Небесная танцовщица и капитан

Элли ушла не оглянувшись. Она была так взволнована, что вряд ли могла продолжать разговор. Ей нужно было побыть одной и обо всем хорошенько подумать.

Были ли последние слова доктора угрозой? Если она не придет к нему и не даст исследовать себя, он на нее донесет? Что ей теперь делать?

Вот еще вопрос: почему доктора занесло сюда, в трюмы? Чем он здесь занимался, когда встретил ее? * * *

Проходя через отсек с цирковыми животными, Элли ненадолго задержалась у клеток.

У тигров после обеда был тихий час. Но Раджа почувствовал присутствие гостьи: он дернул ухом и приоткрыл желтые глаза.

– Кис-кис-кис, – тихо позвала его Элли с улыбкой. – Ах ты мой красивый!

Тигр перевернулся на спину и лениво потянулся, давая полюбоваться мехом на пузе.

Ну точь-в-точь как кот Фил, который жил у мастера Фукса! Интересно, что с ним сталось? Кто его забрал после того, как дом мастера был продан? Может, Фил сейчас живет на улице, голодный, бесприютный...

Элли тяжело вздохнула и отправилась дальше. Кот Фил – еще один друг, которого она потеряла. Не так уж много у нее было друзей в жизни.

– Привет, ребята! – Элли со стуком поставила чан у отсека и заглянула за перегородку.

В тенях зашевелились крупные фигуры. Големы один за одним медленно подошли к перегородке и выстроились в очередь. Они покорно ждали. Как нищие дети в приюте. И такие же беспомощные, несмотря на всю их мощь.

– Сейчас, сейчас… – засуетилась Элли. – Ешьте, ребята, набирайтесь сил.

Она быстро выполнила все необходимые операции. Ей часто приходилось помогать мастеру Фуксу, когда тот обслуживал големов в своей мастерской.

Големы один за другим отходили от перегородки и замирали у стены. После того как они получали свою порцию, в их внутренностях начинало тихо жужжать и постукивать.

Но один голем остался стоять лицом к лицу с Элли. Она его узнала – у него на нагрудной пластине была длинная царапина, которую никто не утрудился заполировать. Именно с этим големом она общалась в день экскурсии.

Элли похлопала его по плечу.

– Можно, я буду звать тебя Миком? – спросила она. – Так звали другого моего друга, голема. Он служил охранником в кабаре. Он очень храбрый. Ты тоже храбрый парень, да?

Стеклянные глаза голема смотрели прямо на Элли, и ей казалось, что железный монстр всматривается в нее с любопытством, пытаясь понять, кто перед ним – друг или враг.

Издалека донесся низкий рык – тигры проснулись.

Голем медленно протянул руку и вопросительно склонил голову к плечу.

– Там везут цирковых животных, – объяснила Элли. Наверное, она правильно истолковала его жест? Мику любопытно. – Ты с ними знаком. Ты же служил в цирке, да?

Голем едва заметно кивнул.

Он сказал ей «да»! Ну как можно утверждать, что големы не мыслят и не испытывают эмоций? Все они понимают!

– Ты по ним скучаешь, – сказала Элли. – Понимаю. Тебя везут неизвестно куда… и неизвестно, что тебя ждет.

Она со вздохом села на корточки и прислонилась плечом к переборке.

– Ничего, Мик, все будет хорошо…

Голем переступил с ноги на ногу и немного наклонился, чтобы лучше видеть Элли.

– А у меня беда, Мик, – продолжала Элли. – Меня скоро высадят с дирижабля и сдадут полиции.

Она горько покачала головой и продолжала говорить. Мик терпеливо слушал.

– Капитан Ларсен очень сердит на меня. И мне от этого плохо. Понимаешь Мик, сначала он показался мне добрым. Мне нравилось с ним разговаривать. И я ему нравилась… мне так казалось. Я даже думала, что мы подружимся, представляешь? Мне хотелось с ним подружиться. Я раньше не встречала таких мужчин. Но я его обманула. И теперь ничего не исправить.

