Дважды укушенный

-    Мама взяла бы тебя под свой контроль и отправила восвояси, - твердо перебила его Элспет, а затем добавила, - и, вероятно, лишила бы всех воспоминаний о нашем времени вместе. Никто из нас не знал, как далеко она зайдет, чтобы удержать меня под своим контролем.

Глаза Уайатта расширились, когда он понял, что это правда, а затем они оба на минуту замолчали, прежде чем он сказал: - Моя боль не помешала Лисианне взять меня под контроль и убедиться, что я не чувствую боли. Это работает только для бессмертных?

-       Не знаю, - серьезно призналась Элспет. - В то утро я совершенно случайно обнаружила, что это сработало для меня, когда приехала домой, чтобы узнать об их неожиданном визите, - призналась она, а затем обдумала вопрос, прежде чем добавить, - хотя, возможно, я научилась немного сопротивляться ее контролю.

-    Сопротивляться? - спросил он.

-     Да. Подобно тому, как тело смертного может стать устойчивым к наркотику при постоянном употреблении, возможно, я научилась немного сопротивляться материнскому контролю, - объяснила она, а затем сказала ему, - муж тети Маргариты не был настоящим спутником жизни и использовал свои способности, чтобы контролировать ее, но через некоторое время она начала сопротивляться его контролю. Вообще-то, мне кажется, я когда-то слышала, что в ситуации, подобной ее, тот, кого контролируют, обычно начинает сопротивляться контролю после первого столетия или около того. Наверное, я просто немного медленнее, чем большинство бессмертных. Или, возможно, это заняло больше времени, потому что Маргарита такая же старая и моя мать, - добавила она, немного помолчав, чтобы обдумать свои слова, а затем продолжила, - но в любом случае, думаю, что в конечном итоге смогу противостоять ее контролю даже без боли, и она просто помогает

мне сделать то, что я, естественно, смогла бы сделать достаточно скоро.

Уайатт кивнул, а затем спросил: - Ты знаешь, когда твоя мать контролирует тебя?

-    Обычно через некоторое время, да и то не всегда, - призналась она.

-    В тот вечер, когда мы ужинали с Оскаром и Вайолет, она контролировала тебя, не так ли? - спросил он, и когда она удивилась, Уайатт сказал, - она сначала держала тебя за запястье, и выражение твоего лица было пустым, но когда она отпустила его, чтобы ты могла поесть, этот пустой взгляд исчез.

-     Да. Пустой взгляд - верный признак того, что кто-то находится под контролем, - призналась она, откидываясь на спинку кровати. - Большинство бессмертных не утруждают себя тем, чтобы придать какое-то выражение лица тому, кого они контролируют. Подозреваю, что они часто даже не задумываются об этом. Или, возможно, достаточно трудно сделать это, контролируя их умы.

-    Значит, всякий раз, когда я вижу кого-то с таким пустым выражением лица, я пойму, что им управляют? - спросил он.

-    Да, но обратное неверно.

-    Как это? - спросил он.

-    Если ты видишь кого-то с пустым выражением лица, то они кем-то контролируются, но у всех, кто контролирует, не будет такого выражения лица, - объяснила она. - Некоторые бессмертные действительно контролируют свое выражение лица вместе с мыслями того, кого они контролируют. Обычно, когда они пытаются скрыть свой контроль от других.

-    Понятно. - Откинувшись назад, Уайатт некоторое время молчал, задумчиво глядя на нее, а затем уточнил, - как сильно ты ненавидишь ее за то, что она контролирует тебя?

-    Я стараюсь помнить, что у ее поведения есть причина, и что она не желает нам зла

-     Верно, причина, - пробормотал Уайатт, - да, есть причина, но я не хочу, чтобы она так поступала. - Ты сказала, что это как-то связано с гибелью ваших братьев?

-     Да, - пробормотала Элспет. Она мельком взглянула на свои руки и сказала: - Мой отец - Алоизий Пиммс.

Уайатт, нахмурившись, кивнул, очевидно, не понимая смены темы разговора, но был готов пойти на это.

