Грехи империи

− Бен, очнись!

− Селина?

− Выглядишь так себе, Бен.

Проклятье, это не лихорадка.

− Селина, тебе нужно уходить. Они обыскивают периметр, и если ты не уберёшься, тебя найдут и...

− Не волнуйся, − ответила Селина, похлопывая его по руке. − Я привела друзей.

Стайк издал нечто среднее между вздохом и смешком:

− У меня нет никаких друзей, Селина. Убирайся отсюда.

− Нет, есть, − настаивала она. − И они не в духе…

Стайк услышал вопль, а затем где-то чуть дальше палисад затрещал. Крики нарастали, загремели пистолетные выстрелы, перемежаясь мушкетными и карабинными. Селина вдруг исчезла, и Стайк слабо потянулся вперёд, ища её руку.

− Он здесь, внизу! − услышал он её крик. − С другой стороны ограды!

Стайк в замешательстве прислушивался к звону стали и воплям раненых. В один миг всё стихло и раздался приближающийся топот копыт. Он перекатился на спину и, прищурившись, пытался рассмотреть в темноте неясные фигуры. Кто мог за ним прийти? Тампо? Леди Флинт?

Фигуры соскочили с лошадей, и Стайк почувствовал, как его подняли сильные, но осторожные руки и прислонили спиной к палисаду. К его лицу поднесли факелы.

− Бездна, − сказал мужской голос. − Он бледен как призрак.

− Потерял много крови, − ответил другой.

− Серьёзно, посмотри на него. Я с трудом его узнаю.

− Кровь должна облегчить задачу, − съязвил кто-то ещё.

Стайк никак не мог разобраться в этих голосах, они были одновременно чужими и знакомыми, как детская колыбельная из дальних уголков памяти. К тому же его ослепил свет факелов. Внезапно кто-то опустился перед ним на колени. Он попытался отстраниться, узнав покрытые рунами перчатки избранного.

За спиной избранного в свете факелов вырисовывался чей-то силуэт. Человек прижимал к затылку мага пистолет.

− Ты себе не представляешь, с кем имеешь дело, − прошипел избранный.

Силуэт позади него ответил хриплым женским голосом:

− Мы это уже обсуждали. Мне плевать. Исцели его, сейчас же. Только попробуй выкинуть что-нибудь эдакое, и я прочищу тебе нос пулей.

− Ты только посмотри на него, − настойчиво сказал избранный. − На исцеление уйдёт несколько часов, и сам процесс может его убить.

− У меня есть всё время мира, − ответил силуэт. − И уповай на то, что процесс его не убьёт.

Стайк судорожно вздохнул. Он узнал этот голос. Как и остальные, он словно доносился из далёкого прошлого. Но этот преследовал его в снах десять долгих лет. У него по щекам покатились слезы, руки задрожали. Глаза постепенно привыкали к свету факелов, и он начал узнавать лица людей, стоявших полукругом.

Малыш Гамбл. Ферлизия. Санин. Храстон. Шакал.

Ибана жа Флес.

Ибана повернулась вполоборота к остальным. Пистолет, направленный в голову избранного, не дрогнул.

− Какого хрена вы ждёте, кретины? Освободите заключённых. Подожгите админздания.

− Охранники сейчас в своих бараках, − сказала Ферлизия.

Ибана схватила её за воротник и притянула к себе:

− Ты что, не видишь, что они сделали с Беном? С нашим полковником? Вы подожжёте караулку и будете стрелять в любого, кто попытается сбежать. Стреляйте в ноги и отбрасывайте их обратно. Проклятые черношляпники объявили войну «Бешеным уланам». Им следовало думать головой.

Стайк подскочил от мягкого прикосновения затянутых в перчатки пальцев, когда избранный поднёс его руку к свету факела. Он со знанием дела осмотрел его и тихо произнёс:

− Будет больно. Очень больно.

Последним, что помнил Стайк, был слепящий белый свет.