Элли устало потерла лоб и встала.

– Вот такие дела, Мик.

Голем протянул руку, как будто желая коснуться Элли, но его железная конечность зависла в воздухе, а потом безжизненно упала.

– Спасибо, что выслушал мое нытье. Можно, я буду приходить к тебе и разговаривать?

Голем кивнул!

Элли улыбнулась.

– Ты славный парень, Мик. Спасибо тебе.

Элли подняла чан и отправилась обратно.

Она сделала лишь несколько шагов, как послышался шорох, и от затененной стены отделился высокий силуэт, который она тотчас же узнала.

Точно бездна разверзлась у Элли под ногами. Она встала, как вкопанная, и попыталась успокоиться.

Она же сама хотела этой встречи, разве нет? Вот и получила ее. Даже не пришлось крутиться возле командного отсека.

Капитан Ларсен пересек коридор и остановился прямо перед ней.

– Почему вы тут, а не на камбузе? – спросил он сурово.

– Меня отправили покормить големов, – ответила Элли, облизав пересохшие губы, и качнула в руках чан, показывая – вот, видите! Я не вру.

– Понятно, – ответил Ларсен. Он смотрел на нее долгим пронзительным взглядом, от которого у Элли возникла уверенность, что Ларсен может читать ее мысли.

– Мне запрещено ходить по судну? Но я не праздно шатаюсь. Я работаю. Как вы велели.

– Вам не запрещено ходить по судну, если вы выполняете распоряжения госпожи Матильды.

Элли молча кивнула, вцепившись в чан, как в спасательный круг.

– С кем вы разговаривали? Я слышал голос.

– С големами. И много вы услышали?

– Кое-что.

Кое-что! И какие же он сделал из этого выводы?

Ларсен больше ничего не добавил к своему замечанию. Он так и не сдвинулся с места и не дал ей пройти. Возможно, он вознамерился стоять здесь всю ночь как столб.

В течение дня Элли не раз репетировала разговор с Эвклидом, но теперь все заранее придуманные слова куда-то делись.

– Как вам на камбузе? Справляетесь? – спросил капитан. – Как прошел день?

Элли иглою кольнула обида.

Он посадил ее под арест, обвинил невесть в чем, а теперь мило интересуется, как прошел ее день!

Но злиться долго не получилось: в голосе капитана вовсе не слышалось злорадства. В нем слышалась забота. И даже, пожалуй, его тон был слегка виноватый!

Элли медленно подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Капитан держал под мышкой толстый кожаный тубус, и был одет тепло, как будто собрался выходить наружу – в свитере и толстой куртке нараспашку поверх кителя.

А китель под курткой у него был застегнут неправильно – капитан пропустил петлю! Ей вдруг стало смешно, и у нее аж руки зачесались – так ей захотелось исправить допущенную им небрежность.

Она улыбнулась.

– Я отлично справляюсь. Спасибо, что выпустили меня из заточения. В каптерке довольно неуютно.

– Госпожа Селеста, вы же понимаете, что... – начал он сухо.

– Я и правда вам очень благодарна! – горячо перебила она его. Хватит с нее его капитанских выговоров! – Мне нравится на камбузе. Там работают милые люди. С ними веселее, чем в салоне первого класса! В жизни так не веселилась, как сегодня.

– Тут я с вами соглашусь, – сказал Ларсен и осторожно опустил тяжелый тубус на пол. – С госпожой Матильдой не соскучишься. Мне уже рассказали о вашем бенефисе с картошкой и тарелками.

Ей понравилось, как он ответил. Кажется, он настроен на диалог. Нельзя упускать такую возможность! Но вести серьезный разговор с пустым чаном в руках не получится.

Она поставила чан рядом с капитанским тубусом, выпрямилась, сцепила руки и решительно заговорила:

– Господин Ларсен, пожалуйста, оставьте меня в экипаже до конца полета! Неужели вам обязательно нужно сдать меня полиции? Я не преступница, честно-честно! Я просто девушка, которая… – она прерывисто вздохнула и закончила скомкано: – девушка, которая попала в сложную ситуацию и не знает, что делать дальше.

