Женская магия или Вызов для попаданки

Глава 13

Приближался день отъезда в пансион. От дяди и кузена не приходило никаких вестей. Тревога нарастала. Лизу успокаивали только купание в море и наполненные дискуссиями вечера, когда девушки пытались найти хоть какую-нибудь зацепку. Постепенно стало ясно: нужно собрать все кусочки мозаики, в том числе, дневник отца, гримуар и его остальные записи.

Семья потратила гораздо больше денег, чем предполагалось. Елизавета предупредила матушку, что поедет в город, собрала саквояж и небольшой несессер и отправилась в столицу в сопровождении Роога.

Она взяла с собой несколько вещиц из ящика достопочтенного Гне: кувшин для воды, лампу и стеклянный шар для гаданий. От всех вещей фонило магией. Однако свойства предметов были недостаточно сильны, чтобы Лиза смогла их «прочитать».

По дороге она рассматривала карту города, напечатанную в газете. Ее внимание привлекли несколько объявлений. Они были похожи по содержанию: «Почтенная вдова драка, мистресс такая-то, с глубокой скорбью сообщает о кончине супруга и распродаже имущества по адресу…»

Лиза вспомнила рассказы Инары. В некоторых консервативных аристократических кругах драков еще сохранялись старые, нелепые традиции. Глава рода должен был обеспечить жену и после смерти. Чаще всего женщинам доставался дом со всей обстановкой. Однако имелось одно «но»: вдова не всегда могла продать особняк или сдать его жильцам.

Все перечислялось в приложении к брачному договору. Многим дамам приходилось всю жизнь тратить большую часть наследства на то, чтобы поддерживать недвижимость в хорошем состоянии. В противном случае родня покойного мужа имела право вышвырнуть вдов вон и лишить всех денег.

Впрочем, Инара упоминала, что лет триста назад драки имели право отказаться от жены, если она не могла родить одаренного наследника. Так что некий прогресс в области брачного права все же присутствовал.

Если договор позволял, предприимчивые дамы старались тут же избавиться от старой обстановки, закрыть часть дома (по возможности сдать ее), положить деньги в банк и тратить проценты на необходимый ремонт.

«Так, так, так, — подумала Лиза. — А что если вместе с мебелью вдовы распродают магические предметы? Среди них могут попасться артефакты. Заодно проверю, правда ли я могу наделять их магическими свойствами».

… Лиза остановилась в той же гостинице. Ей досталась комната над буфетом. В городе проводился Праздник конца лета, и отели были забиты.

Стояла жара, дешевые гостиничные артефакты не справлялись с охлаждением воздуха. В окно проникал запах жареной рыбы. Лиза измучилась, пытаясь заснуть. В конце концов, она закрыла окно и сумела задремать.

Она проснулась от того, что… замерзла. В комнате действительно было очень прохладно, в то время как жара за окном и не думала спадать.

Лиза в недоумении принялась искать источник «климат-контроля». Встроенный в изголовье кровати гостиничный артефакт давно разрядился. Так что же давало столь приятную прохладу?

Елизавета обнаружила, что холод исходил от стеклянного шара для гадания. Вечером Лиза оставила его на прикроватной тумбочке вместе с кувшином для воды.

Она попробовала прикоснуться к шару и, пискнув, отдернула руку – артефакт был ледяным, покрытым инеем. Вода в кувшине рядом с ним охладилась лучше, чем в холодильном шкафу.

Ключик тоже активизировался. Он парил над столом в потоках холодного воздуха и… светился. Лиза вспомнила пояснения Онэй. Полу-альвийка упоминала, что артефакты лучше заряжаются в холоде и при необходимости могут тянуть силу у других магических предметов. Видимо, ключик поглощал избыток магии.

— Так-так-так, — растерянно произнесла Лиза, сев на кровать. — Кажется, я поняла, как вещи в моем присутствии превращаются в артефакты. Они подчиняются моему желанию. Я молилась о том, чтобы мейст Лерроу не заметил подмены, и дубликат ключа приобрел родственные магические свойства. Мне стало жарко, и стеклянный шар превратился в охладитель. Спасибо, достопочтенный Гне! Теперь я знаю, что мне делать!

Елизавета поняла, что является проводником магии. Разумеется, не менее важным условием трансформации было наличие основы для артефакта – предмета, способного накапливать магию, то есть сделанного истинным мастером. Елизавета была уверена, что обычные вещи никогда не станут артефактами даже при огромном желании. Иначе все предметы вокруг давно бы исполняли ее прихоти.

Спать больше не хотелось. Лиза принялась экспериментировать с масляной лампой, отложив на потом исследование серебряного кувшина. Что она желает?

Она оглядела маленькую мрачную комнату с узким окном, выходящим в служебный двор. Недостаток номера – ему явно недоставало освещения – внезапно стал в ее глазах достоинством.

Лиза села за стол в предрассветном полумраке, для полного эффекта приготовив свой блокнот и взяв в руку перо, с волнением и ожиданием глядя на лампу. Ничего не происходило. Масла в лампе не было, а ее волшебные свойства не желали проявляться.

Устав ждать и заскучав, Елизавета раскрыла блокнот. Некоторые записи Элизабет все ещё оставались непрочитанными. Лиза разобрала пометку на полях и выяснила, что несколько мелко исписанных страниц относятся к жизни в пансионе.

Похоже, мисти Эреер и в школе не сидела сложа руки. Она подробно расписывала качества артефактов, которые проходили через ее руки: женские и мужские украшения, посуду и письменные принадлежности. Лучше бы она писала об учителях и подругах. Неизвестность напрягала Лизу.

