Зверь придет с рассветом

Глава 24. Жертвы

Вечером, во время грозы, в дом пришел постоялец.

Внешность его не внушала доверия, но матушка Лили очень сильно нуждалась в деньгах, потому, скрепя сердце, все же пустила. Дочку она благоразумно отправила на чердак, велев не высовываться. И теперь, лежа на животе, Лили смотрела сквозь щель меж досками чердачного пола вниз.

При свете незнакомец выглядел еще более опасным, чем когда стоял на пороге в полутьме. Волчьи глаза, волчьи повадки. Здоровенный неуклюжий тесак, оружие бедноты, тускло поблескивал, оставленный в углу. Красивая, явно с чужого плеча, расшитая узорами куртка была засалена и закопчена. На расклешенных рукавах виднелись пятна засохшей крови…

- Скажи-ка, хозяйка, патрули-то нынче в окрестностях ходят? – поинтересовался головорез у матушки Лили.

- Тихо у нас, - ответила та. – Чего им тут делать?

- Ну и хорошо, - кивнул гость, утыкаясь носом в похлебку. – Пиво принеси. И мяса побольше свари. Я двое суток не жрамши.

- Да, господин…

- Регер меня зовут, - представился незнакомец. - И баню затопи.

- Баня у нас только общая.

- Плохо, что общая. Я тут на несколько дней, надо обождать кое-кого… Ладно, в реке помоюсь, а ты мои вещи постираешь. Да не боись, заплачу за все. И за девку тоже.

Матушка вздрогнула.

- Какую девку?

- Ту, что на чердаке прячется. Думаешь, не видел?

Лили ощутила, как по шее потек ледяной пот. Зубы предательски застучали. Дрожь пришлось унять. Срочно. Нельзя паниковать. Надо думать…

- Это дочь моя. Не трогай ее, - насторожилась хозяйка.

- Трогать или не трогать – то мне решать. - Кулак Регера пугающе сжался, натягивая кожу на крепких костяшках.

Лили бесшумно поползла в сторону двора, чтобы там слететь по приставной лестнице в пустую козью клеть и оттуда черных ходом сбежать подальше от дома. Стоило ей двинуться, Регер вскинулся, словно зверь.

- Давай добавки положу! Вина налью, - засуетилась, отвлекая гостя, мать.

Вино в этом бедном году было в Нерке на вес золота.

- Я ее все равно услышу. Не старайся, - криво усмехнулся Регер. – А вина и жратвы давай, подкладывай! Где мужик-то твой? Слышал, ушел?

Мать промолчала, отвернулась. Сказала едко:

- Какая тебе разница? Ты ведь его не заменишь.

- Еще не хватало! – Регер громогласно расхохотался. – На что мне старая карга, вроде тебя? Я себе, когда нужно, сочных молодух добываю.

Лили скривилась. Он старше мамы лет на десять, рожа страшная, бороздами посеченная, шевелюра плешивая – с потолка хорошо видно – ни старым, ни молодым такого даром не надо.

- Ешь, пей, живи, как хочешь, только нас не трогай, - холодно произнесла в ответ хозяйка. - Мы люди мирные. И язык за зубами держать умеем.

Регер демонстративно пропустил ее слова мимо ушей. Продолжил расспросы.

- Так чего мужик-то тебя бросил? Болтают, от того, что дочь твоя потаскуха и ведьма? Давай-ка взглянем на нее. – Грубое лицо разбойника обратилось к потолку. – Спускайся, чертовка. Живо! Ну?

Мать вскрикнула, словно раненная:

- Уходи! Не слушай его.

И в тот же миг застыла, оцепенев. Длинный нож был вынут из ножен на бедре Регера и приставлен к ее животу.

- Я сказал, спускайся, - угрожающе повторил головорез. – В противном случае кишки твоей матушки окажутся на полу.

Лили слезла.

Настороженная и испуганная, подошла к столу. В руках и ногах будто в одно мгновение испарились кости. Голова кружилась от страха.

