Небесная танцовщица и капитан

Капитан включил громкую судовую связь.

– Дружок, будь любезен, поднеси сюда этого человека, – пропросил он Мика. Тот подумал и сделал шаг к пульту управления. – Спасибо. Давай, Химерас, объяви своей команде, что все кончено. Пусть бросают оружие и поднимаются сюда по одному. И выключат остальных големов.

– Ладно, – согласился Химерас, стараясь говорить с достоинством. Что было непросто для человека, который болтается над полом. Он поджал ноги и горделиво сложил руки на груди. – На этот раз ваша взяла. Но партия еще не закончена. Посмотрим, чья карта ляжет сверху.

Он полным презрения голосом передал по связи то, что от него потребовали. После этого Мик осторожно поставил Химераса на пол.

Капитан достал из сейфа наручники, которые, оказывается, все же имелись в хозяйстве «Горгоны», и велел матросам запереть преступника и поставить надежную охрану.

– Только не в трюме рядом с тиграми! – потребовал Химерас. – У меня аллергия на кошачьих. Вы же не хотите, чтобы я умер до суда от удушья?

– Не успеешь сдохнуть. Полиция уже на подходе, – капитан кивнул на горизонт, где показались три черные точки. * * *

Пираты были повержены. Матросы радостно хлопали друг друга по спинам и широко ухмылялись.

– После хорошей драки всем срочно нужно подкрепиться! – всполошилась Матильда и кинулась на камбуз.

Химераса заковали в наручники и увели; остальных пиратов матросы встречали в проходе, обезоруживали и утаскивали в трюм, подбадривая пинками.

Капитан встал за штурвал. Ему было рано расслабляться: пока шли переговоры с Химерасом, «Горгона» окончательно потеряла управление. Судно дрожало, виляло и стонало, как раненый кит, бесконтрольно снижалось; за смотровым стеклом выросла причальная башня и крыши ангаров Скаррена.

Дирижаблю грозила новая опасность. Если он зацепится стабилизатором за строения, тогда – катастрофа.

Элли сползла по переборке, села и вытянула ноги. У нее не было сил куда-то идти. Ларсен быстро глянул на нее – убедиться, что все в порядке – кивнул, улыбнулся и вновь отвернулся к штурвалу.

Элли была на него не в обиде: понятно, что сейчас безопасность «Горгоны» для капитана важнее всего.

На мостик вошел первый помощник, за ним тащился подавленный Пулкинс. Он трепетно прижимал к себе рыжего зверька.

– Займите свой пост, – приказал капитан. – Мне нужна помощь.

Пулкинс выпустил лису; Фанни подбежала к Элли, обнюхала ее, коротко тявкнула, забралась ей на колени и недвусмысленно потребовала почесать.

К Элли подполз Буффорд, сел рядом и шумно выдохнул.

– Устал, как после двухчасового выступления, – пожаловался он, поморщился и потер ушибленную голову.

– Вы не пострадали?

– Меня частенько колотят, я привык, – пожал тот плечами. – Не все люди понимают шутки клоунов.

– Все же вам надо к доктору. Да и мне тоже, – Элли положила руку на сердце и прислушалась.

Бьется. Ровно. Но медленнее, чем обычно. И мир вокруг теряет краски: все становится серым, мрачным. Плохо дело.

Она передала лисенка Буффорду, осторожно встала и, держась за переборку, направилась в медотсек.

Может, Гризвольд что-то посоветует, даст укрепляющее.

«Горгона» разворачивалась и брала курс на Сен-Бернадет. Два часа полета и они приземлятся. А до Федератов еще несколько дней пути... которых у нее нет.

Элли поднялась на четвертую палубу, и тут ее схватил за руку матрос Луц.

– Элли, – пробормотал он скороговоркой. – Слушай, этот главный бандит... ну, госпожа Майер… хочет с тобой поговорить. Утверждает, дело жизни и смерти. Ее… его заперли в каптерке в конце коридора.

– Химерас хочет со мной поговорить?

– Ну да. Надо бы доложить капитану, но я тебя встретил, дай, думаю, скажу… его вот-вот полиция заберет, челнок уже пришвартовался.

– Я поговорю с ним.

