Цикл "Аратта". Книги 1-7

* * *

Дальше они пошли вместе. Ширам косился на шагающую рядом рыжую девочку и невольно думал: не привиделось ему диво с перепончатыми крыльями?

Вдруг он застыл на месте: откуда-то из леса донесся далекий, пронзительный, жуткий вой.

«Что за зверь? Не знаю такого… Снова оборотень?»

Вой отзвучал и угас вдалеке.

– Идем, воин, – буркнула Кирья. – Не то еще будет…

Дорога понемногу забирала вверх. Ширам заметил, что елки начали чередоваться со старыми замшелыми березами, а затем и вовсе остались позади. Затем по обеим сторонам дороги начали появляться из темноты деревья-великаны с корявыми сучьями. Каждый исполин стоял по отдельности, угрожающе растопырив скрюченные пальцы, будто не подпуская собратьев.

– Священная дубрава, – шепотом сказала девочка-ингри. – Мы уже близко.

Ширам запнулся. На миг ему показалось, что он стоял в толпе врагов, не зная, с какой стороны ждать удара.

– А вот дуб-дедушка, – почтительно произнесла Кирья. – Поприветствуй его…

Маханвир повернулся туда, куда показывала спутница, и вновь застыл на месте, нашаривая мечи. Огромный дуб нависал над холмом по правую руку от дороги. С каждой его ветви свешивалась змеиная шкура. Под деревом сидел слепой мудрец, играя на гуслях, и змеиные шкуры танцевали, раскачиваясь в лад его наигрышам…

Кирья поглядела на накха и резко хлопнула в ладоши.

Видение развеялось, будто его унес ветер. Змеиные шкуры оказались длинными выцветшими косами, сплетенными из полосок ткани. Никакого мудреца под дубом тоже не было – лишь чьи-то кости белели в прошлогодней листве.

Ширам оглядел поляну вокруг старого дуба:

– Я вижу следы становища…

– Здесь прежде жил Зарни с ближними слугами, – объяснила Кирья. – Да теперь они от него все сбежали.

– Где же сам Зарни?

Ответом накху был вой – тот же самый, нечеловеческий, полный бешенства, страха и боли. Теперь он звучал много ближе.

– А вот он, – мрачно сказала Кирья.

Колдун нашелся под горой, с другой стороны дуба. Видно, он долго тут метался, разворошив весь склон. Зарни лежал ничком, подогнув под себя обе руки, словно пытался что-то спрятать. Ширам осторожно приблизился, – он видел, что колдун прерывисто дышит. В воздухе тянуло горелой кожей…

– Отец! – окликнула Кирья. – Мы пришли помочь тебе!

Зарни со стоном упал на бок. Что-то ярко вспыхнуло, заставив Ширама прикрыть глаза ладонью. Приглядевшись, он не смог сдержать возгласа изумления.

Стрела Аюра пронзила руку гусляра вместе с гуслями и высунулась из спины. Но что это была за стрела! Шираму она показалась отлитой из расплавленного золота. А может, и вовсе из живого огня. Пламенеющий луч ярко горел, и с ним горела рука. И словно костер, дыша жаром, сияли гусли.

– Он хотел этими гуслями убить весь мир, – прошептала Кирья, – а теперь они убивают его…

Одежда на Зарни тлела, руки, грудь и лицо покрывали ожоги. Он был явно без сознания, но губы непрерывно шевелились, что-то еле слышно то ли бормоча, то ли выпевая.

– Что он шепчет?

Кирья и Ширам подошли поближе и склонились, прислушиваясь.

– Кто утвердил землю и горы поднял?
Ты, о Исварха…
Кто своей волей небо воздвиг? Ты, о Исварха…

– Это гимн, который он пел на площади, – хмурясь, подняла голову Кирья. – Только там он будто вывернул его наизнанку… Вот почему Аюр разорвал струны – он понял, что заклинание настоящее! Не трогай его, Ширам, пусть поет…

– От его гнева семь миров сотряслись – Слава тебе, о творец Исварха! Кто успокоил землю, кто укрепил горы, Кто измерил небесную твердь и поддержал ее – Тот – создатель миров. Тот, о люди, Исварха!

Голос Зарни угас, тело обмякло.

– Он, кажется, умер, – дрогнувшим голосом проговорила Кирья.

– Нет, – коснувшись его шеи, сказал Ширам. – Но он больше не страдает. Я заберу гусли.

– Погоди, – сказала девочка. – Надо достать стрелу…

Обеими руками она взялась за древко огненной стрелы. Ширам невольно напрягся, глядя на пробегающие по древку огненные сполохи. Но они явно не причиняли вреда Кирье. Она с силой дернула стрелу, вырывая ее из золотого корытца гуслей и из обожженного тела Зарни. В тот же миг стрела погасла и рассыпалась в руках девочки черным пеплом, а бьярский кораблик упал в гнилую листву.

Кирья наклонилась, бережно поднимая его. Золотистое дерево светилось, переливалось изнутри.

– Гляди, воин! Они поистине волшебные! – с восторгом произнесла она. – Огненная стрела не причинила им ущерба! Думаю, Исварха сотворил их не из дерева, а из чистого света! Надо только перетянуть струны…

Зарни лежал на спине, тяжело дыша. Внезапно все его тело свело судорогой, а губы растянулись в жуткой улыбке. Кирью бросило в холод. Она уже один раз видела, как Зарни улыбался таким вот образом, отправляя Варака в пасть медведю. Прежде чем она успела что-то сделать, хотя бы крикнуть, здоровая рука слепца взметнулась и нанесла удар. Холодным лунным отблеском сверкнул металл…

В следующий миг Ширам оттолкнул девочку и с размаху вонзил колдуну кинжал прямо в сердце. Рывком выдернув клинок, он взглянул на Кирью горящим взглядом, а потом упал на бок, раздираемый внезапно хлынувшей болью. Из живота накха торчал его собственный клинок с ременным креплением, который Ширам носил на голенище. Никакая кольчуга не могла противостоять звездному железу…

– Не умирай, воин! – опомнившись, пронзительно закричала Кирья. – Надо сперва перетянуть струны!

Кирья обняла Ширама, распахнула черные крылья, взмахнула ими так, что ветер прокатился по всей дубраве, и взвилась в воздух.

Слуги Зарни, что ночевали в сторожевой веже, первыми увидели, как нечто полыхнуло до самого неба там, где прежде был священный дуб. А потом и беженцы у опушки, щурясь, глядели, как в небе разгорается золотая звезда.

И спустя много лет рассказывали в бывшей Аратте, как святой пророк Зарни сгорел изнутри, а его огненный дух вознесся в небо языком пламени, возвращаясь на свою небесную родину.