Империя дракона

Шатер предсказателя я отыскал быстрее, чем рассчитывал. Знакомый узор слишком сильно выделялся на фоне пестрых, пастельных или одноцветных палаток разного сброда. И почему только каждый раз мой провидец пытается затеряться в обществе шарлатанов? Неужели считает, что чем гуще палаточный городок, тем менее заметен его собственный шатер, вытканный сложными, свившимися в длинный орнамент, запретными символами.

Никакая цыганка не встретила меня у порога и я вошел без предупреждения, приподняв кусок ткани над входом. Ногти зацепились за рваные полосы. В прошлый раз в складках шатка не было дыр. Может какое-то животное успело поохотиться за колдунами до меня. Внутри шатра стоял тяжелый аромат благовоний и было мало света. Кругом распространялись запахи, но я не мог точно определить что может так пахнуть. Шафран, амбра или просто жженная полынь? На треножнике тлел брикетик благовоний. Кто-то нарочно сжег множество ароматных свечей и какой-то травы, чтобы никакое существо подобное мне не смогло уловить запах крови. Но я уловил. Даже в смешение множества ароматов, я не мог не почуять смерть. Дым, клубившейся под куполом шатра понемногу рассеивался. Кроме сияющего хрустального шара на подставке и двух- трех висящих над ним лампад другого освещения здесь не было. Я рассмотрел соломенный тюфяк на полу, несколько прямоугольных ковров, вытканных причудливыми арабесками, подушечки с похожим узором валялись то там, то тут и некоторые из них были порваны, будто чьими-то когтями. С потолка свисали кисеты всевозможных трав и засушенных цветов: белена, полынь, сушеный вереск.

Когда я в гневе и раздражении уходил из этого шатра, здесь еще не было навалено столько всякой-всячины: вещей, как необходимых, так и ненужных для столь необычного ремесла, как гадание. От того момента, когда я впервые вошел в шатер и удивился тому, что кто-то обладающий тайным знанием разменивается на предсказание судьбы, меня теперь отделяла мембрана времени. Все изменилось. Я наткнулся мыском сапога на что-то мягкое и скользкое. Чье-то тело на жесткой подстилке. Н обращая внимание на боль от ожога я сорвал с подвесных тонких цепей одну из раскаленных медных лампад и нагнулся, чтобы рассмотреть лицо мертвой цыганки, остекленевшие глаза, приоткрытые, словно в крике губы и глубокий, свежий шрам на шее. Я прошел дальше, зацепился рукой за гамак и порвал его. Я уже знал, что в кресле в углу найти второй труп. Он сидел в кресле, а кровь струилась по подлокотникам с запястий разодранных каким-то зверем. Я приблизился, преодолевая брезгливость. Шаг, еще шаг. Вот я уже перед креслом, протягивая руку, чтобы тронуть труп за плечо, чтобы содрать колдовской амулет с морщинистой шеи. Неприятный, хлюпающий звук, и отрезанная голова слетев с шеи, упала к моим ногам. Спутанное гнездо седых волос покрыло ковер у меня перед ногами. Кому только понадобилось приставлять отрезанную голову обратно к шее? Разве только какому-то извращенному и опасному шутнику. Он справился со своей задумкой ловко, обескуражил даже меня. А еще удивительнее было то, что он нежданно-негаданно довершил то, что собирался сделать я сам.

Благовония и все прочие ароматические масла предназначались для того, чтобы отбить зловонный трупный запах. Гниение уже тронуло посеревшую плоть, хотя раны были свежими, будто недавно нанесенными и тонкая полоса кожи вокруг ран оставалась чистой. Странно. Я покачал головой, выражая полное недоумение и едав удержался от того, чтобы зажать ноздри. Еще рано было убегать с места чужого преступления. Мне надо было еще кое-что сделать. В один прыжок я оказался у стола с хрустальным шаром, порылся в ящиках. Ничего не найти я просто вытряхнул на пол их содержимое. Баночки с мазями, пучки трав, саше грудой вывались на пол. Колода карт на миг взмыла в воздух, как осенний листопад при дуновении ветра и веером рассыпалась по ковру. Рядом с обычными тройками, шестерками, дамами, валетами и тузами выпали три карты таро: висельник, колеса фортуны и смерть. Вот бы Винсент рассмеялся, если бы ему бессмертному вдруг выпала карта смерти. Он бы потом еще долго подшучивал над шарлатаном. Но в этом случае шарлатан или провидец, как его не называй, уже сам был мертв. В нижнем ящике мне удалось нащупать что-то плоское. Наверное, книга в кожаном переплете. Я достал ее, открыл и вместо печатной книги нашел внутри переплета лишь рукописные страницы, аккуратно сшитые друг с другом. Тетрадь или вернее самодельный блокнот для записей. Интересно, о чем же писал ясновидящий? Вместо обычных алфавитных букв бумагу испещрили витиеватые символы, которые вряд ли были бы понятны даже хорошо образованному человеку. Я смог прочесть их без труда. Открыв страницу наугад, я наткнулся на запись, сделанную числом позже моего ухода:

«Пророчество сбылось! Он пришел, красивый и смертоносный, каким его и описывал мой властелин. Еще ни разу злу не удавалось выбрать себе такую безупречную оболочку. Идеальная маска, ни одного изъяна, лишь глаза выдают его сущность. Я встретился с ним взглядом и испытал такой же страх, как когда впервые ночью, в уединении, в кругу вызвал моего владыку. Но мой властелин может не все, его власть ограничена, а этот…в отличие от сатаны он свободен и неотразим. Как он смог увидеть шатер и прочесть символы? Впервые столкнувшись с ним, разве можно поверить, что этот мальчишка и есть самый могущественный из нас. Когда он только переступил порог, я тоже почти не верил, но…за ним летел черный, чудовищный спутник, мрачное, крылатое, свирепое творение с двумя горящими рубиновыми глазами – тень Люцифера. С собой он привел двоих, знатного смертного и чернокнижника. Второму, не взирая на порочность души, удалось сохранить юный, почти по-детски невинный лик.

