Судьбы судебный приговор

— Все? — Михаэль рассмеялся. — Мне не нужно так много лишнего. Я не настолько жадный. Тем более, когда все будут хотеть «всего», кому-то, определенно, не достанется.

— Я хочу всего.

— А по ночам?

— Покоя. — Сдалась Лили этому очаровательному пьяному философу.

И почему основной поток ее клиентов не похож на этого парня? Дело даже не внешности, хотя… смотря на него, она всерьез задумалась, а не изо льда ли мальчик сделан.

Ее рука поднялась и потянулась к его лицу, но уже через мгновение Лили почувствовала на своей шее горячую ладонь. Мужские пальцы угрожающе сжались, заставляя девушку выпрямится, и замереть от страха.

— Дракон, я сказал тебе не обижать ее. — Проговорил недовольно мальчик, и после его слов мужчина разжал свою руку, давая Лили сделать необходимый вдох.

Что ж, она привыкла к побоям клиентов, это не было редкостью. Но этот мужчина, на коленях которого она сидела, слишком отличался от всех, с кем ей приходилось «иметь дело». Создавалось устойчивое впечатление, что если ты осмелишься перейти дорогу этому парню, то слово «боль» заиграет для тебя совершенно новыми красками. Что он откроет для тебя всю полноту этого значения, после чего окажется достаточно любезным, чтобы отправить в ад, отдохнуть.

И… небо, почему это ее лишь возбуждает? Это так похоже на игру с огнем.

Ее рука возобновила движение, после чего путана провела кончиками пальцев по лицу синеглазого паренька. Однако вместо ожидаемого холода она почувствовала нежное тепло и мягкость бархатной кожи. Ее пальцы скользнули ниже, к его покрасневшим губам… и тогда ее руку перехватили, сильно сжимая.

— Не смей. — Прорычал мужчина с глазами цвета крови, разбавленной огнем. — Не смей прикасаться к нему.

И она могла только активно закивать в ответ, потому что ее горло сковала на этот раз рука собственного страха.

И ей правда было интересно, кто этот мальчик, если мужчина относится к нему с таким трепетом, что даже запрещает прикасаться посторонним.

— Дракон, ты все-таки ее обидел. — Пробормотал парень недовольно.

— Ничего страшного. — Продолжил мужчина, смотря на Лили с ухмылкой, похожей на звериный оскал. — Я искуплю эту вину.

Путана вздрогнула, так как перспектива искупления его вины ничуть не радовала, а скорее пугала до колик.

— Не бойся. — Продолжил Михаэль, и этому голосу очень хотелось верить. — Он не причинит тебе боли, не так ли, Дракон?

— Если этого хочет мой господин. — Ответил Дэймос, все еще смотря на напуганную девушку.

— Поцелуй ее.

Дракон перевел шокированный взгляд на свою госпожу, для которой два стакана, видимо, оказались слишком большой дозой. Она приказывает ему целовать шлюху? Смысл? Помниться, в прошлый раз, когда госпожа застала его с одной такой, довольной она не выглядела.

Поэтому он смотрел на нее и не понимал.

Облокотившись на стол, госпожа ждала. И в итоге он сделает то, о чем его просили.

— Нет-нет-нет. Это все не то. — Замахала руками Миша. — Вот Энгер… скажи мне, у тебя есть женщина, которую ты желаешь?

— Я… как сказать… то есть…я… — Ворон не ожидал подобного вопроса.

— Понятно. — Бросила Михаэль — А у тебя, Дракон, есть желанная женщина?

— Мне назвать ее имя?

— Нет. Мне это ни к чему. — Михаэль кивнула в сторону путаны. — Если такая у тебя есть, то поцелуй Лили так, как будто целуешь ту, которую желаешь.

Дэймос недоуменно прищурился.

Ему было по статусу не положено задавать все эти «зачем?», но сейчас это стало потребностью. Ему действительно нужно было знать мотивы этой девушки. Причины, которые объяснили бы этот приказ. То, что она ходячая аномалия — не в счет.