-    Но он не первый спутник жизни моей матери.

При этих словах его брови поползли вверх. - А я думал, что спутник жизни встречается только раз в жизни.

-    Чаще всего, но были случаи, когда один из спутников жизни умирал, а оставшийся в живых был достаточно удачлив, чтобы встретить другого. Это часто занимает много времени. Первая спутница жизни моего дяди Люциана умерла в Атлантиде. Он ждал тысячи лет, чтобы найти Ли, свою вторую половинку.

-    И это случилось и с твоей матерью? - спросил он.

Элспет кивнула. - Ее первым спутником жизни был Дарий Валенс. У них было одиннадцать сыновей, но восемь из них, плюс сам Дарий, попали в засаду и были убиты.

-     Попали в засаду и были убиты? - медленно произнес он, а потом догадался, - в ловушку в здании, которое было подожжено?

Элспет покачала головой. - Обезглавлены и брошены на обочине конкурентом по бизнесу, который хотел освободиться от них. К тому времени, когда их тела были найдены, было уже слишком поздно, чтобы спасти их.

-    Восемь сыновей и муж ... понимаю, что это может сделать ее немного сумасшедшей, когда речь заходит об оставшихся детях.

-    Да, - вздохнула Элспет.

-    Когда это было?

-    Они были убиты в 230 году до нашей эры.

Уайатт моргнул и покачал головой. - Мне очень жаль. Мне показалось, ты сказала.

-    Двести тридцать лет до нашей эры, - повторила она.

-    Верно, - выдохнул он и добавил, - это было больше двух тысяч лет назад, Элспет.

-    Да, - согласилась она.

-    Почти две тысячи двести пятьдесят лет назад, - добавил он.

Элспет кивнула, а затем склонила голову набок и спросила: - Есть ли ограничение по времени для таких случаев?

-    Не знаю, - признался Уайатт. - Но неужели ты думаешь, что это хороший повод для того, чтобы потом разрушить жизнь своих дочерей? Тебе не кажется, что ей давно пора прийти в себя?

Элспет немного помедлила с ответом. Она хотела сказать «нет, еще не время», и да, горе Мартины было хорошим оправданием ее поведения, потому что Элспет не хотела ненавидеть свою мать. Но, по правде говоря, она не считала это хорошим оправданием. Дочь понимала, что ее мать понесла тяжелую утрату. Потеря восьми детей и спутника жизни за один день, должно быть, была сокрушительной. Она не знала, как Мартина пережила это. Но то, как ее мать держала под контролем своих живых детей, было просто ... Ну, честно говоря, это был кошмар - быть ее дочерью. Было больше похоже на то, что мать наказывает их за то, что они живы, а их братья - нет, чем на то, что Мартина пытается защитить дочерей, как она утверждала.

-     Да, - выдохнула Элспет. - Ей давно пора было прийти в себя. Ради нее, как и ради нас. И я начинаю ее ненавидеть, - добавила она с сожалением. - Возможно, уже ненавижу.

Уайатт, помрачнев, кивнул, нисколько не удивившись. Протянув руку, он взял ее за руку и сказал: - Прости.

Элспет улыбнулась и пожала плечами. - Это не твоя вина.

-      Нет, но ... - он замолчал, когда дверь открылась, и они оба обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть Джулианну и Викторию, ворвавшихся в комнату вместе с Сэм. Алекс шла следом, держа в руках несколько пакетов с кровью.

-     Не могу поверить, что она собирается заставить нас уехать домой, - воскликнула Джулианна, обежав кровать и бросившись на Элспет. Крепко обняв ее, она сказала: - Спасибо за предупреждение. После того, как я вела себя, просто удивлена, что ты просто не позволила ей забрать нас.

