Эсминцы и коса смерти. Том 2

Глава 25

Проснувшись, Александр Лебедев почувствовал себя значительно лучше. Он поднялся с дивана, накинул теплый бушлат, которым его накрыли заботливые товарищи в качестве дополнительного одеяла, и вышел из кают-компании на палубу к леерам шкафута правого борта. Рана под повязкой после пробуждения болела меньше, а горячка прошла. Саша увидел, что солнце постепенно клонится к закату, а эскадра снова стоит на рейде Либавы. Заканчивался четверг, 26-е июня.

Лебедев был рад, что остался жив и даже, вроде бы, выздоравливал, хотя и чувствовал еще слабость в теле и легкое головокружение. Над городом в первый раз с начала войны Лебедев не заметил ни дыма, ни самолетов. О войне в этот момент не напоминало почти ничего, кроме его собственной раны. Воздух потеплел, ветерок чувствовался слабо, вокруг разливался в морском воздухе хороший летний вечер. Рядом с Александром возле лееров шкафута никого не было, на эсминце все занимались обычными делами вахты.

Поразмышляв о своем странном сне, который приснился в горячке, Александр подумал, что в бреду и не такое присниться может. Хотя, конечно, военная удача, о которой говорил во сне покойный дед, совсем не помешает. А вот Пете Ефимову не повезло, удача ему не улыбнулась. Теперь Александру предстояло написать письмо-похоронку его родным. Ведь это, можно сказать, святая обязанность. Тем более, что парень погиб из-за его, Лебедева, командирской оплошности. Все же, сказывается отсутствие сухопутного боевого опыта. Неважный, наверное, он командир для диверсантов…

Его мрачные мысли прервал Пашка Березин, который незаметно подошел, выразил радость, что старлей поправляется и сразу начал рассказывать ему последние корабельные новости. Оказывается, на эсминце не осталось никого из морских пехотинцев. Их всех уже выгрузили на берег. Получалось, что Саша проспал почти весь день. А новостей было много.

После гибели Пети Ефимова на «Якове Свердлове» не хватало радиста, и новый начальник радиорубки, лейтенант Женя Скворцов, предложил Березину, как корректировщику уже достаточно неплохо освоившему радиодело, перейти из машинной команды на должность младшего радиста. Они разговорились, когда Березин пришел в радиорубку, чтобы сдать аккумуляторы от радиостанции корректировочной группы на подзарядку. И Женя много всего интересного Пашке рассказал. Теперь все эти новости Пашка пересказывал Лебедеву и, заодно, просил похлопотать об его переводе в радисты перед каперангом Малевским.

К этому моменту боевые действия вокруг Либавы приняли позиционный характер. После разгрома, учиненного советским десантом в Паланге и Кретинге, немцы перегруппировывали свои силы, задействованные на приморском фланге. Главный удар на этом участке фронта теперь наносился вермахтом в обход Либавы и подальше от морского берега, простреливаемого кораблями. На расстоянии шестидесяти километров от города важное сражение шло за железную дорогу, ведущую из Либавы на Ригу. Там борьба развернулась на тридцатикилометровом отрезке от станции Скрунда до станции Салдус. И вся интенсивность боевых действий переместилась туда. А вокруг города немцы окопались за пределами зоны обстрела корабельной артиллерии и устраивали лишь беспокоящие вылазки и авианалеты.

Защитники базы КБФ воспользовались возникшей паузой для укрепления собственных позиций. Из порта под охраной «морских охотников» ушли пароходы, те самые сухогрузы, которые эсминцы ПВО конвоировали в Либаву. Теперь эти пароходы увезли большинство раненых и всех тех гражданских, которые не были задействованы в обороне. А также вывезли архивы и кое-какое оборудование с промышленных предприятий.

В док судоремонтного завода «Тосмаре» встал на серьезный ремонт эсминец «Ленин». Эсминец «Володарский» погиб в боевом походе, но, кажется, других потерь при проведении десантной операции «Нерпа» корабли эскадры главных сил Балтфлота не понесли. Так что, без сомнения, операция оказалась успешной. Малыми силами удалось нанести противнику весьма чувствительный удар.