Повернувшись к путане, Дракон взял ее за подбородок, притянув к себе. Он чувствовал, как тяжелеет ее дыхание, видел, как в ее взгляде со страхом мешается предвкушение.

Что ж, госпожа должна видеть и оценить его старания.

Лили закрыла глаза, придвигая мужчину к себе, когда он оставил ее губы. Ей было мало, надо было еще. В умелых движениях горячих твердых губ можно было потеряться, забыться. И, святые небеса, ее еще никто никогда так не целовал. С такой бережностью и нежностью, с такой осторожной страстью, словно вызывая, подталкивая к чему-то, умоляя. В поцелуе так явно читались нетерпение, плохо сдерживаемая похоть и, да, любовь, которая для нее оставалась тайной. А сейчас… он показал ей…

— Так нормально? — Осведомился, отклоняясь, мужчина у своего молодого хозяина, а Лили захотелось разрыдаться.

— Видишь, Лили, Дракон умеет быть нежным. — Проговорил беловолосый парень, когда Лили уже была готова отдаться ему задаром. — Но ты, кажется, обожглась.

— Я хочу сгореть. — Произнесла тихо Лили, пытаясь не показывать откровенное возбуждение. Впрочем, это было видно по ее глазам, это же слышалось в ее словах.

Парень покачал головой.

— Желаю тебе обрести покой, Лили. — Он поднялся из-за стола, а это движение повторили и двое мужчин.

Лили вскочила на ноги, сжимая пальцами подол платья. Нет. Они не могут вот так уйти и оставить ее… в таком состоянии. Они же ничего не получили от нее.

Путана следила за тем, как мальчик медленным шагом идет в сторону выхода, как за ним следует его эскорт. И он даже не обернулся.

Девушка кинула взгляд на стол, который они только что занимали, привлеченная блеском пары золотых монет. Металл не сможет ее согреть… * * *

Пошатываясь, Миша вышла на улицу, втягивая ночной воздух глубоко в легкие. О, так определенно лучше.

Ее голова теперь ей словно не принадлежала — полный бардак. Мир завертелся каруселью… она и не знала, что в мире так много ярких красок… и все это сливается в одно многоцветное пятно…

Давай, соберись, тряпка!

Миша запрокинула голову, всматриваясь в бездонное черное небо. Тело перевесило назад, и она чуть не упала, если бы не чужие руки, которые помогли ей устоять.

— Госпожа. — Проговорил Энгер, становясь напротив.

— Домой, Энгер. Пошли домой. — Пробормотала Михаэль, устало потирая переносицу. — Прости… за все это.

— Тебе не за что извиняться. — Покачал головой Ворон, начиная строить портал.

— Есть за что. — Бросила Миша, следя за разноцветными точками, бегающими перед глазами.

Из-за этого она вновь потеряла равновесие, через мгновение почувствовав как ее подхватывают, прижимая… ей стало так тепло, что сомнений, в том, кто поднял ее на руки, просто не было.

Но Миша была не в том состоянии, чтобы сопротивляться, потому позволила донести себя до своей комнаты.

Фойе и лестница были преодолены Драконом бесшумно. Когда он оказался в коридоре, то на мгновение задумался. Что-то заставляло его колебаться… Однако, после того как он в очередной раз посмотрел на девушку в своих руках, в его взгляде не осталось месту сомнениям.

— Куда? — ворвался в его сознание голос Энгера, который без труда мог общаться с ним телепатически, — Комната госпожи в другой стороне.

— Я знаю.

— Тогда какого черта?

— Там моя комната.

— Ты… с ума сошел?!

— А разве не видно, что да!

Дальше была лишь тишина.

Энгер понимал, что читать нотации Дэймосу не в его компетенции, да и вообще, является занятием бесполезным. Тем более что госпожа может остановить Дракона одним своим словом, тогда как он не справился бы с этим, даже если применит все силы.

Скользя в темноте, Дэймос слушал мирное дыхание своей маленькой госпожи. Он конечно был последним ублюдком, хотя бы просто потому, что допускает мысль… Но гори все синим пламенем! Он устал. Он не может больше терпеть и ждать. Особенно когда его терпение и ожидание ни к чему не приводят.

