Закон дороги

— Перестань, Орданн. Эти еще не так опасны, главарей-то мы и не видели. Знаешь, когда Герт сказал, что поиски разжигателей бунта ничего не дали, я решил заняться этим делом сам. Народ привык к Страже, и не считает солдат чужими. А в форме мы вообще все на одно лицо.

— Тебе идет, — слабо улыбнулся Орданн.

— Ага. Особенно капитанская. Понимаешь, сколько дома ни служил, а все в лейтенантах, — хохотнул де Рейвен, — ладно, пойдем. Тайри, поди, уже волнуется.

Как ни странно, в доме-башенке оказалась одна только Одри, что и обрадовало и обеспокоило найденыша. Вечерами все обычно бывали в сборе, частенько принимая у себя в гостях кого-нибудь из Мудрых или лояльно настроенных купцов.

— Куда все подевались? — удивленно спросил юноша.

— Да убежали куда-то, самую малость тебя не дождались, — ответила Одри, сосредоточенно помешивая деревянной лопаточкой ароматное содержимое огромной сковороды, — в Верхнем городе заболел какой-то малыш, и наши не смогли отказать, помчались… Ой, да ты весь в крови! Что случилось?

— Ерунда, — отмахнулся найденыш, — пришлось немного подраться. Габриэль вовремя подоспел. Это так, царапины.

— Дай-ка я поколдую над твоими царапинами, — ласково проворковала девушка, доставая кувшин с теплой водой и чистую ткань, — сядь сюда и не дергайся. Бальзам будет немножко щипать…

Орданн и не думал «дергаться» — он прикрыл глаза и блаженно улыбался, ощущая мягкие прикосновения ловких рук юной волшебницы. Он дал себе обещание, что отправится в сокровищницу королевского дворца и обязательно отыщет там диадему королевы Мираны. Хотя бы просто для того, чтобы увидеть, как играют рубины в иссиня-черных волосах его милой.

Одри внезапно замерла, будто к чему-то напряженно прислушиваясь. Найденыш поднял голову и встретился с мудрым и очень печальным взглядом девушки.

— Знаешь, я вдруг почувствовала, что… Наша относительно спокойная жизнь здесь заканчивается. Уже завтра все будет по-другому. Будто кому-то надоело ждать, и он нажал на невидимые рычаги.

— Ну, это неудивительно, — юноша нежно погладил подругу по руке, — мы же для этого здесь…

— Будет очень страшно, Орданн. Если я на секунду увидела лишь тень будущего, то насколько же страшно бывает Герту, который видит его куда более отчетливо?

Планам, намеченным на следующий день, не суждено было исполниться.

Тайри готовилась к чему-то подобному после предупреждения Двуликой, но и она не ожидала, что болезнь поразит город так быстро и с таким размахом. Что уж говорить об остальных. К первому пациенту целительницу позвали в дом мастера-стеклодува, к его сыну. Леди Даллет и неизменно сопровождавший ее Даррен сперва подумали, что эта просьба о помощи запросто может оказаться ловушкой, но к больному пошли. На первый взгляд у мальчика была просто запущенная простуда. Тайри внимательно осмотрела ребенка, проверила и привела в порядок Потоки, оставила родителям настойку, снимающую жар, и простой оберег из старых заготовок. Ничто не вызвало ни тревоги, ни предчувствий.

Дома их ждал горячий ужин и Орданн, угрюмый вид и ссадины которого весьма красноречиво говорили о недавно произошедшей стычке. Одри постепенно, слово за словом, вытянула у него всю историю об этом происшествии. Особо беспокоиться старшие маги не стали — найденыш держался молодцом, да и Габриэль появился там очень кстати. Даррен дал себе слово, что с завтрашнего дня начнет обучать Орданна самым действенным приемам боевой магии, а еще удвоит занятия фехтованием. Ясно же, что все это в ближайшее время пригодится. Спать все улеглись довольно рано, и никого не потревожил ни кошмар, ни пророческий сон.

Утром магов разбудил многоголосый гул толпы под самыми окнами. Похоже, на тихой Дельфиньей улице собралась вся враждебно настроенная городская публика и почти столько же обыкновенных зевак.

— Выходи, гаденыш! — надрывались чьи-то луженые глотки, — попробуй справиться со всеми нами, Тьма тебя побери! Всех не заколдуешь, всем рты не заткнешь!

Орданн стоял у окна, скрестив на груди руки и мрачно глядя на происходящее снаружи.

— Эй, колдуны! Покажите нам мальчишку и покажитесь сами!! Кто вам сказал, что вы будете решать за нас?!!! Выходите, мы проводим вас всех до Моста… — бесновалась толпа.

— Еще чуть-чуть, и в окна полетят камни, — тихо сказал Орданн.

— Нашел, о чем волноваться, — откликнулась Одри, заплетающая в косу свои роскошные волосы, — я еще третьего дня хорошенький щит наколдовала.

— От их злобы твой щит не спасет, — пожал плечами найденыш.

— …Испугались, твари? Забились, точно крысы в подпол? Выползайте! Сегодня вы ответите за все свои мерзости! Никому не позволим наводить на нас порчу! — звучало с улицы, — если так трясетесь за свои никчемные жизни, отдайте нам мальчишку и проваливайте восвояси!

