Копье и Лавр

Одним движением Окаста выдернула меч из каменных плит, бросила его в ножны и встала рядом с Аристой.

— Но… на цем нам выйти в море? — осторожно спросила Ифина. — Ни одной триремы в гавани не осталось.

И тут, как это порой бывает, идея вспыхнула в уме Аристы так ясно и так стремительно, что это даже пугало. Так нежданно легко ложится строчка в поэму или песню.

— Триремы нам и не нужны. Чтобы подобраться к флагману, сгодится и что поменьше.

***

— Ни за что! — сказал, как отрезал, старый Солон.

Пятеро упрямых седых рыбаков стояли на пристани против двух десятков девушек в старых доспехах. Пять небольших парусных лодочек стояли за ними на якоре: сердце их жизни и промысла.

— Солон, не дури, мы же для города просим, — заметила Ариста.

— Для блажи своей вы просите! Куда вам, да на таких лодках воевать! Сами погибнете, и лодки наши потопите!

— Верно говорит, — буркнул один из рыбаков.

— Да уж, пусть воюют те, кто умеют.

— Те, кто умеют, скоро закончатся! — в сердцах закричала Окаста. — Да граждане ли вы?

— Граждане, граждане, не хуже тебя! — закаркал сердито Солон. — А своей лодки не дам, а Гракх в руки тем более! Хватит ей мои лодки топить!

Ариста вздохнула. Ей честно не хотелось делать то, что она собиралась сделать прямо сейчас.

Ну, разве что самую малость.

Ариста размахнулась и раскрытой ладонью врезала Солону по лбу.

Старик охнул и пошатнулся. А шататься-то ему и не следовало: очень неосмотрительно он спорил с дочерями Стратегикона на самом краю причала.

Сверкнув в воздухе исподним, Солон с визгом грохнулся в воду. Из-под причала послышался шквал проклятий и причитаний.

Ариста повернулась к опешившим рыбакам.

— У кого-то еще есть проблемы с тем, чтобы одолжить отечеству лодки?

Рыбаки молча подвинулись в стороны, давая девушкам дорогу.