Глядя вокруг и слушая Пашку, Александр вспоминал родных, отца, маму, жену и дядю с семьей. Как они там в Ленинграде? И когда еще он увидится с ними? Война разлучала людей, делала окружающее напряженным, непредсказуемым и опасным. Например, он сам меньше суток назад вполне мог погибнуть. В то же время, Лебедев чувствовал, что какая-то незримая струнка войны зазвучала по-другому. И этот воюющий мир начинал необратимо меняться. Картина боевых действий уже вырисовывалась несколько другая, нежели та, которую помнил он.

В это же время пожилой гросс-адмирал Эрих Редер стоял на мостике старого броненосца «Шлезьвиг-Гольштейн», наблюдая, как в гавань Готенхафена входят легкие крейсера «Нюрнберг», «Кельн» и «Эмден». До них уже прибыл один из эсминцев. Эскадра главных сил флота начинала формироваться. Медленно, но верно, со всей немецкой педантичностью моряки кригсмарине стягивали силы в захваченную у Польши Гдыню, готовясь к большому походу против советской эскадры. Судьба господства над Балтийским морем должна решиться в генеральном морском сражении эскадр Германии и Советского Союза, раз так решил Гитлер, для чего гросс-адмирал и собирал свой «Балтенфлотте» в Готенхафене.

Крейсер «Нюрнберг», спущенный на воду в конце 1934-го года и принятый в состав флота годом позже, считался неплохим кораблем в своем классе. Но, ничего выдающегося в нем не было. Свое название корабль унаследовал от одноименного крейсера, участвовавшего в Первой мировой войне и потопленного в бою возле Фолклендских островов в декабре 1914-го английским броненосным крейсером «Кент». Новый «Нюрнберг» строили, как и его систершип «Лейпциг», немного переработав и модернизировав проект «К». Потому эти два корабля не очень сильно отличались от предшественников. Разве что дымоходы котлов свели вместе в одну общую трубу, расположили башни главного калибра в одну линию, немного усилили конструкцию корпуса и бронирование, применив були вдоль корпуса и на носу.

С 1936-го года «Нюрнберг» являлся флагманом разведывательной эскадры кригсмарине, как самый крупный легкий крейсер Германии. Он участвовал в испанской гражданской войне, оказывая поддержку силам генерала Франко, а в 39-м принял участие в захвате литовской Клайпеды, переименованной немцами в Мемель. Крейсер действовал и против англичан. Но, в декабре 39-го британская торпеда, выпущенная подлодкой «Соломон», оторвала кораблю большой кусок носовой части. После чего крейсер ремонтировался почти полгода. С середины 40-го «Нюрнберг» использовался для проводки конвоев в Норвегию и обратно, но с февраля 41-го требовал ремонта и потому выполнял роль учебного корабля для курсантов. Так он и встретил войну.

В плане конструктивных решений «Нюрнберг» во многом повторял головной корабль серии «Лейпциг», но, все же, немного отличался в лучшую сторону. Полное водоизмещение корабля судостроители увеличили до девяти тысяч тонн, а также еще немного усилили прочность конструкции и бронирование. Максимальная скорость хода составляла 32 узла. В целом, крейсер получился немного длиннее и чуть шире «Лейпцига», достигнув в длину ста восьмидесяти метров, а в ширину — почти шестнадцать с половиной. Но, его вооружение оставалось таким же, как и у систершипа, кроме небольшого усиления противовоздушной обороны.

«Нюрнберг» имел те же девять 150-мм пушек в качестве главного калибра, в трех башнях по три орудия, из которых две башни находились на корме и лишь одна — на носу. Боезапас составлял по полторы сотни снарядов на каждую пушку. Ручное заряжание при хорошо обученной обслуге орудий позволяло производить до дюжины выстрелов за минуту. Кроме того, имелись и четыре трехтрубных торпедных аппарата калибра 533-мм. Зенитное вооружение крейсера к началу войны состояло из четырех спаренных 88-мм зенитных установок «SK C/32», четырех спаренных 37-мм зениток «SK C/30» и четырех 20-мм автоматических пушек «C/30». Была даже корабельная авиация, представленная двумя разведывательными гидросамолетами «Arado Ar-196», запускаемыми с катапульты, а после посадки извлекаемыми из воды кран-балкой.