Магический светлячок давал мало света, но через некоторое время Лиза обнаружила, что свободно разбирает мелкий почерк Элизабет. Она посмотрела на лампу. Под стеклянным колпаком разгорался огонек. Он не обжигал и не тух от дыхания. Круг света расширялся, и вскоре лампа освещала всю комнатку.

— Замечательно! — воскликнула Лиза. — Вот, как это работает! Не нужно искусственности, все должно происходить спонтанно! Желание должно быть искренним!

Выяснилось, что активированные артефакты «выключались», как только пропадала необходимость в их работе. Когда встало солнце, Лиза принялась собираться. С шара тут же осыпался иней, лампа потухла.

Лампой она решила пожертвовать, а шар оставила себе. Вернее, запланировала отдать его на кухню Эре-дуна. Летом угольная плита и разогретая духовка превращали помещение в ад. Если шар не справится с кухонным жаром во время готовки, то вечерами слуги, по крайней мере, смогут в комфорте принимать пищу. А господская столовая продувается морским бризом.

… — Десять серебряных «орлов», — сообщил мастер Гайст, осмотрев артефакт.

Лиза покачала головой. Она, конечно, понимала, что цену заламывать не стоит. Большинство магов умеют создавать «светлячков», потенциальные покупатели лампы – простые обыватели без магического дара. Но десять «орлов»…

Она еще раз демонстративно взяла артефакт в руки и сосредоточилась, давая понять, что перепроверяет магические свойства предмета. Гайст немедленно снял свой монокль. Его странный глас светился ярко-голубым. Мастер жадно вглядывался в лицо посетительницы.

Лиза убедилась: лампа «читается» вполне четко, ее свежеприобретенные качества закрепились.

— Этому прибору не нужен кристалл, — подчеркнула она. — Он источник вечного света. Артефакт прекрасно заряжается от природного магического фона. День зарядки – ночь работы. Пожалуй, я поспешила. Оставлю-ка я эту лампу себе. Кто знает, сколько мне предстоит учиться в этом году по ночам.

— Двадцать, — скрипнув зубами, предложил Гайст.

— Тридцать и по рукам, — кивнула Лиза.

Мастер неохотно кивнул. Выйдя из лавки, Елизавета подозвала Роога. Они двинулись по улицам, читая их названия. Где-то недалеко должна была вскоре начаться распродажа имущества вдовы высокочтимого драка… как его… Секлеера.

Лиза хмурилась. Сотрудничество с Гайстом ее больше не устраивало. Мастер наживался на ее таланте, кидая ей жалкие крохи.

Так Лиза никогда не соберет деньги на выкуп векселей. Раньше сто золотых «орлов» казались ей огромной суммой. Теперь ей нужно в разы больше.

Но все-таки, на что отец умудрился потратить такие неприличные деньги? И почему маги так много платят своим «куклам»? Сколько же может зарабатывать мейст Лерроу, если оклад его помощницы действительно составляет сорок-пятьдесят тысяч серебряных «орлов» в год?

… В саду у дома, указанного в объявлении, прохаживались покупатели. Они рассматривали выставленные на продажу вещи.

Лиза разочарованно вздохнула. Дом был велик, вдова Секлеера – богато одета, а распродажа включала в себя мебель, картины, дорогие вазы и прочие предметы роскоши. Мистресс Секлеер перемещалась по саду, раздавая улыбки и превознося до небес «изысканную коллекцию мужа».

Уходя, Елизавета обратила внимание, что за вдовой по пятам ходит ее дочь – мрачная высокая девица с выражением лица, как у цепного пса.

Роог купил свежую газету у чайной, и Лиза тут же занялась ее изучением за чашкой мятного напитка. Она отметила еще два объявления. Вскоре к ней присоединился орк, неплохо подкрепившийся в соседнем трактире.

Лизе хотелось расспросить его о чувствах к Беоре (у нее уже не было сомнений в том, что милый великан влюблен по уши), но по угрюмому лицу слуги и так все поняла.

На следующей распродаже, в довольно тихом пригороде Эй-лон-хейма, Лиза сразу же ощутила покалывание в пальцах. Она поспешила войти во двор небольшого коттеджа. Людей в нем было не так много, и собравшиеся по всем признакам принадлежали к среднему классу.

Из разговоров покупателей и праздных зевак Елизавета выяснила, что в обеих семьях утраты были скоропостижными и трагичными.

Пять дней назад в одном из исследовательских центров столицы произошел взрыв. Лаборатория была полностью уничтожена, погибло трое сотрудников: знаменитый профессор (это его вдова продавала вещи по предыдущему объявлению), какой-то менее известный ученый и кто-то из обслуживающего персонала.

Пять дней назад Лиза и ее «команда» были заняты изучением писем. Непрочитанные газеты Фретти складывал в холле. Выпусков накопилось много, их не успевали читать. Новость прошла мимо Лизы.

Прогуливаясь по двору, Елизавета выяснила, что у обоих погибших остались несовершеннолетние дети.

На столиках во дворе были выставлены разнообразные предметы. Лиза взяла в руки «Ловца снов», поделку из веревок, бусин и перьев. Она вздрогнула от количества магии, скопившейся в детской самоделке.

— Можешь взять бесплатно, — произнес рядом с ней резкий женский голос.

Елизавета подняла голову. Напротив столика стояла девушка примерно Лизиного возраста, худенькая, бледная, с опухшими глазами. Память Элизабет подсказала: это ее однокурсница, студентка пансиона «Золотая роща», однако в Елизавете не пробудилось достаточно воспоминаний, чтобы назвать бедняжку по имени.

Поэтому она просто сказала:

— Привет.

Девушка едва ей кивнула. У Лизы возникло ощущение, что мисти Бриеер, мягко скажем, не рада видеть свою однокурсницу.

— Если понравилось, забирай, — бросила девушка. — Ты ведь любишь это делать – забирать что-то у других просто так.