Златокудрый демон ушел разгневанным и я знаю однажды он вернется, но тогда уже будет поздно».

Поздно! Что он имел в виду? Поздно для кого? Я с опаской взглянул на мертвые тела, будто они могли на миг ожить и дать мне ответ. Может подсказка в записях. Я пролистал блокнот. Обо мне больше не было ни одного упоминания. Первая обветшавшая страница была датированная прошлым столетием. Как-то не очень верилось, что старику было не семьдесят и не восемьдесят, а больше ста лет. Всюду речь шла о каком-то повелителе, а на последних страницах о госте, который должен прийти со дня на день. Вряд ли предсказатель судьбы мог знать, что приду именно я, значит, он ждал кого-то другого. Строки были пронизаны ожиданием, волнением, осознанием неизбежности грядущего. Попадались краткие упоминания о чьих-то судьбах, о уделе неизвестных, безымянных визитеров, которые иногда допускались в невидимый другим шатер и ни одного слова о моей судьбе. Даже провидец не мог заглянуть так далеко. Границы вечности ему были недостижимы. Перед уходом я погасил все лампады, чтобы они не стали причиной пожара. Раз Виньена предназначена мне в наследство, значит я должен заботиться о каждое ее уголке. Я поклялся, что здешних великолепных строений никогда не коснется огонь и пока что успешно сдерживал свою клятву. Город, который принадлежит мне не по праву силы, а по праву наследства. Разве это не поразительно? Хотя бы из соображений благородства я должен был относиться гуманно по отношению к его жителям. Даже если они избегают, бояться и сторонятся наследника с репутацией злодея, это еще не повод разрушать их жизни и дома. К тому же в Виньене мне стало нравиться все: каждая арка, каждое дерево, каждый камень на главной площади. Розе тоже понравиться здесь, когда она не будет ощущать погони у себя за спиной или крадущихся тихих шагов преследователя по собственным следам.

Я возвращался назад по тем же окраинам города, минуя главные улицы и широкие проспекты, где даже ночью можно было повстречать частые патрули и бодрствующих зевак. Я касался рукой каменной кладки зданий, ощущал на лице капли моросящего дождя. Кроме частого дробного стука дождинок по каркасам крыш и окнам, других звуков не было. Только проходя мимо одного дома с низкими подвальными оконцами я услышал звуки менуэта, тихие, едва различимые. Они доносились откуда-то из-под земли, скорее всего из самого глубоко подвала. Даже, когда этот дом остался позади, мелодия все еще повторялась в голове, звенела в ушах.

В поместье возле заросшего сорняками фонтана я обнаружил еще одного мертвеца. Длинное двуствольное ружье взорвалось у него в руках. Обезображенная рука запуталась в плюще, обвивавшем фонтан. Рядом валились брошенный кинжал и пищаль. Я накрыл погибшего его же курткой, чтобы не видеть разнесенное взрывом почти до кости лицо. Выяснить у Винсента или Розы, что произошло, не представлялось возможным. Винсент на все вопросы отвечал, что он ничего не знает, а Роза только заявила, что по ее мнению кремневое ружье – опасная вещь, особенно, если стрелок не умеет им пользоваться. Она прижимала к себе мою книгу и утверждала, что ни в чем не виновата.

–Он целился в окно, скорее всего решил подстрелить Винсента и мне очень захотелось как-то помешать, а потом раздался взрыв, – Роза пожала плечами, давая понять, что ей трудно это объяснить.

–Избавься от тела, сбрось его в колодец, – после минутного раздумья предложила она.

–Что с тобой происходит? – я опустился на одно колено, перед креслом где сидела Роза.

–Я не знаю, – она еще крепче прижала к груди книгу, тонкие кисти рук цепко обхватили переплет и на миг мне почудилось, будто сквозь ее зрачки на меня взглянул один из вредных озорных духов, обитающих на страницах книги.

–Может, вам будет безопаснее вернуться в замок? – предложил я.

–Иначе нас обвинят в убийствах? – тут же ощетинился Винсент.

–Я просто считаю, что тебе как-то надо разнообразить свое унылое существование, здесь нечем заняться и ты вынужденно бездельничаешь, а в окрестностях замка найдется много интересных занятий.

–Ты считаешь меня лакеем или егерем? – Винсент посчитавший, что я говорю это специально, чтобы унизить его перед Розой сжал кулаки.

–Успокойся, пока я не послал тебя чистить конюшни.

Строгое предупреждение немного его охладило, но он все еще продолжал злиться.

–Лучше будет если ты займешься каким-то физическим трудом, чем если будешь вынужден еще раз спасаться от виселицы, – уже более мягко пояснил я.

Винсент буркнул что-то невразумительное, покраснел и отошел к окну, сделав вид, что его очень заинтересовал зяблик, пристроившийся на карнизе.

–Почему ты так уверен, что в замке нам будет безопаснее, – вдруг подала голос Роза. – Здесь, вокруг поместья бродят самые обычные бунтовщики, возомнившие себя силачами. Я научилась оберегать и себя, и тех кто рядом, от их ножей и серпов. А даже если б не научилась, часовые тоже сумели бы сделать несколько метких выстрелов. Кто-то заботливо расставил здесь целый гарнизон военных и я даже стесняюсь спросить кто? Потому что твои темные дела, как я ни настаивай, все равно останутся без объяснений. Факт в том, что здесь я смогу постоять за себя, а там в замке, разве нам под силу справиться с теми демонами, которые кланяются тебе.