Фортунат

С возведением в дворянское звание царь-батюшка освободил меня от боярского произвола. Теперь если даже кто-то из них и узнает о моих способностях ведуна, насильно ввести меня в свой род у них не получится. Однако государь император запросто может припахать своего подданного на ниве… чего-нибудь эдакого, да хотя бы одного из своих личных ведунов. Деньги, слава, почет и прочие сладкие плюшки, разумеется, будут мне обеспечены в избыточных количествах, но мне оно не надо, поскольку прощай свобода, здравствуй золотая клетка.

В связи с означенными обстоятельствами наклевывается еще одна цель для меня. Ха-ха-ха! Вы удивитесь. Самому стать боярином и возглавить род, хотя бы самый задрипанный. Раньше как-то об этом не думал. Были иные планы, воплотить в жизнь которые даже не мечтал в ближайшее время. Теперь, выражаясь языком альпинистов, покорив одну вершину, я не успокоился и начал примеряться к следующей.

М-да, членом боярского рода стать могу, например, очаровав какую боярскую дочку и сочетавшись с ней законным браком. Однако в этом случае шансы стать главой рода для меня минимальны, поскольку там наследников и без какого-то примака предостаточно, друг другу в затылки дышат.

Формально мой реципиент уже является наследником патриаршества аж в двух родах. Но его батя в настоящий момент в животе и здравии, помирать ближайшие полвека не собирается, вполне вероятно, уже клепает с какой боярыней следующего наследника. Отстранил от управления делами своего младшего братца и сам встал у кормила власти. Правда в желтых газетенках не преминули описать с какой радостью Иван Германович покинул Россию и вновь подался в свою любимую Францию на благословенный берег Méditerranée[1]. То есть в род меня возьмут без проблем и приставят к полезному делу под присмотром патриарха. Но хочу ли я оказаться в золотой клетке, к тому же, среди потенциального в будущем гадюшника, где мне наверняка предстоит вступить в битву за наследие рода Иноземцевых с еще не родившимися братьями и сестрами? Не, нафиг, нафиг, умерла, так умерла. Вдруг неожиданно для себя выдал экспромтом:

— Мы наш мы новый род построим,

Кто был ничем, тот станет всем.

Тьфу ты! Чего только в человеческой памяти не хранится. «Интернационал» всего пару раз в жизни слышал, а оно эвон как в башку въелось ибо золотые слова, Юрий Венедиктович. Хе-хе-хе!

Так теперь необходимо получить информацию, каким образом по законам Российской Империи можно получить статус основателя боярского рода. Вроде бы раньше нигде из прочитанного ничего подобного не проскакивало. Да я целенаправленно и не искал. Всё, решено, в ближайшее время отправляюсь в Центральную Государственную Библиотеку… Черт, совсем запамятовал, мне же из Суздаля ни ногой, даже во Владимир. Можно, конечно, обратиться за консультацией в какую-нибудь серьезную юридическую контору. Поразмыслив, решил, что делать этого не стоит, не исключена вероятность, что кто-то их любознательных журналистов пронюхает и пропечатает в какой газетенке. То-то смеху на всю Матушку-Русь будет. Я теперь фигура публичная и весьма популярная у журналистской братии, мой портрет печатают едва ли не в каждом выпуске от центральных периодических изданий до самых мелких региональных. Дескать, герой селф-мейд, то есть сам кузнец своего счастья, пробился из низов исключительно благодаря своим талантам. Не обошлось, правда, без злых языков, мол, случайно повезло парню, в одной статейке даже фортунатом обозвали, иными словами, баловнем судьбы. Получается поиски нужно производить именно в книгохранилищах с соблюдением всех мер предосторожности, завуалировав чем-нибудь нейтральным, к примеру, хобби у меня такое, историей интересуюсь. А что? Всяк с ума сходит по-своему.

После принятия столь судьбоносного решения в душе воцарились порядок и покой. Если существует хотя бы малейшая возможность основать новый боярский род, я этого непременно добьюсь. Ну а коль выяснится, что нет, так на нет и суда нет.

