Копье и Лавр

Глава 8. Ночевка

— Живей, младшие сестры, живей! Бодрее шаг!

Командам наставницы вторил топот сорока стройных ног и шумное, с присвистом, дыхание двадцати гортаней. Тяжелые щиты стучали о спины, пропотевшие ремни доспехов впивались в кожу.

Воспитанницы Стратегикона совершали пробежку к побережью.

— Головы прямо! Вторая справа, спину не гнуть! Четвертый ряд, нога в ногу, не шаркаем!

Наставницы двигались по бокам колонны, на бегу подгоняя и поучая младших сестер. Привычные к долгим пробежкам, женщины не сбивались с дыхания, даже когда выкрикивали команды во все горло.

У южных ворот колонну девушек встретили одобрительным свистом и выкриками возвращавшиеся с работы граждане, молодые мужчины и парни.

— Храни вас боги, красавицы!

— Эй, ты, рыжая! До встречи на празднике Тоскара!

— Ай, хорошо идут!

За воротами стук сандалий о белые камни мостовой сменился шорохом прибрежного песка.

Воспитанницы бежали в полном боевом снаряжении, ровной колонной, по трое в ряд. Ариста, Тигона и Тамриз по сложившейся уже традиции оказались в одном, последнем ряду.

***

В тот вечер, когда они вместе обмывали раны в купальне Стратегикона, Ариста и не думала, что ее и Тамриз Хеменид ждет столь тесное товарищество.

Хотя размышляя об этом теперь, Ариста не очень-то удивлялась. Принцесса-чужестранка с первых дней оказалась в Стратегиконе такой же неприкаянной, как они с Тигоной. Мало кто хотел общаться с дочерью жестокого императора, которую, по слухам, не хотела брать в обучение и сама капитан.

Тамриз сносила свое одиночество со спокойной гордостью, никого не задабривала и ни к кому не напрашивалась. Неуступчивую и замкнутую чужеземку так или эдак задвинули в стан изгоев. В учебных боях встать с ней всегда было некому, кроме как Аристе или Тигоне. За трапезой они трое всегда вынуждены были сесть за один стол, ибо все остальные были уже заняты тесными кликами подруг. Волей-неволей они трое то и дело оказывались вместе.

Особенно запомнилось Аристе происшествие, случившееся на пятый день после вступления Тамриз в Стратегикон. На закате принцесса поймала ее у дверей дормитория и с легким смущением спросила, кому из слуг надлежит отдавать одежды для стирки.

— В Стратегиконе нет слуг, — объяснила ей Ариста. — Сестры все делают сами.

У Тамриз сделалось такое лицо, будто бы ей заявили, что в Стратегиконе принято прилюдно ковыряться в носу.

— А могу я… попросить твою сестру, чтобы она сделала это за меня?

— Тигону? — удивилась Ариста. — А не проще разве самой?

Черты Тамриз обрели столь надменное и гордое выражение, что Ариста сделала единственный возможный вывод: принцесса попросту не умеет обслуживать себя сама.

— Я научу ее лучше стрелять по мишеням. Ей нужно, — холодно сказала Тамриз.

— Я спрошу у нее, — осторожно пообещала Ариста.

Через несколько дней Тигона не только стирала одежды принцессы, но и чистила ей доспехи и точила оружие. Тамриз взамен покупала ей сладости у разносчиков и тренировала в стрельбе и рукопашной после заката. Тигону, кажется, это вполне устраивало. Или же она просто не хотела возражать.

Между ними и Тамриз не сложилось дружбы или доверия. Вместо этого образовалось что-то вроде вынужденного союза. В замкнутом мире крепости три изгнанницы составили своеобразную антитезу тройке примерных учениц: Окасты, Ниобии и Краты. Дочь Стратегикона верит сестрам по обе руки, не так ли?

Меж тем первый месяц обучения катился к концу. А это означало Испытание Солью.