Элспет слабо улыбнулась и обняла Джулианну одной рукой, открыв другую, чтобы Виктория присоединилась к ним, когда последовала за своей сестрой. - Да, но мне жаль, что я не поговорила с ней обо всем этом много лет назад и не избавила вас, девочки, от того же дерьма, через которое прошла сама

-     И как бы ты это сделала? - серьезным тоном спросила Виктория. - Она может контролировать всех нас, включая тебя. Или, по крайней мере, могла до сих пор, и тебе приходится причинять себе боль, чтобы удержать ее от контроля над тобой.

-    Да, - подтвердила Элспет с гримасой.

-    Что же нам теперь делать? - спросила Джулианна, отодвигаясь, чтобы посмотреть на сестру с тревогой. - Я действительно не хочу возвращаться домой и находиться под контролем еще сто лет. Так жить нельзя, Элспет.

-    Нет, нельзя, - согласилась она.

-      Это вообще не жизнь, - продолжила серьезным тоном Виктория. - Это больше похоже на роль марионетки в чьем-то кукольном спектакле. Она дергает за ниточки и заставляет нас делать то, что хочет, независимо от того, чего мы хотим или что чувствуем.

-    Знаю, - тихо сказала Элспет, крепко обнимая их обоих.

Уайатт наблюдал за Элспет и ее сестрами и почувствовал укол зависти. В детстве он всегда мечтал о брате или сестре, а может, и об обоих. Черт побери, парочка братьев или сестер сделала бы его счастливым. У большинства его друзей было, по крайней мере, по паре братьев и сестер, и, будучи единственным ребенком в семье, он всегда завидовал им в этом. Уайатт несколько лет подряд включал в свой рождественский список , прежде чем узнал, что Санта-Клауса на самом деле не существует. Но как только он узнал об этом, то смирился с этим. Даже в этом возрасте он знал, что его родители были слишком заняты своей карьерой, чтобы даже подумать о том, чтобы завести еще одного ребенка, и поскольку Санта Клаус не мог подбросить их на пороге дома или в трубу, то ему не повезло.

-    Что же нам теперь делать? - повторила Джулианна, снова привлекая его внимание к Элспет и ее сестрам.

-    Я думаю, что Мортимер должен доложить о ней Совету, - сказала Сэм, когда Элспет беспомощно посмотрела на сестер, - тогда они могли бы ... сделать что-нибудь, - слабо закончила она, очевидно не уверенная, что совет может или будет делать в подобной ситуации.

-     Я не думаю, что у Совета есть законы, запрещающие контролировать собственных детей. На самом деле, я почти уверена, что большинство бессмертных родителей в какой-то степени делают это, - мрачным голосом сказала Элспет. - Только не в такой степени, как мама, и уж точно не так долго.

-    Ну, тогда он может позвонить Люциану и рассказать все ему, - предложила Сэм, явно не желая отпускать эту мысль, - он ведь может что-то сделать? Поговорить с ней и заставить ее понять, что она поступает неправильно, или просто приказать ей не делать этого?

Уайатт слегка нахмурился, услышав имя Люциан. Он был уверен, что кто-то уже упоминал это имя раньше, но не мог вспомнить, кому оно принадлежало, когда речь заходила о бессмертных мужчинах в окружении Элспет. - Дядя Люциан сейчас в Венесуэле. Я не могу беспокоить его этим вопросом, когда он пытается спасти всех пропавших бессмертных. Я уверена, что у него сейчас достаточно забот.

-    Да, - сказала Сэм со сдавленным вздохом. - Он, наверное, очень нервничает.

-      Особенно теперь, когда некоторые из его охотников пропали без вести, - грустно заметила Алекс, протягивая Элспет один из пакетов с кровью, за которыми она выходила из комнаты.

Уайатт наблюдал, как Элспет машинально потянулась к пакету с кровью, но затем замерла, прежде чем ее рука была полностью вытянута, и резко спросила: - Охотники пропали без вести?

-     Ты не должна была ей об этом говорить! - рявкнула Сэм, яростно поворачиваясь к сестре.

Глаза Алекс расширились от ужаса. - Знаю. Извини. Я совсем То есть, не совсем забыла. Просто не хотела этого говорить. Это просто сорвалось с языка.