У Королевы любовник?

Обе камеристки печально кивнули. Баронесса понимающе вздохнула.

— Пока я держу её здесь, под контролем, в зажатых условиях, поползновений к Королю Ламбэль сделать не сможет, — продолжила я. — Это меня обезопашивает.

— То есть… ваша мотивация — не простое удовольствие от мести? — уточнила Анри.

— Это тоже, конечно, — я не стала лгать. — Но верно, не только. Вы сами слышали, как она обходилась с прислугой. И та, не имея возможности насолить одной высокопоставленной даме, отрывалась на другой, которая сдачи не давала — на мне. Во многом за столь отвратительное к себе отношение служанок я обязана именно фаворитке Короля. И то, как открыто любовники демонстрировали свою близость — сыграло против моей репутации среди придворных. Ламбэль не просто спала с моим мужем, она испортила мне жизнь. А вы хотите, чтобы эта беспринципная дрянь отделалась простым изгнанием из Дворца? А как же попробовать вкус своих же козней? Кто, если не я, научит её, что так поступать нельзя, что другим от этого бывает больно? У таких людей, как Ламбэль, нет эмпатии, они способны понять лишь ту боль, что испытали сами. Стоит её отпустить, кто-то пострадает. Может и не я, если смогу обезопаситься, но сути это не меняет. Прежде маркизе Редоля следует преподать урок, а то и не один, чтобы она научилась думать о чувствах окружающих.

Мы немного помолчали, баронесса тихонько всхлипнула.

— Я согласна с вашими доводами, моя Королева, — заговорила Анри. — Однако по-прежнему не согласна с методами.

— Нда, мне и самой они не слишком нравятся, — ответила я чистую правду. Впрочем, правдой сие стало только после того, как Анри меня вот сейчас напрямую пристыдила. До того я особо не заморачивалась. — Быть может, вы придумаете что-то получше? С удовольствием прислушаюсь. Это должно быть действенное, нравоучительное и убирающее всякую возможность для Ламбэли вернуться под крылышко Жермиена.

— Сослать в монастырь? — пискнула Ванаадо.

— И сделать мученицей? — хмыкнула я. — Так она только уверится, что пострадала ни за что. А это — лучшее топливо для желания мести. Да и не за что ссылать, у подобного действия должно быть весомое обоснование.

— Мы подумаем, — сказала маркиза Анри, вставая и утягивая за собой баронессу. — Обсудим с остальными.

У двери обе камеристки присели в книксене и вышли, прикрыв за собой. Я поджала губы. Да уж, и правда как-то не очень получается. Я отыгрываюсь на Ламбэли, словно мы подростки какие-то… Себе хоть врать не буду: желание отомстить сильнее, чем потребность научить эту дрянь ногораздвигательную уму-разуму. Хотя второе тоже присутствует, всё же не настолько я низкий человек, чтобы унижать чисто ради унижения… Аж передёрнуло от мысли, что могу опуститься до уровня Ламбэли в своём стремлении утереть ей нос. Как бы не стать ещё большей лицемеркой, чем она…

Решила я в итоге не откладывать и навестить бывшую любовницу мужа сразу, не дожидаясь вечера. Не хотелось испортить себе ненароком настроение на ночь глядя. Почему испортить? Да вот разговор с камеристками как-то поумерил моё злорадство. Теперь я начинала по-тихоньку корить себя…

Ламбэль сидела у окна в кресле, всем видом демонстрируя вселенскую скорбь. Такую приторную и наигранную, что всякое сочувствие к ней мигом испарилось. Стоило мне войти, девушка кинулась чуть ли не в ноги, кляня судьбу-поганку, а в особенности нерадивых слуг, не желающих бегать по каждой прихоти бедняжки Ламбэли.

— Прошу вас, Сиенна, сделайте что-нибудь, повлияйте на них!

Ага, уже и по имени легко зовёт, а то всё срывалась на Ваше Величество. Когда что-то действительно надо, она умеет раскланиваться. Вот же… шлюпка.