Элли пошла в конец коридора. Ей и самой хотелось побеседовать с человеком, которого она так долго считала своей защитницей, доброй, авантюрной тетей Дженни. Ей будет не хватать той милой старушки.

У каптерки сторожил матрос.

– Вам туда нельзя, – покачал он головой. – Неизвестно, что выкинет Химерас!

– Поговорю с ним через закрытую дверь, – успокоила она его.

Матрос подумал, кивнул и деликатно отошел, чтобы не подслушивать.

Элли постучала.

– Вы меня слышите, тетя Дженни? – позвала она и поправилась:

– Химерас, я тут. Что вы хотели?

За дверью раздался шум, кашель, и сиплый голос произнес:

– Рад, что ты пришла, дорогая. Я хотел лишь сказать «спасибо».

– Да не за что! – зло отозвалась Элли. Ей было больно от предательства.

– Ты немало скрасила мне эти дни. Мне было весело с тобой. Ты помогла мне глубже проникнуть в чужой образ, прожить чужую жизнь – жизнь госпожи Майер. Каждый раз, когда я надеваю новую маску, я становлюсь другим человеком, с новыми мыслями и желаниями. Вот мой секрет Элли, я раскрываю его тебе: именно поэтому у Химераса сотня лиц. Потому что он не хочет и не может быть кем-то одним. И в этом я счастливее остальных людей, ограниченных одной личиной, как тюрьмой.

– Милое у вас развлечение, ничего не скажешь

– Но это еще не все. Моя благодарность будет куда весомей. Слушай и запоминай…

Химерас понизил голос:

– Скоро «Горгона» приземлится на Сен-Бернадет. Пойди в город, в таверну «Золотой крючок». Спроси мастера Руфуса. Скажи ему: «Привет от дядюшки Клопса». Запомнила?

– Зачем мне это делать?

– Расскажи ему, кто ты. Руфус тебе поможет. Он знает людей, кто умеют исправлять механизмы артифис. Ведь неизвестно, успеешь ли ты долететь до Федератов без своего ключа. И вряд ли наш бравый капитан будет счастлив, когда выяснит, что влюбился в артифису. Знаю я таких людей; они не прощают обман и с трудом расстаются с иллюзиями. Элли, ты сделаешь правильный выбор. Тебя ждет свобода от твоего проклятья. Тебя ждут богатство и успех. Ждет весь мир, в котором ты будешь человеком – таким же как я или другие.

– Я не уверена в том, что вы – человек, – горько сказала Элли.

– Иногда я и сам в этом не уверен, – рассмеялся за дверью Химерас. – Воспользуйся моим подарком, Элли. Мы еще увидимся. Скажу тебе по секрету, до тюрьмы я не долечу. Через несколько часов я буду на свободе. Полиция – жалкие идиоты, а моя империя велика, и мои подданные есть везде. Удачи тебе, бесстрашная артифиса! Передавай привет Фанни. Пожалуй, когда уйду на покой, заведу себе лисенка.

Послышались шаги. Элли повернулась; по коридору спешили серьезные люди в голубой форме. Прибыла полиция.

Элли поскорей отошла от двери и поспешила прочь.

Пусть Химерас был преступником. Грабителем, безжалостным убийцей. Она не сможет по-настоящему его ненавидеть. Потому что несколько дней он был доброй и веселой тетей Дженни, ее подругой… которая свела ее с Эвклидом. * * *

До медотсека Элли не дошла: ее перехватил полицейский инспектор, сухой и невозмутимый. Он отвел ее в кают-компанию и произвел предварительный допрос свидетеля.

Он расспрашивал ее о событиях последних дней, и особенно тщательно – последних часов. Говорил с ней уважительно, называл госпожой Селестой и спокойно проглотил наспех сочиненную историю о том, как одна легкомысленная танцовщица решила проникнуть на борт «Горгоны» зайцем, чтобы сэкономить на билете.

– С этим пусть разбирается транспортная компания, – отмахнулся он. – Сейчас меня интересует другое.

Описав все, чему стала свидетельницей, Элли попросила разрешения уйти.

Она отправилась в салон и встала у окна.