Регер приказал:

- Сядь.

И Лили села. Напротив. Спиной к печи.

- Не похожа на ведьму, ведьмы смазливые, а ты разве что только рыжая, - разочарованно буркнул Регер. – Не бойся, не обижу. Подарок хочешь? На!

Он небрежно швырнул на стол золотую безделушку. Кулон-звезду на золотой цепи.

У Лили внутри все похолодело. На глаза навернулись слезы, а в сердце волной поднялась неудержимая ярость.

Это был тот самый кулон, что она подарила Табите.

Тот самый…

- Ну, нравится? – самодовольно осклабился Регер.

Лили, вся омертвевшая, молча поднялась и направилась к печи, а потом неожиданно резким, стремительным движением вытащила оттуда чугун с горячей кашей и швырнула его разбойнику в голову.

- Получай, ублюдок! Сгори! Сдохни! - Слезы брызнули из глаз, ноги подкосились. – Это ты убил Табиту… Ты!

На несколько мгновений Лили потеряла связь с реальностью. Пришла в себя оттого что мать трясла ее, заставляя немедленно подняться и бежать прочь.

- Уходи! Беги! Слышишь? - Щеку ожгла пощечина. – Ну? Давай же! Приди в себя… Доченька…

Лили села рывком. Регер тоже успел подняться и теперь весь обожженный, с надувающейся волдырями кожей, шел на нее, рыча.

- Убью суку.

Мать кинулась ему под ноги, заорала, срываясь на визг:

- Да беги же ты!

И Лили рванула со всех ног к двери, а потом на крыльцо, во двор, со двора на улицу. Через деревню понеслась в сторону Пустоши. Позади громко топал и ругался Регер, уверенный в том, что рыжая девчонка не сумеет уйти.

Лили кубарем скатилась в балку, выбралась с другой ее стороны и нырнула через врата в спасительный вереск. Пустошь встретила ее туманом, в котором тут же зашевелились, задвигались какие-то существа.

По правую руку из белой мглы материализовалась мертвая кошка и, весело задрав хвост, побежала рядом, словно шла у них с Лили какая-то игра. Так они и неслись бок о бок до самой тайной ямы. Перед ней Лили притормозила, чтобы Регер нагнал и увидел ее, а потом прыгнула.

Разгона не хватило. Лили, едва вцепившись в веревочную лестницу, повисла на противоположном краю потайной дыры.

Регер не заметил в вересково-мшистой дымке провала и мешком рухнул вниз.

На сложенные кучей камни.

Пустошь огласили страшные крики, но никто их не слышал. Постепенно крики стихли, обратившись слабыми стонами боли.

- Девка… Девка, помоги… Я пощажу… Я откуплюсь… Золотом завалю… Женюсь… Только помоги…

Лицо Лили перекосила гримаса омерзения.

- На хрен мне не нужно это твое «женюсь»…

Она осторожно спустилась в подземелье и не узнала его. Мрачные своды были расцвечены сотнями бледных огней. Их вереницы, мерцая, перебегали по каменным полкам, по корешкам старых книг, по груде камней, на которых изломанной куклой лежал Регер.

- Помоги… мне…

У ног раздалось довольное:

- Мур-мур.

Лили наклонила голову. Кошка крутилась рядом и терлась о голени, гарцуя на задних лапах. Ее бархатному голоску вторило знакомое:

- Фур-фур.

С одного из стеллажей посыпались книги, в облаке тяжелой пыли рухнули на застеленный мхами пол. В образовавшуюся дыру просунулась непонятно откуда взявшая лисья голова и радостно засмеялась, прижимая уши и щеря зубы в жутковатой улыбке. На рыжей шерсти сверкали россыпи искр. Между рогов, отрастивших еще одну развилку, качался в воздухе голубоватый силовой шарик, исходящий крошечными молниями.

