Грехи империи

* * *

Стайк следом за Флинт вышел из столовой. Выражение её лица было непроницаемым, и гнев выдавали только побелевшие костяшки пальцев, сжимавших шпагу.

Человек-дракон сидел на земле прямо за воротами форта. На охранников с опущенными штыками он обращал внимания не больше, чем кот − на щебечущих птичек, которых позже с удовольствием убьёт. На нём был тяжёлый парусиновый плащ, под которым Стайк отчётливо различал бугристую тёмно-зелёную кожу болотного дракона. Рядом на земле валялись два костяных топора, словно брошенные за ненадобностью. При виде этой легендарной экипировки по спине Стайка побежали мурашки, и он подумал, не совершил ли огромную ошибку.

− Значит, − произнесла Флинт сквозь стиснутые зубы, − вы не сочиняли небылиц. Эти сволочи в самом деле в Лэндфолле.

Стайк хотел было сказать, что он так и говорил, но сдержался и только кивнул.

− Что он делает в моём лагере?

Стайк опустил взгляд на её руку на клинке. Если он не ошибался, она более чем готова разобраться сама.

− Я пригласил его.

− Что?

− Я стар. Изувечен. И не собираюсь гоняться за этим ублюдком по всему Лэндфоллу. Я передал ему, что если он хочет вернуть свой нож, пускай придёт и заберёт.

− Какой ещё нож? Простите моё раздражение, но в прошлую встречу с таким, как он, я потеряла сорок человек. Я всажу ему пулю в голову.

Стайк мягко положил руку на плечо леди Флинт:

− Это... личное.

− Проклятье, вы правы. − Флинт шагнула вперёд.

− Нет. − Стайк потянул её за плечо назад.

− Если вы не уберёте руку...

− Если вы попытаетесь помешать мне делать свою работу, − прорычал Стайк, − вам придётся сначала иметь дело со мной, а затем уже с человеком-драконом. Вы дали мне задание. Так позвольте его доделать.

Не дожидаясь ответа, он поковылял к человеку-дракону и остановился на середине плаца. Он потёр ногу, надеясь, что роговик позволит выдержать бой.

Человек-дракон несколько мгновений наблюдал за ним, опершись на локоть, будто на загородном пикнике. Наконец встал на ноги, стряхнул с себя пыль и собрал костяные топоры. Броня болотного дракона состояла из нагрудника, оставляющего загорелые руки обнажёнными, и юбки из кожаных полос, доходящей до колен. Руки и ноги были испещрены чёрными татуировками, придавая одежде, которая выглядела бы нелепо на другом человеке, особенно жуткий вид.

Стайк снял с пояса костяной нож.

− Кушель, верно?

Глаза Кушеля сузились:

− Откуда ты знаешь моё имя?

− У тебя два способа вернуть нож. Либо ты рассказываешь, что за богокамни вы ищите и какие у вас, дайнизских придурков, планы на Лэндфолл. Либо сражаешься со мной.

− Ты знаешь гораздо больше, чем в нашу прошлую встречу, Бен Стайк, − с откровенной издёвкой ответил Кушель. − С чего ты вообще взял, что я оставлю в живых хоть кого-нибудь в этом загоне?

− Твой приятель перебил в низине всего сорок человек Флинт. Впечатляюще для одного, но неужели ты думаешь, что справишься с их разозлёнными друзьями?

Стайк слышал, как из столовой высыпали солдаты и выстроились, чтобы наблюдать за стычкой.

− Скажи мне то, что я хочу, и уйдёшь без единой царапины на этой красивой броне.

Стайк вспомнил о сопляках пало у мамаши Сендер, которые были слишком глупы и не отступили от человека, явно не боявшегося численного превосходства. Он надеялся, что не повторяет их ошибку.

Как знать.

