Зверь придет с рассветом

Глава 25. Октаграмматон

Caress the one, the never-fading,

Rain in your heart — the tears of snow-white sorrow,

Caress the one, the hiding amaranth

In a land of the daybreak…

(С) Nightwish

Они сидели на берегу ручья, и одинокий куст амаранта, невесть как попавший в эти суровые места, складывал им на плечи свои мареновые кисти.

Лили бережно огладила черную кожу и серебряные углы книги, верхней в стопке.

- Где ты их взял?

- Украл у Йоремуне, когда сбегал по тайному ходу. Увидел и подумал: она похожа на те, твои…

Йон бросил взгляд в сторону тайной ямы. Лили тоже туда посмотрела.

- Надо с ним что-то сделать. Нельзя там оставлять.

- Думаешь, мы сможем его вытащить? – Йона передернуло.

- Надо. Через пару дней к библиотеке будет не подойти из-за вони. Обвяжем веревками и вытянем чуть позже, хорошо?

Лили бережно перебрала книги. Самую нижнюю из стопки переложила на колени и открыла. Попробовала прочесть первые строки.

- Да, - кивнул Йон. – Ты понимаешь, что написано?

- Пытаюсь. Называется «Книга правления». Или управления. Как-то так… - Она сосредоточенно впилась глазами в строчки. – Интересно. – Пролистала несколько страниц. Туда. Обратно. Заглянула в конец. Вернулась в середину. Повторила заворожено: - Как интересно. Здесь понятно, не как в тех, других книгах…

- Что понятно? – вежливо переспросил Йон.

Его только-только перестало трясти после увиденного вчера. После того, как он нашел оцепеневшую Лили возле трупа с размозженной головой там, в подземелье.

- Понятно, как управлять. Непонятно – чем. Или кем. – Она оторвала взгляд от желтоватой страницы, коснулась Йоновой руки. – Что с тобой? У тебя жар и озноб.

- Это из-за экспериментов Йоремуне. Он колдовал…

- Зачем?

- Чтобы соединить нас в одно целое с древними существами, что спят, обернувшись камнем. Они похожи на твоего зверя, только не золотые. Хотя, у некоторых были вкрапления. Помощники духа называли эти блестящие пятна огнеметаллом.

Лили нахмурила рыжие брови:

- Для чего духу все это нужно? Звери, вы…

- Он считает, что таким образом можно пробудить в нас великую магическую силу и создать нечто новое. Нечто большее, чем просто человек или зверь. Духи вроде бы когда-то уже пытались провернуть подобное, создав хенке. Вот только хенке не имеют никакой магии. Они хорошие воины, ловкие, но… Йоремуне не устраивает подобный расклад вещей, - пояснил Йон.

- Так ему удалось? – насторожилась Лили. – Получилось привязать тебя к зверю?

- Мне кажется, нет. Я не чувствую никакой новой магии, только то, что у меня было. - Йон болезненно потер ладонью грудь. – Только недомогание.

Лили положила книгу на траву, взяла другую. На страницах пестрели изображения невиданных растений. Травник. Убрав его, она потянулась к последней книге. Водрузив на колени, стала листать.

- Может, так связь и проявляется? – Лили залистала книгу туда-сюда, заскользила взглядом по строчкам. Ткнула пальцем в переплетение овалов и кругов на выцветшей иллюстрации. – Смотри. Тут схема соединения живого с древним. Понять бы о чем… Эй?

Йон не смотрел.

Глаза его, закатившиеся под веки, застилала желтоватая мутная пелена. По щекам и лбу, бледным, словно мрамор, разбегались яркие сетки кровавых прожилок. Губы, мгновенно пересохшие, слабо двинулись.

- Зовет меня… Он…

- Кто зовет? – Лили с тревогой склонилась над другом. – Йоремуне? Йон, что с тобой происходит?

- Нет… Не Йоремуне… Твой зверь из Рассвета…

Спустя минуту ему стало немного легче. На кожу вернулся румянец, исчезли яркие узоры сосудов, и мертвенная пелена ушла с глаз.

Лили встревожено качала головой.