— Видать, крепко ты вчера того малого припечатал, — подмигнула найденышу юная колдунья, — «молчанка», поди, до сих пор действует, вот остальные-то и вопят.

— Надо выйти и поговорить с ними, — задумчиво глядя на свое отражение в зеркале, сказала Хранительница, и Даррен удивленно повернулся к ней. Он уже начал обдумывать, как с наименьшей кровью проучить зарвавшихся горлопанов.

— Тайри, милая, ты же сама всегда нас учила, что разговаривать со взбешенной толпой — все равно, что целоваться с гюрзой в боевой стойке, — совершенно несвойственным ему вкрадчиво-ироничным тоном произнес Лоцман, — она же слов не понимает, не успокоится, пока не прольет чью-нибудь кровь. Нельзя идти на поводу…

— А мы и не пойдем. Толпа — зверь, а зверя усмиряют.

— Ну-ну, с голодным тигром шутки плохи. Ты знаешь, как не стать его завтраком?

— Показать, что мы сильнее, — дернула плечом леди. Ну, разумеется, что ж тут непонятного…

— Я не представляю себе, как это сделать, — сдавленным голосом проговорил Орданн, — мне стыдно признаться, но эта толпа страшит меня. Видимо, короля из меня все-таки не получится…

Тайри резко обернулась, подошла к юноше, взяла его за подбородок:

— А ну посмотри на меня, Орданн! И эти слова я слышу от выжившего в Черном храме? От пережившего землетрясения, пытки, сложнейшие обряды? Не верю. Чтобы я больше никогда не слышала подобных речей, иначе ты действительно станешь никуда не годным королем.

Даррен впервые видел ее такой: возмущенной, даже разгневанной, и не смог оторвать глаз — настолько она была прекрасна. Глаза сверкали, на бледном лице проступил румянец, выражение усталости и безразличия, появившееся в последние дни, исчезло вовсе.

— Это сама жизнь тебя испытывает, мальчик. Сейчас она каждого из нас пробует на зуб. И важно не сломаться и дойти до конца. Тем более, что главных испытаний мы еще и в глаза не видели. Желаешь сдаться уже сейчас? Чтобы все, что сделано, пошло прахом?

— По-твоему, я должен туда пойти? И что я им скажу?

— Поймешь сам. В любом случае, они не должны думать, что ты боишься их.

— Но я, правда… — Орданн медленно отступал спиной к балконной двери. Тайри, которая была ниже почти на голову, сейчас казалась выше найденыша, такой от нее веяло силой.

— Боишься?! Можешь бояться кого и чего угодно, но никогда не показывай это другим! И всегда иди навстречу своему страху, — Хранительница на секунду задумалась, чуть прикрыв глаза, потом крепко взяла руки Орданна в свои, и, четко чеканя слова, прочитала то ли заклинание, то ли молитву, а может и просто чьи-то мудрые наставления, уложенные в рифмованный, легкий для запоминания слог:

«Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех.

Верь сам в себя наперекор вселенной,

И маловерным отпусти их грех.

Пусть час не пробил — жди не уставая.

Пусть лгут лжецы — не снисходи до них.

Умей прощать, и не кажись, прощая,

Великодушней и мудрей других…

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,

И мыслить, мысли не обожествив.

Равно прими успех и поруганье

Не забывая, что их голос лжив…».

(Редьярд Киплинг, «Заповедь». пер. М. Лозинского)

Лицо найденыша, на котором до этого блуждала болезненно-растерянная ухмылка, преобразилось, став решительным и жестким. В глазах заплясали отчаянные искорки — видимо, слова Тайри вернули ему если не самообладание, то хотя бы подсказали путь. Он повернулся и вышел на балкон, а вслед за ним и все остальные.

— Одри, сними щит, он нам больше не понадобится, — бросил найденыш через плечо и встал у самых перил, прямо над гудящей и изрыгающей ругательства толпой.

— Он навел порчу на Триффина! Тащите его сюда! — возопили несколько голосов, но уже не так уверенно, как раньше. С двух сторон к балкону полетели запущенные умелой рукой якоря-«кошки» с привязанными к ним крепкими тонкими тросами. Все, кроме одной, Орданн сбил еще в полете несложным волшебством. Один трехлапый якорек перелетел через перила и бухнулся прямо к ногам найденыша. Юноша бестрепетно поднял его и стал наматывать на локоть веревку, уходящую от «кошки» куда-то под балкон. Веревка несколько раз неуверенно дернулась и ослабла.

— Ваш Триффин получил по заслугам, все прекрасно это знают! — голос найденыша было не узнать. Он вдруг стал более низким, в нем проступили повелительные интонации. Маги переглянулись — это “проклюнулся” голос будущего короля, — сами разойдетесь по домам, или мне заставить всех вас тоже помолчать с ним за компанию?

— Вот теперь он мне нравится, — тихонько сказала Тайри и торжествующе улыбнулась, — а то я начала думать, что ошиблась в нем.

— Тогда в нем должна была бы ошибиться сама судьба, — ответил Лоцман, — но если он и правда будущий король…

— Обязан справиться. И сделает это.