Сейчас или никогда. Хватит одного слова. Неопределенность выносить сложнее, чем ее очередное «нет».

Михаэль почувствовала, как ее положили на кровать, как под ее спиной сминаются простыни, а голова касается подушки.

Наконец-то она дома. В своей комнате, в своей постели. Тьма была — глаз выколи, но к чему ей свет? Ей сейчас был нужен только сон, и темнота этому способствовала.

Подтянувшись к изголовью, Миша смяла лежащую под головой подушку, утыкаясь в нее носом.

Запах. Непонятные ноты похожие на острые специи и корицу… Странно, но от ее подушек так не пахло. Это все из-за виски? У нее галлюцинации. Отвратительное пойло, она больше не будет пить его. Ни-ни…

Откинувшись на спину, Миша глубоко вздохнула, приоткрывая веки. Эта темнота… не просачивается даже свет фонарей, что довольно необычно.

Михаэль вздрогнула, почувствовав слабое прикосновение. Горячие, осторожные чужие пальцы скользнули по шее к плечу. Замерев с широко распахнутыми глазами, девушка прислушалась. Темнота и тишина — по-настоящему убийственная смесь. И потому она снова не сдержала дрожи, когда горячие пальцы скользнули к ключице, спускаясь за ворот рубашки.

Внезапно стало невыносимо жарко. Словно поняв это, чужие руки неторопливо расстегнули ее рубашку, после чего мужская ладонь прошлась вдоль ее тела.

Боги, это же как надо было напиться…

Михаэль протянула руки в темноту, натыкаясь на препятствие, большое, широкое, похожее на… плечи. Вот изгиб шеи… пряди волос.

— Свет. Мне нужен свет. — Пробормотала Миша устало. Она поморщилась, когда вспыхнула пара свеч. И… ну, конечно, она знала, кого увидит. — Дракон… какого черта ты меня сюда притащил?

— Ты знаешь. — Интересно, куда делось его красноречие?

— Знаю? Откуда? — Она попыталась отодвинуться от мужчины, который сел рядом с ней с край кровати. — Ты ведешь себя… довольно странно.

— Тебе смешно?

— Что?!

— Ты же специально издеваешься. Тебе нравиться мучить меня. — Продолжил мужчина, тихо усмехаясь. — Поначалу… поначалу я думал, что ты просто маленькая неопытная дурочка, которая притворяется добренькой. Все оказалось куда серьезнее. Ты чертовски умная и просто дьявольски расчетливая. А это недоумение в глазах и святая наивность? Знаешь, тем, кому я принадлежал в прошлом… ни одному с тобой не сравниться. Их методы были слишком примитивны. Унижение. Боль. Приказы. Все это так… просто, обычно. Все повторяется из раза в раз. Я уже стал считать, что люди ни на что больше не способны. Какая ошибка с моей стороны. То, как меня умеешь наказывать ты… никому с тобой не сравниться.

Михаэль помотала головой, словно пытаясь проснуться или хотя бы прояснить мысли.

То, что здесь происходило, было слишком безумным, чтобы быть реальностью.

— Дракон, ты…

— Даже когда ты называешь меня так. — Перебил он ее. — Даже такая мелочь. Это просто невероятно, это… поразительно. Ты можешь сломать мою гордость, не применяя плеть.

— Тебе… нехорошо?

— Мне очень нехорошо. Почему ты не причиняешь мне физическую боль? Почему ты не поставишь меня на мое «место»? Почему спускаешь с рук хамство и дерзость? Тебе все равно, так? Я тебе безразличен. Скажи, я нужен тебе?

— Ты что… сошел с ума?! — Попятилась от него Михаэль.

— Я хочу трахнуть тебя.

Если бы она стояла, то после этого заявления точно бы грохнулась на пол.

Ее глаза расширились, губы приоткрылись, сердце тут же напомнило о своем существовании. И столько ударов в минуту определенно не являлись нормой.