- Нехорошо. Что-то не так. Нужно понять и разобраться.

***

«Книга соединений», та самая, со странными схемами и пометками на полях, дала исчерпывающий ответ. Если процесс сращения двух материй начался, он должен быть завершен, иначе живое, участвующее в магическом соединении, будет разрушено.

До основания.

Лили вынесла неутешительный вердикт:

- Твое соединение должно быть завершено, в противном случае ты погибнешь. Повернуть все вспять уже нельзя. Быть может, тебе стоит вернуться в Эводеон?

- Нет, - уверенно ответил Йон. – Обратно я не пойду. Йоремуне убьет меня. Так уж лучше от незавершенного колдовства…

- Не говори так, - поежилась Лили. – Давай попробуем разобраться. У нас есть книга и кое-какая магия. Пойдем в Нерку, на берег реки, к Рассветному зверю. Я попробую что-нибудь придумать, а ты не вздумай помереть. – Она подцепила с пола куртку Регера, накидала в нее, как в сумку, своих книг, перевязала рукавами и закинула на плечо.

Сам разбойник (вернее, его бездыханное тело) загадочным образом исчез. Он словно растворился или впитался в камни. Только одежда осталась лежать меж лучами странного символа. Ни капли крови, ни клочка плоти, ни запаха на ней. Будто никто ее никогда не носил.

Лили Регерову куртку намерено взяла. Как боевой трофей. И те, кто видел его прежде, кто знал, пусть догадываются теперь о причинах его смерти, пусть считывают... Это вызов им всем!

Лили спросила:

- Ты можешь идти? – сообщила: - Если нет, я понесу тебя. Не бойся.

- Я не боюсь, - прозвучало в ответ.

Йон стоял, чуть покачиваясь, и внимательно смотрел подруге за спину. В темноте мерцала голова-лампадка. Костяной зверек внимательно слушал их разговор, кивал в такт словам едва заметно.

***

Они добрались до прибрежных глин еще засветло. Нечто тревожное крылось в плеске реки, несущей блики рассвета на гребнях волн. В звенящем шуме осинника.

Листья-монеты летели с кручи, сорванные резвым ветром.

Лили остановилась.

- Я его слышу. Он зовет.

Йон ответил:

- Я тоже…

Глина у берега колыхалась, двигалась, шла пузырями. Что-то жило под ней, пульсировало и дышало. И никто… Никто не знал, что должно произойти дальше.

Рассвет плавил тьму.

Тускнели звезды, глядящие из ночи, как глаза тысяч разъяренных хенке…

Лили смотрела на воду.

- Звероподобные твари придут за тобой, как в тот раз?

Йон признался:

- Не знаю. Один из них мне зачем-то помог.

- Помог? – Лили повернулась к нему, подхватила, не давая рухнуть на землю. – Держись. Что? Опять плохо?

- Зовет… - только и смог прошептать Йон.

И все же он устоял на ногах. Тяжело ему было – Лили видела и оттого холодела. Боялась, как никогда прежде, потому как Йонова жизнь была сейчас полностью в ее руках.

- Я справлюсь, ты только верь мне, ладно? – Врать убедительно не выходило. – Проклятье! Йон! Ну почему опять все так? Все плохо и безнадежно? Тебе скажу… Я не знаю…

- Чего не знаешь? – Странный вопрос вывал Лили из водоворота назревающей паники.

- Ничего не знаю.

В голове собственный голос прозвучал, будто Табитин. Это она так когда-то сказала. Лили еще не поняла, как это – читать три сотни книг в год и ничего не знать? Теперь сама прочла, пусть не триста, но все равно…

Поняла.

Сомнения терзали душу. Чужая жизнь в руках – не шутка.

Йон произнес совершенно спокойно:

- Иного выхода все равно нет. Твой зверь…

- И твой, - перебила Лили. – А ты его. - Она протянула руку. Стиснув пальцами теплую ладонь Йона, призналась: - Впереди меня ждет тяжелая битва. Я не знаю, смогу ли в ней победить, но сделаю все, чтобы выжить. И чтобы ты выжил тут. Я не брошу тебя, слышишь? Кем бы ты ни стал… Слышишь меня?