Увидев обоих странных питомцев, Лили ощутила себя увереннее и спокойнее. Регер не мог ей навредить. Он и двигаться-то почти не мог. Только требовал и скулил:

- Помоги, девка… Приказываю тебе… Если не поможешь, то…

От его мерзкого лживого тона к горлу Лили подступал склизкий ком тошноты.

- То что? – резко оборвала она. – Убьешь меня? Изнасилуешь, как насиловал мою подругу и ее мачеху? И их служанок… Пытать будешь? Вспорешь живот и повесишь на суку, как поступил с их охраной? Что ты сделаешь со мной, а? Отвечай!

Она подошла к разбойнику и со всей силы пнула его в бок. Регер взвыл, потом зашипел сдавленно:

- Ты из-за Тарховых баб злишься? Ну, приласкал я их пару раз… Так не я один! Ремесло наше такое, разбойное-раздольное. А тебе б, дуре, знать, что богатые таких как ты, деревенщин, за людей не считают. И вообще, какая между девками может быть дружба? До первого мужика…

- Заткнись! – Лили снова пнула его. – Это была моя подруга… Значит, дело у тебя, разбойное, говоришь? Вот и я найду себе дело…

Ярость душила ее и одновременно наполняла неведомой силой. Тело стало легким, шаги невесомыми. Мышцы будто налились необъяснимой мощью. Лили глянула на себя мельком и увидела, как по одежде разбегаются тонкими жилами белые молнии…

- Сделай то, что должна, - прозвучало отчетливо с самого дальнего стеллажа.

Костяной зверек выбрался из-за книг и наблюдал теперь за происходящим. Маленький череп светился изнутри, как лампада.

- Я сделаю! – громко ответила Лили.

- Что ты задумала, безмозглая потаскуха? – забеспокоился Регер. - Ты за все поплатишься! Скоро сюда придут мои ребята и разберутся с тобой так же, как с Тарховым кортежем. Нас было пятеро в тот день. Мы сильные. Ты не представляешь себе, какие сильные. Вздумаешь бросить меня тут, Кьярр с парнями вырежут к демонам твою деревеньку. Ничего вы им не сделаете…

- Врешь.

- Не вру. Корабль уже в Энгероне. Они придут сюда… Четверо лучших воинов… Они жалости не знают….

- Я теперь тоже, - ледяным тоном произнесла Лили.

Голос ее разнесся эхом под землей, ушел в дальние неизведанные гроты и норы. Отразился в пустотах и сотряс землю под Пустошью…

В полузабытьи Лили взяла большой камень, откатившийся от кучи в сторону, занесла его над головой Табитиного убийцы и ударила… Подземелье огласил короткий крик и хруст ломающейся кости. В воздухе завоняло мочой и кровью.

Потом настала мертвая тишина…

Лили оцепенела – застыла, как столб. Очнулась, когда темная кровь натекла на носки ее башмаков. Отступила, уперлась спиной в стену пещеры и медленно сползла по ней. Села на холодный пол, хватая ртом воздух. Дыхание сбивалось. Сердце колотилось бешено, неровно. В ушах стоял гул.

Костяной зверек спрыгнул с полки, подошел и уселся напротив.

- Все верно сделала, - прошелестел призрачный голос. – Эта жертва предаст тебе силы.

- Сила мне понадобится, - выдохнула Лили. Взглянула хмуро на подрагивающий труп Регера. – Четверо, значит, придут? Ну, что же. Я буду ждать их.

Перед глазами все мутнело, расплывалось, шло пятнами.

Тут кто-то окликнул ее сверху, от края дыры. Быстрая фигура метнулась по лестнице вниз. Приблизилась.

- Нет! Нет! – Лили замахала руками, почти не соображая, что происходит. – Оставь меня…

- Лили, это я! Что с тобой? Ты в порядке? – Чьи-то руки обхватили ее и прижали. Стало тепло. И кто-то повторял настойчиво и взволнованно. – Это я… Лили, не бойся… Я с тобой. Это я… Я…

Она притихла и перестала вырываться.

Узнала голос.

- Йон…