— Не могу обещать, Ламбэль, — вздохнула я,решив избрать не ту тактику, как хотела первоначально. — Самой пришлось долго с ними воевать. Даже пригласила фрейлин, чтобы прислуживали мне вместо служанок, потому что те совсем от рук отбились. Я только набираю вес во Дворце, меня здесь — чего греха таить — ни во что не ставят, хоть я и Королева. Но постараюсь вам помочь. Что-то ещё?

Ламбэль прикусила губу. Ага, поняла уже, да? Если бы ты не делала то, что делала, я, может быть, была бы влиятельней. Но ты сама себе вырыла такую вот яму, не думая о последствиях. И вообще, как не стыдно просить помощи у той, которой так сказочно подгадила? Беспринципщина сплошная.

На комнату Ламбэль не стала жаловаться, поняла, что это было бы уже грубо. Спасибо, что я вообще дала ей — ни придворной, ни камеристке, пустому месту, по сути — кров. Однако об одёжде не забыла:

— Мои платья… Служанки сказали, что их выкинули.

— Да, к сожалению, спасти не успели. Видимо, ваш возлюбленный был слишком зол и отыгрался на гардеробе, — вздохнула я. И тут в голову пришла прекрасная идея! Ламбэль же только и ждёт, как бы снова подкатить к Жермиену. Но для этого надо хорошо выглядеть. Ну так, не дам ей такой возможности! — Я попрошу камеристок выбрать для вас что-то подходящее из моего гардероба. Понимаю, платья там не самые… стильные, но это лучше, чем ничего, верно? Распоряжусь сейчас же!

Ага, пусть принесут всю ту безвкусицу, которую ещё не успели перешить и привести к нормальному виду доверенные модельеры. Раз уж я действительно решила показать Ламбэли, что значит быть в моей шкуре, то нарядить её также — идеальный способ. Пусть теперь попробует почувствовать себя женственно!

Глава 5

Как оказалось, с местью через платья я попала в самую точку! Знала бы раньше некоторые факты… обошлась бы с этой брюнетистой дрянью ещё более жестоко. Герцогиня Хольтер по своим каналам выяснила, что мои бывшие камеристки были ставленницами вовсе не Жермиена, а самой Ламбэли! С ней муженёк крутил роман ещё ДО свадьбы, и это она подсказывала змеюкам подколодным, как получше испортить мой образ и репутацию. Про то проболталась одна из гадин в будуаре своей новой подруги, работавшей на Хольтер.

Да, герцогиня реально оказалась серым кардиналом, что держить руку на пульсе... всего. Я безумно рада такому союзнику. Она даже догадалась понаблюдать за бывшими камеристками, как бы те не натворили бед, а я… с глаз долой — и ладно. Думала, мелковата рыбка, чтобы заморачиваться о них, а тут вон как вышло... Учиться мне ещё и учиться. Но вернёмся к Ламбэли.

Ох, как же я была зла! Сколько лицемерия может уместить один человек, а? С ума сойти просто! Нет, нужно что-то придумать. Держать такую мразь под боком всё же опасно. Стоит мне оступиться, как она тут же воткнёт нож в спину и прыгнет на согретое местечко. Так что я с нетерпением ждала, что же придумают мои нынешние камеристки. А пока готовилась к свиданию с Жермиеном, которое — вот неожиданность! — на этот раз он назначил на вторую часть дня. Выбрал бы вообще вечер, но мы постоянно обменивались письмами, в которых я непрозрачно намекала, что всё ещё мучаюсь болями и рано засыпаю.

Размышляя над тем, чем же поразить супруга в этот раз, я решила обратиться к проверенной народной мудрости: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Вместе с фрейлинами мы отправились на кухню, где в конец задолбали поваров, заставив их приготовить листрийские деликатесы и постоянно влезая в процесс, чтобы я потом могла с чистой совестью сказать, будто занималась готовкой сама. Ну, типа… Никто ж не ожидает от принцессы, и тем более Королевы, полного вовлечения, но для галочки мне пришлось приложить руку к каждому блюду.