Ее начала бить дрожь, которую не получалось скрыть. Еще один человек из ее жизни…

…исчезнет.

- Слышу, - прозвучало в ответ. Настала очередь Йона сказать: - Не бойся. Делай то, что нужно. Давай же!

Зверь уже тянулся из глинистых глубин, выплывал. Золотая голова поднималась, как остров. Тлели глаза. Прежде снулые и матовые, теперь они нагнетали в глубинах холодный свет.

Зверь искал.

Того, с кем судьба пожелала связать его после текучих лет…

Долгих... Долгих!

Миллионов лет…

Лили смотрела на зверя. На его бесконечно-длинный нос медового золота, на пологий лоб, на рассаженные широко по бокам головы уши и глаза. И все в его формах, в перекатах, в изгибах было иным и древним. Эти черты и пропорции, почти чуждые современному дикому миру, слабо читались еще в непропорционально огромных кабаньих башках, в куньих длинных хребтах, в росомашьих челюстях, сокрушительно грозных…

Это были черты давно умершего, а вернее, переродившегося в нечто иное существования.

И вот настал новый момент перерождения.

Новый виток истории круто завернулся, чтобы поднять на гребне волны своих седоков…

- Давай же… - отчетливо произнес кто-то еще.

Лили обернулась. Костяной зверек вышел из осиновой поросли. Несколько круглых листочков прилипло к его головке, к дужкам пожелтелых ребер…

- Ты тоже здесь? – Лили поразилась и отчего-то обрадовалась. – Поможешь? - спросила, надеясь.

Зверек запрыгнул на сброшенные в траву книги, скинул верхнюю с вершины стопки, распахнул, ткнувшись мордочкой, на нужной странице…

Лили посмотрела на него и протянула умоляюще:

- Знаю я… Но главного слова там нет! Там только начало: «Ин номене…» Но этого мало. Помоги. Подскажи! Ты же знаешь?

- Цио… - прошелестело в ответ.

Таинственное создание отступило от книги и вдруг задымилось. Потянулись к небу черные клубы. Кости истончились на глазах, растворяясь в воздухе.

- Что ты делаешь?

Лили подбежала к распавшемуся на части зверьку, присела. Осталась только выжженная трава - черная земля, как рана. И на ней, тлеющее рыжими углями слово… Лили прочла, перед тем, как вмиг налетевший ветер задул остатки жара.

То самое слово.

Когда обернулась на Йона, ноги подкосились. Рассветный Зверь был рядом. Совсем близко. И он затягивал Йона в себя. Как трясина. Обливал расплавленным золотом. Огнеметаллом…

- Йон! – Лили рванулась к другу.

Тот остановил ее. Поднял руку, ту, что еще не вросла, не втянулась в тело зверя.

- Нет. Не останавливай это… Колдуй… Ты знаешь, что делать… Я верю в тебя… Верю!

И Лили взяла себя в руки.

А у ног закрутилась, загарцевала кошка. Умиротворенное «мур-мур» окутало, обволокло уютным коконом спокойствия и поддержки.

Кошка легла, свернувшись плотным клубком, прямо на Лилины башмаки. Заурчала громко, надрывно. Разогрелась, как маленький горн. Лили ощутила, что от монотонной кошачьей вибрации течет в ее тело необъяснимая сила.

И своя сила, так долго спавшая внутри, вдруг становится ощутимой и реальной.

На раскрытой ладони вспыхнул сам собой энергетический комок. В голове забилось, запульсировало знакомое: «Вис! Вис! Вис!»

Сила.

Нужно было сказать, но горло пересохло. Лили закашлялась, поперхнулась воздухом.

- … Ин номене… Ин… - Никак не получалось договорить до конца, будто сдерживало что-то. Будто стальная рука сжала горло, лишив возможности дышать... Нет! Она справится… Справится! – Ин номене… Октаграмматон…

Ин номене Октаграмматон!

И все вокруг разлетается на цветастые куски.

Весь мир.