«Кельн» построили раньше «Нюрнберга», он принадлежал к предыдущему поколению легких крейсеров типа «К» и немного уступал «Нюрнбергу» размерами, хотя главный калибр обоих кораблей был идентичен и составлял те же девять пушек по 150-мм в трех башенных установках. Компоновка основного вооружения казалась похожей, одна башня спереди корабля на носу, и две сзади в кормовой части. Хотя и имелось отличие, заключающееся в том, что вторую от кормовой оконечности башню конструкторы сдвинули на левый борт на пару метров, а ближайшую к корме подвинули в противоположном направлении. Сделано это было для лучшего охвата секторов стрельбы при отступлении. Концепция легкого крейсера предполагала использование кораблей этого типа в качестве разведывательных, и, при обнаружении крупных сил неприятеля, они должны были не вступать в бой, а удирать, отстреливаясь.

Шесть котлов, питаемых нефтью, и четыре турбины выдавали мощность в шестьдесят пять тысяч лошадиных сил, что обеспечивало проектную скорость до тридцати двух узлов. Имелись и дизельные установки для обеспечения экономичного хода. Водоизмещение крейсера составляло восемь тысяч тонн, при длине 174 м и наибольшей ширине 15,2 м. К началу войны крейсер серьезно дооснастили зенитным вооружением. Он получил три сдвоенных 88-мм пушки «SK C/32», четыре сдвоенных 37-мм орудия «SK C/30» и восемнадцать 20-мм пушек «Flak-30».

Введенный в состав флота в 1930-м году и встретивший начало войны далеко не новым, «Кельн», тем не менее, участвовал в боевых действиях в составе разведывательной эскадры, обеспечивал постановки минных заграждений и даже иногда сопровождал тяжелые корабли. Еще он промышлял тем, что выманивал крейсера и эсминцы противника на себя, убегая в заранее известном направлении и подставляя, таким образом, английские корабли под удары немецких подлодок и авиации. «Кельну» повезло в том, что он не погиб во время захвата немецкими силами Дании и Норвегии, как это случилось с его систершипами «Кенигсбергом» и «Карлсруэ», потопленными британцами. С февраля 41-го этот крейсер тоже, как и «Нюрнберг», переквалифицировали в учебный.

Легкий крейсер «Эмден», вступивший в строй в 1925-м году, имел размеры поскромнее. Его полное водоизмещение немного не доходило до семи тысяч тонн, а длина составляла сто пятьдесят пять метров при ширине чуть больше четырнадцати. Максимальная скорость чуть-чуть не дотягивала до тридцати узлов. А главный калибр составляли восемь 150-мм орудий, расположенных по отдельности, по устаревшей схеме: два на носу, два на корме и по два по бортам. Кроме того, корабль оснащался двумя двухтрубными торпедными аппаратами. Во время модернизаций перед войной на крейсере усилили зенитную артиллерию до трех 88-мм пушек, до четырех 37-мм автоматов и до восемнадцати 20-мм.

Когда столицу Норвегии взяли немецкие воздушные десантники, десятого апреля 1940-го года, «Эмден» пришел на рейд Осло, где оставался до июня, выполняя задачи связного крейсера, несущего дозорную службу в водном районе вблизи норвежской столицы. Затем командование кригсмарине решило отозвать крейсер и использовать его в качестве учебного. Экипаж расформировали, многих моряков перевели в оккупированную Францию, а сам корабль в ноябре поставили на ремонт, который длился до февраля 41-го. К лету его снова отправили к берегам Норвегии. И вот теперь он прибыл в Готенхафен вместе с двумя другими легкими крейсерами.