Кушель медленно, механически обвёл взглядом плац, отмечая охранников в башнях и на стене, задержался на леди Флинт и наконец остановился на Стайке. Стайк понял, какие мысли крутятся в голове человека-дракона. Он сам тысячу раз делал такие же расчёты. «Выберусь ли я живым?» Судя по лёгкому изгибу уголков губ, тот решил, что выберется.

Ну и заносчивость.

− Будем драться? − спросил Стайк. − Ты вырвешь его из моей старой, искалеченной руки.

Сжав костяной нож изуродованной рукой, а боз-нож здоровой, он перенёс вес тела на правую ногу. Едва он занял стойку, как человек-дракон внезапно прыгнул вперёд.

В своё время Стайк сражался с множеством быстрых людей, начиная с дуэлянтов и заканчивая профессиональными убийцами. Но никогда не видел, чтобы кто-то преодолел двадцать футов в мгновение ока. Топоры Кушеля взлетели и опускались: левый падал на голову Стайка, а правый к животу.

Стайк на удивление ловко отразил оба ножами, а затем заблокировал вторую и третью атаки. Кушель каждый раз быстро приходил в себя и отступал, чтобы снова напасть со скоростью гадюки. Каждая новая атака была поразительно точной, что восхитило бы Стайка, будь у него на это время. Он полностью сосредоточился на том, чтобы реагировать, принимать и перенаправлять выпады. Почти двадцать секунд он отступал под шквалом ударов, даже не нанеся ответного. Кушель изрезал руки и грудь соперника, Стайку едва удалось избежать глубоких ран.

Стайк знал, что уже стар и не в форме, но сомневался, что даже в расцвете сил смог бы сравниться в скорости с Кушелем. Он держался только благодаря разнице в весе оружия − более тяжёлые и громоздкие топоры Кушеля против ножей Стайка. Атаки следовали без промедления, каждый удар казался сильнее прежнего, а искалеченная рука Стайка начала неметь от усилий.

Всё изменилось, когда резкая боль в запястье помешала отбить удар, и топор Кушеля впился в палец Стайка. С криком ужаса он выронил костяной нож, глядя, как тот по кровавой дуге летит в пыль.

Следующий удар поразил его безоружную левую руку. Стайк схватил топор за рукоять и провернул боз-нож так, чтобы тот прошёл под лезвием второго топора Кушеля, оставляя на его руке длинный багровый порез. Кушель попытался вернуть преимущество, вдавливая топор Стайку в грудь, но тот совершил одновременно два действия.

Во-первых, он врезал лбом по носу соперника. Во-вторых, повернул нож и дёрнул назад. Лезвие скользнуло вдоль полированной рукояти топора и с последним рывком отсекло Кушелю все пять пальцев.

Человек-дракон отшатнулся, потрясённый, но даже с повреждённой рукой ему удалось увернуться от следующего выпада Стайка. Теперь у каждого была только одна здоровая рука и одно оружие. Кушель прижал обрубки пальцев к боку, пытаясь остановить кровь. Он не издал ни единого слова или крика, что само по себе сильно нервировало. Он атаковал изо всех сил, обрушив топор на нож и пробивая защиту Стайка лезвием и рукоятью. Подбородок и грудь Стайка покрылись ссадинами и кровью.

Искалеченная рука Стайка была скользкой от крови, и каждый раз, когда он пытался взяться за топор Кушеля, тот выскальзывал, пока наконец не удалось зацепить его ножом и дёрнуть назад.

Кушель усвоил урок и на этот раз отпустил оружие, чтобы не потерять пальцы. Внезапно он пригнулся и пнул Стайка по колену. Тот закряхтел и, не удержавшись на ногах, упал в пыль, придавив собой руку с ножом. Кушель запрыгнул на него. Кровавые обрубки пальцев ткнулись прямо в лицо Стайка, кровь защипала глаза. Он вслепую пытался ухватиться за что-нибудь, пока не вцепился в край брони Кушеля, скользкой от крови.