***

— Одно меня радует, — сказала капитан Ио. — Некоторые из вас сегодня выглядят чуть менее беспомощными, чем в первый день обучения.

Пыхтящая, уставшая и потная шеренга девушек ничего не ответила, но многие на словах капитана оправились и приосанились. Ио специально схитрила: не сказала, кто именно входит в число отличившихся.

— Сегодня на закате придет час Испытания Солью. Те, кто его выдержат, сделают еще шаг к тому, чтобы закрепить на шее священную фибулу Фаланги!

Ио показала себе за спину, где на прибрежных волнах покачивались несколько парусных лодок.

— Каждую лодку займут трое из вас. В лодке вы найдете карту, на которой указан путь к одному из южных островов. Ваша задача — добраться до назначенного вам острова, найти спрятанный на нем штандарт Стратегикона и провести на острове ночь. Утром за вами приплывут наставницы. Вопросы?

— Поцему плыть надо в ноць? — недовольно поинтересовалась Ифина.

Ио усмехнулась.

— Потому что при свете дня верный путь отыщет даже овца. Дочь Стратегикона умеет слушать звезды и течения и не заблудится даже в кромешной тьме. Разбирайте лодки!

***

Уже много лет детям Орифии рассказывали на ночь одну поучительную сказку. Там речь шла о не очень умной девушке, которая поверила вранью злого духа, увязшего в болоте. Вопреки советам родителей, девушка принесла из дома рыболовный крюк, чтобы помочь духу выбраться. Злой дух нацепил крюк себе на хвост и вылетел из болота. Вылетая, он зацепил крюком хвосты своих товарищей — других духов, увязших в трясине еще глубже — и потащил их за собою по воздуху. Из-за этой-то глупой девушки, говорила сказка, беды и приходят всегда вереницей, одна за другой.

Сегодняшним вечером три девушки имели возможность вполне убедиться в справедливости этой морали.

То, что им троим опять выпало быть вместе и плыть в одной лодке, само по себе еще не было проблемой. Опытная рыбачка, Ариста быстро освоилась со снастями. Тигона не особо соображала в мореплавании, но послушно и быстро делала, что скажут. Тамриз же молчала и смотрела в карту до тех самых пор, пока берег не остался локтях в сорока позади. Только тогда принцесса подала голос.

— По прямой плыть нельзя, — сказала она. — Надо взять чуть к западу и выйти к острову по дуге.

— Это еще почему? — спросила Ариста.

Тамриз очертила ногтем небольшую окружность на пергаменте карты.

— Вот здесь лежит гряда рифов. Сейчас прилив, она будет скрыта под водой. Пойдем напрямик, и распорем о них лодку.

— Ты-то откуда знаешь? Ты никогда здесь не плавала!

Лицо Тамриз приняло такое высокомерно-снисходительное выражение, что Аристе захотелось одновременно извиниться и дать ей по носу.

— В крепости есть книги и карты. К испытаниям можно готовиться раньше, чем за миг до начала.

— Почему же на этой карте рифы не отметили? — встревожилась Тигона.

Тамриз пожала плечами.

— Возможно, это часть испытания. Умеем ли мы думать своей головой.

Ариста подумала и решила не спорить. Ни к чему пререкаться посреди открытого моря, да и крюк выйдет невелик. Они потеряют много если час. Солнце уже закатилось, на море стемнело, но ночь была ясной и лунной. Черную громаду своего острова они уж точно не пропустят. Ариста отлично представляла себе его место в южном архипелаге: третий слева, формой напоминает черепаху.

Руль повернулся влево, Ариста села помогать Тигоне на веслах. Просить принцессу грести было бесполезно: она наотрез отказывалась от любой работы, не связанной с боевым искусством. Ариста подозревала, что даже окуни она упрямую смуглянку за борт вниз головой, это не заставило бы ее притронуться к презренному веслу.

И тут у них лопнул парусный канат.