Два дня после церемонии награждения гулял по зимнему Суздалю. Любовался церквями, монастырями, резными боярскими теремами и прочей местной экзотикой. Не забыл о новом мундире, поскольку как человеку военному мне полагается ходить в форме. С этой целью посетил заведение Лазаря Абрамовича Брамеса. На мой вопрос: — Может ли уважаемый мастер пошить офицерскую форму?

Мне был даден укоризненный ответ в стиле жителей одного причерноморского города первой моей реальности:

— Молодой человек, разве вам неизвестно, что военную форму не шьют, а строят?

Блин, а ведь действительно, когда-то мельком слышал о подобных заморочках. Поржал, разумеется, мол, строители иглы и нитки и успешно забыл. Эвон теперь нарвался на укоризненный взгляд пожилого еврея из-под кустистых бровей.

— Хорошо, Лазарь Абрамович, переформулирую вопрос. У вас, таки, строят офицерские мундиры?

— Так да, — с улыбкой ответил портной.

— В таком случае, имею заказать у вас парадную форму офицера царской армии и по возможности в самом срочном порядке. За срочность готов приплатить… — Однако, вспомнив бескорыстную любовь к деньгам представителей богоизбранного народа, а также их феноменальную способность разными средствами выуживать дензнаки из кармана клиента, тут же добавил: — В разумных, разумеется, пределах.

«В разумных пределах» получилось триста пятьдесят рублей. Сумма немалая, зато с сапогами, красивой портупеей офицерской фуражкой. Пуговицы — отдельная песня — хитромудрый еврей, как-то ненавязчиво, уломал меня пришить не позолоченные, а золотые. Сам потом удивился, с какой легкостью ему удалось это сделать без каких-либо ментальных штучек. Шинель, зимнюю форменную шапку и лайковые перчатки приобрел готовые в магазине господина Каца, опять же по рекомендации Брамеса. Портновская мафия, ничего тут не поделать. Шинель из качественного английского сукна сидела на мне как влитая. На нее тут же пришили погоны штабс-капитана вместе с нагрудным знаком принадлежности к императорской гвардии.

Посмотрел на себя в ростовое зеркало. Орел! Ура! И без ненужных переживаний расстался с еще с семьюдесятью пятью целковыми.

Утром на третий день в гостиницу пожаловал по мою душу фельдъегерь в звании подпрапорщика. Вручил мне в руки бумажный конверт. Попросил тут же вскрыть и прочитать послание, а потом расписаться в специальном журнале.

Из содержимого официального письма заверенного подписью неведомого мне генерала и официальной гербовой печатью, я узнал, что к одиннадцати утра завтрашнего дня должен прибыть во Владимир по адресу улица Царьградская, дом 5, кабинет 218. Форма одежды военный мундир. Насчет наград и без пояснений понятно — их наличие на груди обязательно. Конкретное лицо, к которому мне следует обратиться не означено. С этим разберемся на месте.

Указанный в послании адрес меня здорово напряг, поскольку всякому более или менее образованному человеку в Российской Империи известно, какое именно заведение находится в доме номер пять по улице Цареградской. Это примерно как для среднестатистического гражданина СССР Лубянка в Москве и Литейный в Ленинграде. Интересно, какого рожна потребовалось местным заплечных дел мастерам от скромного штабс-капитана? Шучу, конечно, современная Тайная Служба Российской Империи это не Тайный Приказ двухсотлетней давности и не Государев Сыск времен Боярской Смуты. Вряд ли в глубоких сырых подземельях там теперь кого-либо пытают. Все-таки на дворе просвещенный девятнадцатый век и получить нужную информацию от человека можно иными более гуманными методами. Все равно, на душе стало как-то неуютно — не каждый день тебя вызывают в Контору, о которой в народе ходит множество противоречивых слухов.

Огромное, пятиэтажное строение, облицованное серым гранитом, напомнило своим видом здание Физического факультета МГУ. Такая же высокая длинная лестница у парадного, двери вращающиеся, как и в храме науки иной реальности.

На входе предъявил документ охраннику. Пропустили без разговоров и уточнений, предупредив, что обратно выпустят лишь при наличии письменного пропуска.

Избавившись в раздевалке от шинели и шапки, протопал в указанном обходительным стражем направлении.

Кабинет с нужным мне номером располагался (несложно было догадаться) на втором этаже налево по коридору.