Капитан недобро прищурился, а потом стремительно подался вперед, наклонился и уперся рукой о стену над плечом Элли.

Элли изо всех сил вжалась в переборку. Прямо перед ней нависло внезапно ожесточившееся лицо капитана. Его мускулистая рука, затянутая в толстую кожу куртки, почти касалась ее щеки.

Элли ощутила себя в ловушке. Ее сердце заколотилось – но не только от страха. Ее вдруг охватило горячее, болезненное волнение.

– В сложную ситуацию, вот как? – сказал Ларсен с тихой угрозой. – И какую же именно? Можете сказать на этот раз правду? Или будете настаивать на версии с гангстерами, которые на вас охотятся?

Элли судорожно сглотнула и мотнула головой.

– Нет. Я не буду настаивать на этой версии, раз она вам не нравится.

Она прикусила язык, не решаясь продолжать. Когда капитан вот так прижал ее к стене и ведет допрос, того и гляди, выложишь все как на духу.

– Другую версию еще не сочинили?

– Времени не было сочинять. Работы, знаете ли, много, – выдавила Элли, чувствуя, что ходит по грани.

– Ясно. Правды я от вас не услышу.

– Если скажу правду, вы обещаете, что доставите меня до Федератов?

– Не смейте ставить мне условия, госпожа Селеста. По инструкции я должен передать вас полиции.

Она содрогнулась от его неумолимого тона.

– Хорошо. Поняла вас. Инструкция так инструкция. Пустите меня. Пойду на камбуз. Мне еще кастрюли драить. Больше не буду досаждать вам с глупыми просьбами.

Капитан не шелохнулся.

– Знаете, госпожа Селеста, а ведь вы мне поначалу понравились, – вдруг заявил он негромко. – Вы нравитесь мне и сейчас. Вы мошенница. Но мне показалось, в вас есть стержень, огонь… благородство. Искренность. Но нет. Ваша искренность была игрой. Вы решили меня охмурить ради своих целей. Выставить идиотом. Вы чертова артистка!

Он стиснул челюсти так, что выступили желваки. На виске у него пульсировала жилка.

Элли смотрела на него с недоумением. Он говорил обидные слова, но его короткая речь прозвучала почти страстно. Что поразило ее до глубины души.

Эвклид Ларсен, такой хладнокровный, сейчас едва сдерживал гнев. И, возможно, какие-то другие сильные чувства. Элли даже на миг ощутила странное удовольствие от того, что она стала их причиной и заставила этого человека изо льда вскипеть.

Впрочем, возможно, его горечь и его страсть были направлены на другую девушку из его воспоминаний. Артистку, которая когда-то обманула его своей искренностью и разбила ему сердце.

– Эвклид, пожалуйста... не злитесь на меня, – тихо сказала она. – Я не замышляла дурного. Вы вовсе не идиот. Вы умный и рассудительный человек. И хороший капитан. Жаль, что мы не познакомились с вами в других обстоятельствах. А впрочем… нет. – Она вздохнула. – У вас не может быть ничего общего с такой, как я. Вряд ли бы мы с вами подружились.

Она крепко стиснула губы. Хватит болтать – и так уже много лишнего наговорила.

Скрипнула кожа куртки. Ларсен убрал руку, выпрямился и отступил на шаг.

Элли перевела дух. Она попробовала представить, о чем он сейчас думает – и не смогла.

Нет, ей никогда не понять людей! Особенно мужчин. Легче найти общий язык с големами или автоматонами, чем с капитаном Ларсеном.

Можно, конечно, придумать еще какую-нибудь душещипательную историю – объяснить, почему ей грозит опасность, почему ей жизненно необходимо оказаться за океаном! Но он не поверит ни одному ее слову. Элли жгло желание рассказать ему правду прямо сейчас. И что тогда? Он и вовсе перестанет считать ее человеком.

– Эвклид, послушайте, – начала она неуверенно. – Дело в том, что я…

– Что? – обронил он сухо и взял тубус под мышку.