Неожиданно оказалось, что некоторые, особенно любимые ею, сладости Сиенна прекрасно умела делать прям совсем в одиночку от начала до конца, но это такие простые вещи, вроде зефира или мармелада, где просто надо намешать всё в верных пропорциях и последовательности, да красивенько выложить на пергамент или залить в формочки. Красивенько выкладывали, само собой, рукастые повара, зато ингредиенты я добавляла самолично, чем подняла в их глазах свой рейтинг. Особенно после того, как результат получился весьма недурным — они оценили.

Звездой программы нашего свидания с Жермиеном станет шоколадный фондю, реализованный через фонтан. Повезло, что Белла притащила агрегат, поразительно похожий на земной, с собой, а то сделать такой мастера за день не успели бы. Я ведь опять поздновато спохватилась. Не так поздно, как в прошлый раз, в запасе было достаточно времени на готовку, однако бжеж… Жаль, в этом мире нет мобильников с напоминалками, мне бы пригодилась такая функция.

Чтобы поднять себе настроение и настроиться на нужный лад, перед свиданием я заглянула к Ламбэли. На этот раз уже не боялась занегативить из-за того, что неоправданно гноблю её, совсем нет. Моё злорадство и желание поглубже ткнуть эту шлюпку дырявую в её же дерьмо поднялись до новых высот. Тем более, раз я уже решила избавиться от Ламбэли побыстрее, надо опускать её активней, концентрированней, так сказать. Да, недостойно Королевы, но божечки мой! Я не готова была позволить ей прохлаждаться в ожидании финального аккорда мести, не после того, что узнала о прошлых кознях.

Кстати, слуги тоже не сидели на месте. Ощутив свою безнаказанность, они принялись доставлять Ламбэли столько же “удовольствия”, а то и больше, как довелось ощутить Сиенне. И повара не отставали. Под конец приключения на кухне я случайно подслушала фразу шефа: “Да, клади побольше. Пусть теперь сама жрёт, что Королеве давать велела, фифа”, из которой сделала вывод, что к отвратительному рациону Сиенны приложила руку опять же Ламбэль.

Вот честно, я и помыслить не могла, что за всем этим дерьмом стоит не коллективный разум, воспитанный попустительством Жермиена, а один конкретный персонаж… Возможно, Король науськивал Ламбэль делать такие гадости, но исполнением оных занималась именно она. У меня бы после содеянного совести не хватило пользоваться помощью своей жертвы…

Когда я вошла к ней в покои, сразу же умильно всплеснула руками и, улыбаясь, заметила:

— Ах, Ламбэль, вы так похожи на шоколадный фонтан, который я приготовила на сегодняшнее свидание с Жермиеном! Какое забавное совпадение! Только цвет другой.

Гадина стояла посреди комнаты, понуро взирая на себя в зеркало, рядом сдерживали смешки две служанки. Грязно-зелёное платье, надетое на ней, действительно чем-то напоминало ярусы фонтана, начинавшиеся прямо из-под груди, скрывая под собой талию. Смехотворнейше! Кажется, у меня в гардеробе такого не было… Ну, и ладно, абы выглядело отвратно. Ламбэль в нём не могла даже руки толком опустить, приходилось потешно разводить их в стороны.

— Ваше Величество, — нахалка даже не присела в приветственном книксене, сразу начала с наезда недовольным тоном, — я вам очень благодарна за заботу и новый гардероб, но мне кажется… ваши камеристки спихнули мне самое безвкусное, что в нём было.

Я похлопала глазами, изображая непонимание.

— Не может быть. Я ведь сказала им, что платья нужны для моей подруги маркизы Редоля. С чего бы им так поступать с вами? Разве был повод? Кажется, все четверо говорили, что лично с вами даже не знакомы.

Ламбэль скрипнула зубами. Повод-то был, она знала это. Новые камеристки мне преданы и, очевидно, таким способом решили отыграться на любовнице моего мужа.