Парус сдулся. Лодка, только что бодро бежавшая по воде, теперь заколыхалась на волнах подбитым селезнем. Вдобавок на море поднялся ветер, и лодку замотало по волнам так, что нечего было и думать держать нормальный весельный ритм.

Кошкой балансируя на ходящей ходуном корме, Тамриз осмотрела лопнувший канат.

— Гниль, — заключила она. — Лодку делал очень плохой варвар-корабельщик.

— Отличное время для критики, — огрызнулась Ариста, сражаясь с веслом; волны то и дело норовили вырвать его из рук. — Под скамьей запасной канат, вытащи да закрепи!

— Уверена, любая из вас…

— Если не грести во всю мочь, волны нас перевернут, неженка! Либо бери весло, либо вяжи канат! В любом случае пошевеливайся!

С лица Тамриз впервые за время путешествия сошло выражение надменного достоинства. У принцессы даже повлажнело в глазах, как у отруганного за леность ребенка.

— Ты нас очень обяжешь, — ни с того ни с сего Тигона сдобрила диалог формальной вежливостью.

Принцесса вздохнула и нагнулась под скамью.

***

То, что варвары принимали за лень и изнеженность, на самом деле было страхом. Причем наихудшей его разновидностью. Страхом перед собственной слабостью.

Тамриз Хеменид росла в убеждении, что дочь величайшего из людей, даже нелюбимая и растущая в тени брата, умеет и знает все, что стоит знать и уметь в земной жизни. Ее учили поэзии, истории, риторике, политике и географии, самоучкой тренировала она свое тело в искусстве боя и благородной гимнастике.

Попав в Стратегикон, Тамриз, по выражению одного философа, узнала, сколь многого она не знает. На этом безбожном полуострове нужно было стирать одежду, чинить обувь, убирать постель, самой умываться и чистить оружие. Немудрено, что эти варварки такие грубые и дикие: у них уходит столько времени на низкие нужды, где уж тут думать о развитии ума и духа!

Услуги Тигоны (принцессе не нравилось называть это «помощью») стали настоящим спасением. Тамриз могла большую часть времени сосредоточиться на том, что получалось у нее хорошо, и не бояться выставить себя на посмешище перед дикарками.

Вот и сейчас она не хотела грести и вязать канат не потому, что брезговала. Уроки отца, унижавшего ее за малейшую некомпетентность, заставили Тамриз панически бояться любого дела, в котором она могла показаться неумелой. Грубое весло и жесткий канат были для нее в тот час злейшими врагами.

Но сероглазая дикарка сказала верно: если ничего не сделать, они рано или поздно перевернутся. Или застрянут в море посреди ночи. Тамриз стиснула зубы и забралась с новым канатом на мачту. Кажется, рабы на ее корабле вязали этот узел вот так…

И тут принцесса Хеменид увидела вдалеке следующую беду.

Никто из девушек не обратил сперва внимания на то, откуда дул будоражащий море ветер. А дул он с севера.

А северный ветер всегда вел за собой туман с северных гор.

Молочно-белая дымчатая масса катилась по морю, приближаясь куда быстрее, чем виделось невооруженному глазу. Стена тумана была такая высокая, что все три девушки, не сговариваясь, подумали одно и то же: он поглотит лодку целиком, накроет ее от мачты до кормы. Даже луну и звезды сквозь эту пелену будет не видно.

Прочим воспитанницам, которым не нужно было делать крюк и у которых не лопнули канаты, туман будет нипочем. Они успеют добраться до своих островов и разжечь теплые светлые костры. А вот для их тройки перспективы выглядели куда более мрачными. Хуже, чем застрять в море ночью со сдувшимся парусом, только застрять в море ночью со сдувшимся парусом без видимых ориентиров.

— Хеменид, вяжи этот трижды клятый канат, — тихим и страшным голосом сказала Ариста.

***

Туман нагнал их, когда из темноты уже выросла спасительная гряда южных островов. Третий остров с левого края архипелага исполинской черепахой лежал на воде. Поставленный парус легко домчал бы их к берегу.