Воспользовавшись этой хваткой, он перекатил Кушеля под себя, высвобождая руку, и, крепко прижав острие ножа к его броне, надавил изо всех сил, чтобы пробить прочную кожу.

Кушель издал сдавленный звук, когда Стайк вонзил нож ему в доспех по самую рукоять. И хотя человек-дракон продолжал бороться, его удары по животу и голове постепенно слабели. Стайк отпустил нож и, стиснув зубы, схватил соперника за голову и притянул к себе:

− Хватит. Сопротивляться.

Кушель сплюнул полный рот крови. Стайк вытер лицо и встал на одно колено, удерживая человека-дракона покалеченной рукой и отводя другую со сжатым кулаком.

− Стойте! − внезапно крикнула Флинт. − Он нужен нам живым!

Стайк опустил взгляд на нож, торчащий в кишках Кушеля, и на залитую кровью пыльную землю. При хорошем уходе Кушель мог прожить ещё день, может, два в страшных муках.

− Ты хорошо сражался, − произнёс Стайк. − однако воин не станет угрожать девочке.

Он со всей силы врезал кулаком по голове Кушеля, раскалывая череп как яичную скорлупу.

Стайк ещё несколько мгновений простоял на коленях в крови, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. С пальцев капали кровь и мозги, кровь заполнила глазницы черепа на уланском кольце. Десять лет прошло с тех пор, как он действительно боялся за свою жизнь во время сражения. Уже десять лет никто не мог сравниться с ним в силе. Внезапно он понял, что не слышит ни звука, и поднял голову. К нему были прикованы тысячи глаз. Солдаты толпились на плацу, наблюдали со стен и с крыши штабного здания. С уголка разинутого рта Олема свисала незажжённая сигарета, а леди Флинт оценивающе рассматривала Стайка, сжав губы в жёсткую линию.

Медленно, ощущая всю боль и муки, которые он игнорировал во время сражения, а также несколько дюжин порезов и синяков, полученных в этом бою, он поднялся на ноги. Подобрал один из костяных топоров и подошёл к Флинт, протягивая его:

− За ваших людей, погибших в сражении с дружком этого урода.

− Спасибо, − Флинт приняла топор, повертела, осматривая лезвие, и опустила. − Он был нашей зацепкой к дайнизам в Лэндфолле.

− Будут ещё.

− Кто вам сказал?

− Духи.

Похоже, Флинт не поняла, шутка это или нет. Стайк и сам не знал.

− Расскажите, − попросила Флинт, − что вы сделали с вторым стражем? С тем, которого не прикончил Два Выстрела?

− Я выбил ему зубы, − ответил Стайк, вспоминая горячее дыхание изменённого магией создания и крепкие мышцы, которые извивались, как змеи, в его хватке. − А потом сломал ему хребет.

Стайк поковылял к столовой. Нужно привести себя в порядок и найти Селину. Он надеялся, что она не видела произошедшего. Адреналин начал уходить, и Стайку стало дурно от его нехватки и непреодолимого зловония смерти. Однако сердце пело.

Он всё ещё Бешеный Бен Стайк, и с ним шутки плохи.

Он был уже на полпути к столовой, когда кто-то крикнул от ворот:

− Я ищу Бена Стайка! Где Бен Стайк?

− Бездна, ну что ещё?

Стайк, медленно развернулся и чуть не споткнулся при виде мальчишки в кузнечном фартуке с вышивкой в углу: «Великолепные клинки Флеса и Флес».

− Это вы Бен Стайк? − спросил паренёк.

− А кто спрашивает?

Мальчик облизнул губы, лицо его побелело:

− Шакал сказал, что я найду вас здесь. Это Старик Флес, сэр. Черношляпники, они...

Стайк уже пробежал мимо мальчишки, не обращая внимания на сильную боль во всем теле, не дожидаясь, пока тот закончит фразу.

− Олем, − крикнул он через плечо. − Приглядите за Селиной!