«Горгона» пришвартовалась на Сен-Бернадет. Дирижабль прицепился к причальной мачте и висел над пестрым городом, утопающем в зелени. Внизу гудели автомобили, в заливе качались рыбачьи шлюпки, за иллюминаторами кричали веселые чайки.

В углу салона тяжко вздыхал Блоб и строчил черновики радиограмм в головную контору. Другой рукой он стучал по клавишам арифмометра, подсчитывая убытки.

Трое очень бледных пассажиров пили крепкие коктейли, чтобы успокоить нервы.

Вошли еще несколько пассажиров, последними Крис и Буффорд с синяком на пол-лица. Крис подошел к Элли, молча чмокнул в щеку, потрепал по плечу и сел за один столик с Буффордом.

Клоун налил ему игристого. Мужчины чокнулись, выпили. Крис достал из кармана колоду карт. Задумчиво посмотрел на нее. Встал, подошел к окну, отодвинул стекло и выбросил колоду за борт.

Карты разлетелись над вечерним островом, как разноцветные бабочки.

Элли любовалась городом. Где-то там, в старинных переулках, пряталась таверна «Золотой крючок» и таинственный мастер Руфус, который мог ей помочь.

Интересно, пассажиров уже выпускают в город? Что ей делать? Сбежать, отправиться в таверну и не возвращаться?

Нет. Пришла пора поговорить с Эвклидом. Рассказать ему все. Они вместе решат, что делать.

После того как они расстались на мостике, она не видела его. Сейчас капитан очень занят: объясняется с полицией, распоряжается о ремонте «Горгоны», дает указания ветеринарам, которые прибыли позаботиться о тиграх, ведет переговоры с головной конторой.

Выкроит ли он для нее несколько минут? Захочет ли слушать? И надо ли добавлять ему новые тревоги?

Элли колебалась. Ее сердце билось то быстро, то медленно, щеки заливал то жар, то холод. Одно хорошо: дурнота отступила. Она чувствовала себя почти прежней. Но медлить нельзя. Иначе будет поздно...

– Элли! Вот ты где. Я ищу тебя по всему судну!

Она вздрогнула: в салон вошел Эвклид.

Он подошел к ней, взял ее за руки, требовательно заглянул в лицо. Элли слабо улыбнулась. Блоб оторвался от арифмометра и с любопытством посмотрел на них.

А Эвклид обнял ее и поцеловал, да так, что у Элли ноги подкосились от его нежности и силы.

– Так держать, капитан! – закричали за столиками; звякнули бокалы. – Ваше здоровье и здоровье госпожи Селесты!

Пассажиры мигом развеселились; не каждый день увидишь, как бравый и строгий капитан, в белоснежном кителе с нашивками и фуражке с золотой кокардой, самозабвенно целует хорошенькую пассажирку на глазах пассажиров и экипажа.

Интересно, что говорит о таких случаях устав?

– Капитан, – раздался смущенный голос матроса. – Простите, что прерываю, но к вам посетитель. Только что поднялся на «Горгону» и требует встречи с вами.

Эвклид неохотно разомкнул руки; Элли отступила на шаг и пригладила волосы. Ее сердце трепетало. Вот оно, необходимое лекарство! Поцелуи Эвклида действуют на нее, как самое сильное укрепляющее. Так и ключ не понадобится.

– Какой посетитель? Что ему нужно? Полицейский? Или из конторы?

– Нет, гражданский. Какой-то деляга… представился как.

– Лазарус Будс, – прогремел гулкий, как из бочки, бас, и в салон вразвалочку, оттолкнув метнувшегося к нему стюарда, вошел хозяин Элли.

Элли ахнула и отступила. От страха ей стало так плохо, что она чуть не лишилась чувств.

За те несколько дней, что она не видела владельца кабаре, Будс как будто еще больше растолстел.

Дорогой костюм плотно обтягивал широченные плечи и внушительный живот. Лысина сверкала, как смазанная маслом. Бульдожьи брыли и двойной подбородок тряслись, глазки под белесыми бровями поблескивали злобным торжеством. В зубах Будс сжимал спичку и перекатывал ее из одного угла рта в другой – такая у него была привычка. За час он мог изжевать целый коробок.