног юношу. Глаза его, обычно скрытые густой чёлкой, теперь было видно, когда волосы подпрыгивали в такт прыжкам. И их взгляд был направлен на Айнза.

У него появилось плохое предчувствие. Ведь староста деревни некоторое время назад торопился к нему с точно таким же видом.

— Что такое? Опять беда? Ох уж мне эта деревня… — проворчал Айнз, когда Нфирия остановился прямо перед ним.

Юноша тяжело дышал, а по лбу его струился пот. Нфирия отбросил намокшую от пота чёлку, пристально глядя на Айнза. Поначалу он открыл и закрыл рот, не решаясь заговорить или не в силах выбрать, кто из двоих готов ему ответить. Наконец он решился и обратился к Айнзу:

— Скажите, Момон, вы — Айнз Ул Гоун?

Настолько неожиданный вопрос заставил Айнза онеметь. Ему бы стоило сейчас сказать: «Нет, и я понятия не имею, кто это». Но простительно ли отрицать принадлежность к славному имени, что они создали вместе с былыми товарищами по гильдии? Есть ли у него право отрекаться от него после того, как он сам же им назвался?

Затянувшееся молчание поведало Нфирии всё, что он хотел знать.

— Вот оно как. Что ж, спасибо вам, господин Гоун! За то, что спасли эту деревню. И Энри. — Нфирия благодарно склонил голову.

Лишь тогда Айнз смог выдавить:

— Да нет же. Я вовсе не…

Нфирия прервал его понимающим кивком:

— Да, я знаю. Вы по какой-то причине скрываете своё имя. Но я всё равно хотел поблагодарить вас за спасение деревни… Нет, за спасение Энри. Спасибо, что защитили девушку, которую я люблю.

Айнз ничего не ответил склонившемуся ещё ниже Нфирии. От слова «люблю» его охватило чувство ностальгии по собственной юности, так хорошо знакомое мужчинам в возрасте за тридцать, но разум больше занимала другая мысль.

— Ладно-ладно. Всё, подними голову.

Своим ответом он чуть ли не прямым текстом признавал, что он и есть Айнз Ул Гоун, но что поделать — Айнз смирился. Было очевидно, что, как ни изворачивайся, переубедить Нфирию уже не выйдет.

— Как скажете. И ещё, господин Гоун… Я тоже от вас кое-что скрывал.

— Давай-ка отойдём вон туда. Набэ, стой тут.

Он отвёл Нфирию в сторонку, поскольку боялся, что, если юноша ляпнет что-то подозрительное, Нарберал сорвётся и попросту убьёт его на месте. Оказавшись достаточно далеко, Айнз повернулся к собеседнику, готовый слушать.

— На самом деле… — Нфирия сглотнул, а потом решительно продолжил: — Дело в том зелье, которое вы подарили девушке из таверны. Оно очень редкое, господин Гоун, и традиционными способами такого не сваришь. Я очень хотел узнать, что же за человек носит при себе такие зелья, а также — как их готовить. Потому я и придумал это задание. Простите меня, мне очень стыдно…

— Теперь понятно.

Да, с этим он крупно облажался. Сначала он дал целебное зелье Энри в Карне. А потом отдал точно такое же в Э-Рантеле. Именно это и разрушило его инкогнито. Тогда, может быть…

«Забрать его назад? Жаль, я не спросил имени той авантюристки… Ну, что сделано — то сделано, поздно сожалеть».

Айнз считал, что тогда, в Э-Рантеле, избрал самый выгодный вариант. Когда та девушка заявила, что если он разжился таким доспехом, то уж одно-то целебное зелье у него найдётся — вернее всего, она говорила в запале, не подозревая даже, что и впрямь его получит. Но это сильно сузило выбор для Айнза.

К примеру, взять человека, выходящего из дорогого автомобиля. Если видно, что и в свою внешность он вложился соответственно, то окружающие будут считать, что такая машина ему вполне по статусу. А если владелец такого автомобиля выглядит бедняком? О нём подумают, что он спустил на автомобиль последние деньги, и этот человек рискует стать объектом насмешек.

Айнз не хотел подобной участи для себя, потому и сделал то, что сделал. Откажись он возместить авантюристке убытки, и его бы принялись осуждать, в первую очередь из зависти: и за неприлично хорошие доспехи, и за неприлично красивую спутницу. К нему бы прицепились всякие дурные слухи, и, скорее всего, надолго. А людей, желающих посыпать соль на рану, нашлось бы немало.

Он пришёл в город, чтобы прославиться в образе авантюриста, из-за чего стоило избегать ситуаций, которые могли испортить его имидж. Поэтому Айнз и отдал зелье, тщательно всё взвесив. Но, как оказалось, это всё равно была лотерея, и он в ней проиграл. Впрочем, он ничуть не расстроился. Неудача не выглядела смертельной, требовалось просто исправить ситуацию. В конце концов, ему не привыкать: Айнз никогда не был удачливым и ни разу не ошибающимся парнем. Но он никак не мог взять в толк, за что же извиняется Нфирия.

— Но почему ты говоришь, что тебе стыдно? Ты ведь не сделал ничего плохого.

— А?..

— Конечно, не очень красиво, что ты улыбался и пожимал мне руку, скрывая истинные причины нашего знакомства, но ты же просто хотел познакомиться со мной, верно? Так в чём проблема? — с искренним любопытством поинтересовался Айнз.

— Вы так великодушны, господин Гоун… — восторженно выдохнул Нфирия, и Айнз удивился ещё больше.

Всё общество держится на связях и знакомствах, так что плохого в желании наладить контакт с полезным человеком? Хотя, конечно, отчасти он понимал опасения Нфирии. С точки зрения юноши, должно быть, эти действия выглядели как попытка втереться в доверие и выведать секреты фирмы.

— А если бы я рассказал, как готовить такие зелья, как бы ты использовал эти знания?

Изо рта Нфирии вырвалось удивлённое восклицание, и он умолк на пару секунд, ища ответ:

— Об этом я ещё не задумывался. Мне просто интересно узнать, как оно сделано, вот и всё. И бабушка моя думает так же.

— Ясно. Тогда хорошо. Будь у тебя на этот рецепт какие-то коварные планы, мой ответ мог бы быть иным, но если тебе просто интересно, то в этом нет ничего страшного.

— Теперь-то я понимаю… за что люди так вас уважают… — пробормотал юноша. Пот уже высох, и чёлка Нфирии, как и прежде, закрыла глаза, но они даже сквозь волосы сверкали обожанием. Молодой зельевар смотрел на него, как подростки, фанаты бейсбола, смотрят на профессиональных игроков.

Должно быть, эта реакция напомнила Айнзу восхищение, испытанное им самим при первой встрече со своими могущественными друзьями, — ещё в те времена, когда его постоянно убивали другие игроки. Ему стало стыдно за свою прежнюю впечатлительность, но и эта эмоция оказалась быстро сглажена. Удивляясь, что воспоминание так его задело, он быстро взял себя в руки и вернулся к делу. Для начала надо было кое-что выяснить…