Постучался. Не дождавшись отклика, дернул на себя массивную дверь. Оказался в обширном предбаннике. За столом офицер в черной форме жандармского капитана, напомнившей мне характерную одежку одного киношного штандартенфюрера, только с двумя погонами на плечах и не такими узкими как у Отто Штирлица.

Представился, предъявил необходимые бумаги. После ознакомления с документами офицер радостно заулыбался:

— Ну как же, Андрей Драгомирович, Его Высокопревосходительство уже справлялись о вас.

На что я многозначительно посмотрел на часы, показывающие целых пять минут до назначенного срока.

— Велено прибыть к одиннадцати.

— Да, да, проходите, вас уже ждут.

Кабинет неведомого мне высокопревосходительства был вполне типичным местом службы всякого российского чиновника высокого ранга. Декорированные шпоном стены, высокие потолки с причудливым гипсовым орнаментом покрыты известковой побелкой, на полу паркет из тщательно подогнанных друг к другу дубовых плашек сверкает тщательно натертой мастикой. В центре помещения массивный стол буквой «Т» с дюжиной стульев для совещаний. Вдоль стен стройными рядами выстроились шкафы с застекленными дверцами с книгами и множеством пронумерованных папок. Большое широкое окно, рядом рабочий стол хозяина кабинета расположен так, чтобы свет падал с левой стороны. По причине облачной погоды и недостатка естественного освещения включена настольная лампа с желтым абажуром.

В кресле за столом мужчина в форме генерал-майора от жандармерии что-то пишет. При моем появлении, он не стал изображать из себя занятого человека, оторвался от бумаг и отложил ручку со стальным пером в сторону, не забыв вытереть чернила промокательной бумагой. Лежащие на столе документы частично убрал в папку, частью просто перевернул лицевой стороной вниз, чтобы исключить любую утечку информации.

Аккуратист и педант — отметил я. Разглядев генеральские погоны на плечах хозяина кабинета, я дождался, когда тот обратит свой светлый лик в мою сторону и громко по-военному гаркнул:

— Ваше Высокопревосходительство, гвардии штабс-капитан Воронцов по вашему приказанию прибыл!

На что генерал располагающе усмехнулся и негромким голосом человека, привыкшего к тому, что его слушают подчиненные, сказал:

— Проходите, Андрей Драгомирович. Устраивайтесь вон в том кресле. — После того, как я занял указанное место предложил: — Чай? Кофе?

— Если можно, стакан воды, — попросил я.

На что мужчина улыбнулся м указал взглядом на стоящий перед моим носом наполненный водой графин и несколько чистых стаканов рядом на отдельном подносе.

Пока наливал и медленно цедил обжигающе-холодную жидкость у меня появилась возможность хорошенько рассмотреть своего визави. Сложен неплохо, но на атлета не тянет. Больше тридцати пяти, максимум сорока лет ему не дать. Нет, ошибаюсь, пожалуй, этому человеку за полтинник будет, а что так молодо выглядит, так целитель неплохой, середнячок, такой не только от триппера излечит за считанные минуты, новую ногу пациенту отрастит недели эдак за две. Интересно, отчего с таким талантом в жандармы подался? Хотя вопрос, пожалуй, неуместен. Медицина для него, скорее всего, на втором плане, к тому же, где бы он, будучи целителем, заработал генеральское звание? Темно-русые волосы, внимательный взгляд серых глаз, черты лица правильные без каких-либо особых примет, не за что глазу зацепиться, отчего генеральская физиономия кажется абсолютно непримечательной. Кисти рук большие, пальцы длинные, цепкие, костяшки сбиты, имеются характерные мозоли в определенных местах. Выходит, регулярно посещает тир, за пострелять, а не за посмотреть. Занимается боевыми искусствами, с элементами нанесения ударов руками, скорее всего, другими частями тела также. Ножи кидает в мишень. Похоже, из лука частенько стреляет. М-да, крайне разносторонняя личность. Взгляд располагающий, при этом видно, что передо мной настоящий волчара, для которого что муху прихлопнуть, что человека Ни в том ни в другом случае сомнениями терзаться не станет. Интересный мужчина. А ведь на улице даже не обратишь на такого внимание. Пять раз пройдешь мимо и все пять раз не вычленишь взглядом из толпы.